Дмитрий Барчук - Новый старый год. Антиутопия

– Ух ты! У тебя уже тогда были такие деньги?! – восторженно воскликнул Женька.

– Чему ты удивляешься? – не понимая товарища, произнес австралиец. – Так когда-то приличная квартира в Обске дороже стоила! А для Австралии это вообще были не деньги. На пару лет скромной жизни едва хватило бы.

– Слушай, а ведь на самом деле было такое время! Тогда еще доллар у нас стоил от шести до тридцати рублей. В магазинах всего было завались. И без карточек, и без талонов! – мечтательно вспомнил Милославский. – А шахтеры железную дорогу перекрывали. Все им плохо жилось. Не знали тогда, что очень скоро за такие протесты новая народная власть их быстренько приструнит огнем из пулеметов и колымскими лагерями. Извини, я тебя перебил, старик. Ну и как же ты заработал свои миллионы?

Георгий смачно хрустнул соленым огурцом и продолжил свой рассказ:

– Убедившись окончательно, что на зеленом континенте ловить мне нечего, я плюнул на необходимый ценз оседлости (в Австралии эмигранты получают гражданство, лишь прожив там безвыездно не менее двух лет) и укатил во Вьетнам.

– Почему именно туда? – удивился Женька.

– Во-первых, я там был до этого. Еще работая в «Серпе и Молоте», я сопровождал делегацию обских промышленников в СРВ. Нас тогда встречали на самом высоком уровне. Я даже познакомился с председателем Торгово-промышленной палаты, членами правительства. А, во-вторых, недалеко от Сайгона в курортном городке располагалось представительство Восточной нефтяной компании, с которой я в свое время весьма тесно сотрудничал. Но и эта поездка могла оказаться безрезультатной. Вьетнамцы и наши бывшие соотечественники охотно угощались за мой счет в дорогих ресторанах, но дальше пустых обещаний дело не продвигалось. Никакой конкретики, сплошная болтовня. Как-то сидели мы в загородном ресторане на берегу Меконга. Это был мой прощальный ужин. Средства, которые я выделил на эту командировку, уже подходили к концу. И завтра я должен был улететь в Сидней. После сытного горячего ожидали десерт и потягивали по чуть-чуть дорогой французский коньяк. И вдруг со стороны реки я услышал чей-то крик о помощи. Я был выпивший и злой. От этой поездки я ожидал так много, а судьба вновь повернулась ко мне задом. Вообще-то я никогда не считал себя каким-нибудь благородным рыцарем. Наоборот, всегда стремился избегать драк и подобного рода приключений. А тут словно какая-то посторонняя сила заставила меня вскочить из‑за стола и перемахнуть через забор ресторана. Я оказался один на темном пустынном берегу тропической реки. Я пошел на стон потерпевшего, проваливаясь чуть ли не по колено в вязком речном иле. Пройдя несколько десятков метров, я обнаружил в зарослях бамбука два мужских силуэта в темной одежде, которые, молча, методично молотили ногами третьего, лежащего на земле человека в белой рубашке, на которой даже в темноте виднелась кровь. Человек катался по песку от одного громилы к другому, тщетно пытаясь прикрыть от ударов слабеющими руками свои почки и печень. Я вышел из зарослей и крикнул по-английски хулиганам, чтобы они прекратили это безобразие, иначе я вызову полицию. Громилы на секунду остановились, но затем, увидев, что я один, оставили свою жертву лежать в луже крови, а сами направились ко мне. При свете луны я увидел, как в руке у одного из них блеснул нож. Я оглянулся, пытаясь найти хоть какую-нибудь палку или камень, чтобы хоть немножко увеличить свои шансы на победу. И, о чудо, буквально у меня под ногами оказался большой черный пистолет. Видно, кто-то из них обронил его в драке. Я поднял его и навел на боевиков. Вид оружие не произвел на них ровным счетом никакого впечатления. Они продолжали приближаться. И я выстрелил. Попал в ногу одному из громил. А другой в это время взмахнул ножом, и я через мгновение почувствовал острую боль в правом плече. Рука с пистолетом опустилась сама собой. Я уже видел перед собой ухмыляющееся лицо крепко сбитого азиата, которое продолжало неумолимо наезжать на меня, и выстрелил прямо в эти наглые ухмыляющиеся губы. Вдруг такая же боль, как в плече, пронзила мою ногу. Я обернулся и увидел, что другой, раненный мною громила, приподнявшись на локте, целится в меня из пистолета. Но я выстрелил первым. И продолжал стрелять, пока в обойме не кончились патроны. И только потом рухнул на песок. Очнулся я в госпитале. На соседней кровати лежал худощавый вьетнамец с благородным, словно выточенным из камня, лицом и, улыбаясь, смотрел на меня.

– Как ваше здоровье? – спросил он по-русски.

– Вроде жив, – ответил я.

– Вы скоро поправитесь. Пулю из вашего тела уже извлекли. Операцию делал самый лучший здешний хирург. Он учился в Москве. Я вам очень благодарен. Вы спасли мне жизнь. Эти фанатики могли забить меня до смерти, – произнес вьетнамец.

– И опоздал на свой рейс в Сидней. Не думаю, что авиакомпания компенсирует мне стоимость неиспользованного билета, – раздраженно прошептал я.

– Не волнуйтесь, – успокоил меня незнакомец. – Я оплачу ваш билет и еще многое, что вы пожелаете.

Так я познакомилась с Туан Анем. Вьетнамцем, который родился и вырос в Камбодже, учился в Москве в Университете дружбы народов и затем дипломированным экономистом вернулся на свою родину восстанавливать ее разрушенную полпотовскими экспериментами экономику. Он уже тогда имел огромное влияние в Пномпене. Его сильно поддерживали вьетнамские власти. А через три месяца Туан Аня как компромиссную фигуру между красными кхмерами и сторонниками наследного принца утвердили исполняющим обязанности председателя правительства. Его мудрая, взвешенная политика примирила на время враждующие стороны, и в Камбоджу инвесторы стали вкладывать деньги. Началось массированное освоение богатейших природных запасов этой страны. А рулили в этом важном деле мы: премьер-министр и ваш покорный слуга.

– Ух ты! – Женька вновь не удержался от восклицания. – Прямо детектив какой-то. Ты об этом, старик, обязательно должен когда-нибудь написать. Может получиться настоящий бестселлер.

Дорогие товарищи! Братья и сестры! Земляки! Центральный Комитет Фронта национального спасения неспроста принял решение широко, всенародно отметить эту годовщину образования Союза Советских Социалистических Республик! Именно для настоящего, прямого, живого общения с гражданами нашей, хочется все-таки верить, что великой, державы все члены Президиума ЦК разъехались в регионы. Чтобы, как сейчас мы с вами, посмотреть друг другу в глаза и определиться, наконец, как дальше нам спасать Россию-матушку!

Юрий Иванович Селин сделал паузу. Аудитория, битком набившая Большой концертный зал, поняла его и вознаградила аплодисментами.