Дмитрий Барчук - Идеальная жена. Постчеловеческая история

– Неужели в наше время можно всерьёз воспринимать эти средневековые предрассудки?

В зеркале заднего вида блеснули чёрные глаза Шивы, но он сдержался.

– Пожалуйста, не оскорбляйте наши древние обычаи. Кто соблюдает правила своей варны, в будущей жизни поднимется выше, а нарушающий падёт низко.

– Извините. Я не знала, что это так серьёзно.

– Еще как серьёзно! – встрял в разговор китаец. – Настолько серьёзно, что эти дикари даже запрещают своим детям жениться по любви.

– Это правда? – Ева не поверила своим ушам.

– Ещё какая! – не унимался Кун. – Ты, Шива, лучше расскажи господам, как тебя твои предки женили.

– Тебе надо, сам и рассказывай! – огрызнулся водитель и демонстративно уставился на дорогу.

И Кун рассказал нам трагическую историю любви своего друга.

Шива и Парвати дружили с раннего детства. Вместе ходили в школу, вместе играли на улице. А когда повзрослели, то полюбили друг друга. Но Парвати происходила из другой касты. Её отец был простым ремесленником, а отец Шивы – армейским полковником. Жили они тогда в другом городе, на севере острова. Молодые люди понимали, что им никогда не быть вместе, но в глубине души надеялись на чудо, особенно девушка. Но чуда не произошло. На Цейлоне сложно было найти достойную партию Шиве. Их семья принадлежит к самой высокой прослойке своей касты. Поэтому родители дали брачное объявление в индийскую газету. Не поскупились, съездили в Индию, познакомились с родителями невесты и сговорились о дне свадьбы. Свою суженую Шива увидел только перед алтарём. Она, конечно, уступала в красоте Парвати, но хотя бы не была крокодилом, и то ладно. Теперь у них двое детей, ждут третьего. Вот такая любовь!

– Но почему вы не женились на любимой? – спросила Ева.

– Чтобы наши дети стали париями, изгоями? – ответил Шива вопросом на вопрос.

– А что стало с Парвати? Как она пережила вашу свадьбу?

– Она погибла, – ледяным голосом произнёс тамил.

– Парвати обвязалась тротилом и взорвала себя на автобусной станции в Коломбо. С ней погибло ещё четырнадцать человек, в том числе женщины и дети, – поведал жестокую правду Кун.

В машине воцарилось молчание. Слышался только шум кондиционера и мотора, люди затаили дыхание.

– Отец Шивы тоже погиб. Он перешёл на сторону сепаратистов. Индуисты хотели создать на севере острова своё отдельное государство. После победы правительственных войск Шива переехал в наш город. Но с ним местные жители не общаются, даже тамилы. Боятся преследования властей.

– А ты почему не боишься? – спросил я Куна.

– Мне-то чего бояться? Я тоже здесь на правах неприкасаемого.

– Ты же буддист.

– Я вначале тоже так думал. Но потом выяснилось, что я прежде всего китаец, а только потом буддист. А китайцев здесь не любят.

– Почему?

– Из зависти. Потому что мы умные и предприимчивые, воспринимаем мир таким, какой он есть. Без лишних иллюзий. Евреев не любят на Западе, а китайцев – на Востоке.

Красивые массажистки с помощью чудодейственных кремов вернули нашим уставшим от автомобильной тряски телам бодрость и свежесть. В знак благодарности мы закупили в лавке кучу разных бальзамов и мазей, не говоря уже о специях, чем сильно порадовали хозяина плантации. Наши экскурсоводы тоже заметно приободрились после остановки. Хотя массаж им никто не делал, зато комиссионные от наших покупок настроения им явно прибавили. Религиозный диспут разгорелся с новой силой.

– Вот если ты такой большой поклонник Индии, скажи-ка, пожалуйста, сколько медалей завоевала эта расчудесная, вторая по численности населения в мире страна на последних Олимпийских играх? – задал провокационный вопрос другу Кун и, зная, что тот из гордости промолчит, сам же ответил на него. – Одну – бронзовую. На предыдущей Олимпиаде – столько же. Поразительная стабильность! А сколько медалей завоевал Китай? Больше всех. Китайская экономика уже вторая в мире и скоро станет первой. А где твоя хвалёная Индия? Плетётся в хвосте цивилизации. И всё из‑за ваших каст. Индуизм не стимулирует, а тормозит прогресс.

– Зато чемпион мира по шахматам – тамильский гроссмейстер Ананд, – робко возразил Шива.

– Один оазис на бескрайнюю пустыню! – китаец явно провоцировал товарища и нарвался на резкую отповедь.

– Буддизм, что ли, сильно помогает развитию? Китай развился благодаря мудрой политике правителей и конфуцианской, а вовсе не буддистской морали.

Кун повернул к нам своё пунцовое лицо.

– Вы бывали в индуистских храмах?

– Нет ещё. Только мимо проезжали, – ответил я.

– И не ходите, если не хотите подцепить какую-нибудь заразу. На входе заставляют снимать обувь, а внутри ужасная антисанитария. Пол грязный, статуи богов – в пыли. Если есть пруд, то он давно уже зарос камышом и затянулся тиной. Его никто никогда не чистил. В храме спят собаки, возле него коровы кладут лепёшки.

В Канди я вас проведу по храму Зуба Будды – одной из главных буддистских святынь. Своими глазами увидите разницу двух религий.

От невозмутимости Шивы не осталось и следа:

– Тебя одно спасает, Кун, что ты – китаец. Любого местного сингала, отзовись он так о нашем храме, задушил бы своими руками. Вы, буддисты, вообще ни в каких богов не верите. Высшая реальность, просветление, нирвана… – это всё придумал человек. Будда – просто мудрец, пророк, но не бог. Он – всего очередная аватара бога Вишну, как Моисей, Иисус, Магомет.

– Тебя послушать, так твоя грязная Индия – колыбель всей цивилизации! Мир вообще самороден, у него нет бога-творца!

– Ну знаешь…

Шива сжал кулаки и выпустил руль.

Я понимал всю театральность этого религиозно-философского диспута, разыгранного для продвинутых туристов, но актёры, похоже, заигрались.

– Спокойно, ребята. Только без рук.

– Скажи спасибо нашим гостям. Иначе бы на себе почувствовал мастерство даосских боевых искусств, – пригрозил водителю китаец.

Воин Шива многозначительно промолчал.

Чтобы до конца разрядить напряжённую ситуацию, я спросил у Куна:

– Что такое нирвана?

На физиономию китайца тут же вернулось благочестие:

– О! Это высшее состояние человеческого духа, полная свобода от страстей и желаний, освобождение от круга рождений, потусторонний мир молчания, затухание звезды в блестящем восходе солнца или таяние белого облака в летнем воздухе. Погрузившись в нирвану, Будда указал путь устремлений своим последователям, достижимый после искоренения всех омрачений.

Ева заворожённо слушала китайца.

– Как красиво! – мечтательно произнесла она.

Глаза гида заблестели.

– Кун счастлив, что мадам поняла его, – сказал он о себе в третьем лице.

А мне почему-то вспомнилось стихотворение.