Филип Дик - Вторая модель (Сборник)

— У меня есть для вас рекомендация, — медленно проговорил доктор Грюнберг. — И я ее выскажу вам, а вы вольны принимать ее или нет. Если не понравится — не следуйте ей.

И он поднял на Миллера хитрый взгляд настоящего профессионала:

— Вы видели, как дети играют с платмассовыми космическими кораблями?

— О боже, — горько пробормотал Миллер. — Да я видел, как в Ла-Гуардия приземляются и взлетают торговые космические суда, перевозящие грузы с Земли на Юпитер!

Грюнберг слабо улыбнулся:

— Пожалуйста, не отвлекайтесь. Я хочу задать вам вопрос. У вас напряженная ситуация на работе?

— В смысле?

— Было бы замечательно, — мягко сказал Грюнберг, — жить в прекрасном мире будущего. В котором всю работу за нас делают роботы, а космические корабли перевозят грузы. А мы просто сидим и наслаждаемся жизнью. Ни о чем не волнуемся, ни о чем не заботимся. И никакой неудовлетворенности не испытываем.

— Моя должность в Агентстве по делам истории предполагает массу волнений. И я то и дело испытываю неудовлетворенность, чтобы вы знали, — и Миллер резко поднялся. — Послушайте, Грюнберг. Либо все это выставка на уровне Р в Агентстве, либо я бизнесмен средней руки, провалившийся в собственный фантазийный мир. И на данный момент я не понимаю, где я и кто я. То мне кажется, что все это — реальность, то…

— А мы можем легко разрешить ваши сомнения, — сказал Грюнберг.

— Как?

— Вы же искали газету. Вот вы идете по дорожке. Выходите на газон. Так где лежала газета? На дорожке? На крыльце? Попробуйте вспомнить.

— А мне не нужно ничего вспоминать. Я стоял на мостовой. На дороге. Я только что перепрыгнул через ограждение, отключив защитные экраны.

— На дороге. Вот и вернитесь в тот миг. И в то самое место.

— Зачем?

— Чтобы вы могли осознать сами: на той стороне ничего нет!

Миллер сделал глубокий медленный вдох:

— А если все-таки есть?

— Нет, там нет ничего. И быть не может. Вы же сами сказали: либо этот мир реален — либо тот. А этот мир реален, — и Грюнберг убедительно постучал по массивной ореховой столешнице. — Эрго, на другой стороне нет ничего.

— Да, — отозвался Миллер после минутного молчания. — И тут на его лице отобразилось некое странное выражение — и там осталось. — А вы, доктор, обнаружили ошибку в моих рассуждениях.

— Ошибку? — удивился Грюнберг. — Какую?

Миллер пошел к двери:

— Да, так и есть. Я задавался ложными вопросами. Пытаясь понять, какой из миров реален, — и он развернулся и грустно улыбнулся доктору Грюнбергу. — А они, естественно, оба реальны.

Он подозвал такси и поехал домой. Дома никого не было. Мальчики в школе, Марджори уехала в центр города за покупками. Он дождался, когда улица опустеет, а потом вышел из дома и пошел по дорожке к мостовой.

Миллер нашел то самое место сразу. Воздух пошел волной, заблестел — вот оно. Слабое место в ткани реальности прямо над линией парковочной разметки. Сквозь смутное пятно проступали контуры предметов.

А ведь он прав. Вот он, другой мир — вполне себе существующий. Реальный, как мостовая под ним.

Пятно перечеркивала длинная металлическая трубка. Ну да, это же ограждение, которое он перепрыгнул, чтобы пройти внутрь экспозиции. А за ней — защитный экран. Выключенный, понятное дело. А за ним — остальное пространство уровня и внешние стены здания Агентства.

Миллер осторожно вступил в едва заметное марево. И сразу погрузился в блесткую туманную непрозрачную субстанцию. Контуры предметов за маревом обозначились яснее. А вот кто-то идет — в темно-синем комбинезоне. Какие-то любопытные посетители осматривают выставку. Человек в комбинезоне прошел и скрылся из поля зрения. А вот и его стол. Стример, рядом стопка катушек. А у стола — да, у стола лежит чемоданчик. Точно, там-то он его и оставил.

А пока он стоял и думал, не сходить ли за чемоданчиком, появился Флеминг.

По какому-то наитию Миллер отступил через слабое место. Флеминг подходил все ближе, и лицо у него было крайне неприятное. Так или иначе, Миллер уже твердо стоял на бетонной мостовой. Флеминг остановился прямо перед местом перехода — красное лицо кривилось от возмущения.

— Миллер, — мрачно выдавил он. — А ну вылезай оттуда.

Миллер рассмеялся:

— Флеминг, будь другом, подкинь мне чемоданчик. Во-он ту вон странную штуку, которая на столе лежит. Я его тебе показывал — помнишь?

— А ты прекрати дурачиться и слушай! — рявкнул Флеминг. — Дело серьезное. Карнап в курсе. Мне пришлось его проинформировать.

— Ну ты же у нас молодец. Начальство любишь и уважаешь.

Миллер наклонился, чтобы раскурить трубку. Вдохнул и выпустил большое облачко табачого дыма — через слабое место, на Р-уровень. Флеминг закашлялся и попятился.

— Это что еще такое? — требовательно вопросил он.

— Табак. Здесь такого полно. Часто встречающаяся штука в двадцатом веке. Ты о таком и не слыхал небось, — ты же вторым веком до Р.Х. занимаешься, периодом эллинизма. Не знаю, понравится ли тебе там. С канализацией, знаешь ли, проблемки были. Да и продолжительность жизни тоже оставляла желать лучшего. Коротковата была, знаешь ли.

— Ты о чем?

— А вот в эпоху, которой занимаюсь я, продолжительность жизни как раз весьма приличная. Жаль, ты не можешь увидеть мою ванную. Желтая плитка, представляешь? Душ! У нас в комнатах отдыха при Агентстве нет ничего подобного.

Флеминг скривился и кисло пробурчал:

— В общем, ты оттуда вылезать не хочешь.

— Здесь совсем не плохо, — беззаботно проговорил Миллер. — А мой уровень жизни получше, чем у многих. Вот послушай: у меня есть очень симпатичная жена. Брак не просто разрешен, он поощряется! У меня двое детей — мальчиков, и они на выходных отправляются в поход на Рашен-ривер. И они живут со мной и моей женой — их не забрали! У государства нет таких полномочий. А еще у меня новый «Бьюик»…

— Бред, — сказал, как сплюнул, Флеминг. — Галлюцинаторный бред.

— А ты уверен?

— Да ты вконец рехнулся! Я всегда знал, что ты эскапист и боишься реального мира! Посмотри на себя — ты прячешься от жизни за своими старинными штучками! Я, например, жалею, что стал теоретиком. Надо было в инженеры идти… — И Флеминг презрительно скривил губы: — Ты сошел с ума, вот что. Даже не понимаешь, что стоишь посреди искусственно возведенной экспозиции, которая находится в собственности Агентства по делам истории. Что все это не более чем набор из пластика и металлических штыречков! Копии старинных вещей, но не они сами! А тебе, видите ли, там больше нравится, чем в реальном мире.

— Странно, — задумчиво проговорил Миллер. — Сдается мне, что я слышал подобное — причем сегодня. Вы ведь не знакомы с доктором Грюнбергом, правда? Он психиатр.