Александр Колупаев - Завещание великого шамана

– Эй, матрос! Пригласи ко мне на палубу святого отца! – окликнул он пробегающего матроса.

– Слушаюсь, ваше святительство! – матрос, памятуя наставления капитана о том, что все приказания священников выполнять как свои, поспешил в каюту, где легат святого ордена епископ Ифат вот уже почти второй месяц жестоко страдал от морской болезни. Однако, если признаться честно, то собственно от морской болезни страдал он всего недели две.

Храбрый капитан Азигет, этот достойный защитник и опора ордена святителей и в прошлом кровожадный пират, видя страдания святого отца, предложил радикальный способ лечения этой дьявольской напасти. Вино! Этот ароматный дар солнца и земли. Этот чудесный сок виноградной лозы, который так веселит ум и бодрит душу. Правда, заодно развязывает язык…

Но до ушей главы ордена святителей ох как далеко!

Да и капитан Азигет, этот остроумный собеседник и шутник, всегда составит компанию в лечении этого недуга, от которого выворачивало наизнанку желудок и подкашивались ноги. И не беда, что поздним вечером капитан исправно скрипел гусиным пером, записывая богохульные речи и непристойные частушки про похождения монашка в храме жриц любви. Пусть его! Сам потом все и принесет, а не принесет…

Так найдется тот, кто за парочку сентамов выкрадет все его бумаги. Или, не дай согрешить создатель! Вдруг случится пожар в капитанской каюте?

Волна плеснулась в борт, прерывая мысли епископа и вернула его к этим, несомненно, сатанинским сооружениям. Настолько они были прекрасны в своем величии и ослепительной красоте. Невозможно создать такое, не продав свою душу дьяволу!

– Чево звал, брат?! – епископ Ифат, подоткнув за пояс рясу, шлепал босыми ногами по прогретому дереву палубы.

– Полюбуйся на берег, брат мой! – он протянул подзорную трубу второму посланнику ордена.

– Так, пальмы там, песок… И чево наш капитан не пошёл напрямки к пристани? Вона, за холмом, левее фортов крепости, она. Там причал и лестница к дому губернатора и епископа… Уже бы давно трапезничали! Страсть как хочется жареного гуся!

– А вот потому и не пошёл! Ты правее и выше посмотри!

– Великий создатель! Спаси и помилуй нас! Что это?! Неужели приспешники сатаны в городе?! Так это их чертоги? Ты посмотри, ты только посмотри! Какое неслыханное святотатство! Чертоги – то выше звонницы святого Абрина! А это есть вызов величию нашего ордена! А это что? – легат Ифат, топорща бороденку, плющил свой глаз объективом трубы. – Это же поля! Совсем новые поля! Я был здесь пять лет назад – ничего такого не видел! Это сколько поселян надо, чтобы засеять все эти поля! А сжать, а обмолотить?

– Чего ты там бормочешь? Красное дорское вино в голову ударило? – Ну-ка, дай сюда! – епископ Жедал отобрал подзорную трубу.

– Что ты там увидел? – он повел трубой в сторону. – Ага! Вот оно что! Да, это поля и на чечевицу не похоже, да и бобы не так растут! Это пшеница… Да её тут двадцать полей, каждое по двести лим… Тысяч десять поселян надо для работы на такие поля! А если соберут урожай, то метрополия больше не будет продавать за море пшеницу: – они сами могут продавать её! Это сразу выведет их из подчинения короны… А это подрыв устоев веры и законов короля!

Ведь им позволено иметь только два поля по пятьдесят лим! Эй, брат Ифат! Запиши это в свои бумаги – ересь и нарушение законов короля и ордена!

Над крепостным бастионом вспыхнуло белое облачко, и через некоторое время донесся звук выстрела. Матросы-пушкари засуетились у пушек, и фрегат содрогнулся от трех пушечных выстрелов.

– Эй, капитан! Что случилось? Почему на якорь становимся, а не идем в залив, к пристани?

– Вишь, ваше святительство, пушка бастиона один раз вдарила! Приказ – ждать санитарного пристава!

– Они что? Ослепли там?! Королевского штандарту не видят?! Это пусть торговые корабли осматривают на внешнем рейде, а ты – давай к пристани!

– Не могу, уже и якорь отдан, да и вдруг там у них эпидемия? Так што, самим нам помирать прикажите?

– А это кто там плывет в нашу сторону? Эй, капитан! Лодку видишь?! – епископ вскинул подзорную трубу.

– Санитарный пристав, наверное, пожаловать к нам желаит! Слева по борту штормовой трап готовить! Да поживей, черти солёные! Сто акул вам в печень!

– Санитарный пристав столицы заморских владений Унерландии и на такой утлой лодочке? Да и гребцов всего четверо… Однако… и весла на солнце не блестят! А лодчонка-то быстро движется, хошь и паруса нет! Капитан, эй капитан Азигет! Тебе там, на корме, виднее, что за чудо, где у лодки парус?

– Нет паруса, А гребцы так быстро на веслах не разгонятся! Да и лодка чудная какая-то, вона как борта блистают!

Необычного вида лодка, вздымая пенные усы, стремительно развернулась и, замедляя ход, мастерски притерлась к левому борту фрегата.

Человек в странной одежде ловко взобрался по трапу, следом за ним, так же быстро перебирая перекладины лестницы, поднялись ещё двое и стали возле борта. В руках они держали короткие черные палки причудливой формы.

Один из них перегнулся через борт и принял из рук оставшегося на лодке небольшой плоский ящичек белого цвета с красным крестом посредине.

– Приветствую вас в водах республики Афеции! Прошу капитана предоставить судовую роль, а так же документы на пассажиров, если таковые имеются. Назвать порт прописки и цель визита.

– Разрази меня громом и молнией в самый свирепый шторм! Кажется, этот дикарь в шутовской одежде смеет диктовать свои правила, мне, отважному покорителю пяти морей и двух океанов, мне, храбрейшему капитану славного королевства Унерландии и верному слуге святого ордена! Сам-то ты из каких будешь? Судя по цвету лица и глазам – чистой воды туземец! Как ты посмел что-то требовать на палубе корабля принадлежащего короне?!

Туземец, ещё более нелепый в своей пусть и легкой, но неприлично обтягивающей одежде, даже бровью не повел на столь длинную и гневную тираду капитана.

– Вот фирман, подтверждающий мои полномочия! Перед вами Гев Арчий, санитарный и таможенный пристав порта Горни! Что касается моей принадлежности к местному населению, то я потомок семьи поселян, и мои родители до недавнего времени добывали себе пропитание нелегким трудом, обрабатывая плантации жадного и тупого епископа Арагута! С приходом учителей все изменилось, и теперь ни епископ, ни его орден нам не указ!

– Неслыханное святотатство!!! За борт его! Акулам в пасть! – капитан схватился за шпагу.

Санитарный пристав вскинул руку, двое его помощников, до того времени молчаливо стоящие вдоль бортов, вскинули свои «палки», раздался громкий треск, словно в теплый вечер проснулись гигантские тропические цикады, и в доски палубы под ногами капитана впился целый рой пуль.