Александр Колупаев - Завещание великого шамана

Матросы, словно кошки, карабкались по веревочным лестницам, распуская паруса. Заскрипел ворот, поднимая из воды якорь. Фрегат, чуть накреняясь, устремился к берегу. Резвые дельфины наперегонки помчались впереди, указывая путь кораблю.

Корабль, минуя правый бастион крепости, осторожно приближался к причалу. Матросы сгрудились у бортов, вглядываясь в редкую цепочку встречающих.

– Святые отцы, это что у них эпидемия что ли? В прошлый мой приезд от карет повозок и телег не протолкнуться было! А местные торговцы даже закупали места поближе к причалу! А сейчас, что я вижу?! Вон две кареты да пара колымаг, а уж о женщинах я и не говорю! Что они там вымерли что ли?

– Славный капитан, давайте пристанем к берегу и там все узнаем!

– Эй, на берегу, ловите! – матросы ловкими движениями бросили два каната, за которые фрегат подтянули к берегу. Быстро подали трап и по нему, не спеша, поднялся сам наместник великого ордена святителей на вновь приобретенных землях епископ Арагут. Был он в скромной коричневой рясе, на груди массивный знак ордена – треугольник, сверху донизу пронзенный зигзагом молнии.

– Добро пожаловать, в столицу Афеции, порт и город – Горни! Как прошел ваш путь! И все ли благополучно во владениях славного короля Унерланда?

– Слава создателю во время света и во время тьмы! Слава нашему королю во веки вечные! Все хорошо и благополучно в его владениях! Молитвами великого Фарана наша Унерландия процветает и развивается. Сам великий Фаран прислал вам священный знак и свое благословление! Мы, его посланники – преподобный Жедал и благочестивый Ифат – вручим вам дары благочестивого главы ордена в вашей резиденции!

Епископ Афетский смиренно поклонился братьям по вере и, сложив руки в молитвенном порыве, направился к берегу. За ним последовали и остальные. На груди у каждого болтались таблички-пропуска.

Святые отцы в смиренном молчании прошествовали к массивной карете епископа. Монах, с мрачным выражением лица, поклонившись, открыл двери кареты и, поддерживая под локоток каждого, помог взобраться внутрь. Сел сам рядом с кучером, и карета погромыхала по булыжникам пристани. Ехать было недалеко, но статус прибывших посланников ордена обязывал к пышной церемонии встречи. Хотя от былой пышности не осталось и следа.

Посланники святого ордена прекрасно понимали, что при сложившихся обстоятельствах не до соблюдения церемоний. В карете царило молчание. Только епископ Арагут, брезгливо поморщившись от густого перегара, который источал брат Ифат, резким движением отдернул занавески на окнах. Пахнуло запахом цветов и пряностей. Карета въехала во внутренний дворик резиденции наместника ордена. Приехавшие епископы один за другим вышли из неё, отталкивая услужливо протянутую руку монаха. Только в большом и мрачноватом зале, с высоким стрельчатым потолком, к легатам снова вернулось их красноречие.

– Как посмела чернь ослушаться проповедей святого отца? Своего пастыря и наставника в этом грешном мире? Почему, скажите мне, преподобный брат Арагут, они нарушили клятву, данную святому ордену?

– Брат мой, легко судить того, кто и сам готов быть судимым! Только с самого первого дня, как только появились в наших краях эти приспешники сатаны, чернь, разглядев в их мерзком облике своих небесных богов, разом взбунтовалась, втоптала в грязь святые знаки и стала превозносить слуг дьявола до небес и славить их как своих богов!

– Десяток сваренных на медленном огне, дюжина утопленных в ближайшем пруду, остальным – плетей, и бунт угас бы в зародыше, не разгоревшись подобно степному пожару!

– Все это так! Только истина сложнее и дольше, чем может постичь кара земная! Эти слуги сатаны сильны и могущественны, словно боги! Они стеной встали на защиту туземцев! Вы сами скоро все увидите и узнаете! Ибо, как сказано в священных скрижалях: «Каким судом судите – таким и судимы будете!»

– Брат мой, вы забыли ещё одну заповедь: «Взял ношу – неси её!» Видно, не совсем усердием несешь ношу, возложенную на тебя, брат мой по святой вере!

– Брат Ифат! Негоже пенять брату по вере, не узнав всей истины! Любезный брат Арагут, не будете ли так добры, попотчевать нас той пищей, которую создатель послал вам на сегодняшний день? Наши желудки ссохлись от скудной матросской пищи и болят от протухшей солонины. Как ни вымачивал её повар в морской воде, а все равно горечь от соли пропитала наши несчастные печени! И будьте так любезны, прикажите принести вина – этим напитком мой преподобный брат спасался от морской болезни!

– Эй, там! – окликнул хозяин резиденции суетящихся на кухне слуг, – подавайте обед! – Какое вино предпочтет брат Ифат? Дорское красное? Игужское светлое? А может, Афетское, пикантное? Это вино изготовлено по особому рецепту, и тайну его ревностно охраняют жрицы храма любви! Говорят, оно очень способствует повышению мужской силы!

– Так говорят, или способствует? – епископ Ифат повернулся к корзине с бутылками, которую держал перед ним слуга. – А поставь-ка ты, любезный, все эти сосуды на стол! Мы уж сами разберемся, что пить…

Слуги стали подавать обед. Скудные харчи наместника ордена состояли из жареных перепелов, телячьего бока, запеченного на вертеле, дикого кролика, тушенного в грибном соусе. Из рыбных блюд только пироги с налимьей печёнкой, да караси, жаренные в сметане. В глиняных кувшинах ждал своего часа янтарный сок янго. Бутылки с вином громоздились на краю стола.

Епископ Ифат сразу завладел одной, из зеленого стекла, и, налив себе полную глиняную кружку, явно смакуя, не спеша, выцедил её. Громко отрыгнул и налег на жареных перепелов. Святые отцы прекратили разговоры и стали с удовольствием поглощать еду. Изголодавшиеся на скудной матросской пище, посланники ордена азартно обгладывали косточки, цепляли вилкой куски рыбного пирога, щедро поливая их белым соусом, запивая всё игужским светлым вином вперемешку с красным дорским. Два прирученных лайва, преданно заглядывали в глаза хозяину, щелкнув зубами, почти не пережёвывая, глотали брошенные объедки, с треском разгрызали кости.

Наконец, гости насытились. Брат Ифат, отвалившись на мягкую спинку стула, почесывая волосатую грудь, лениво зевал, его клонило в сон. Хозяин резиденции махнул рукой слугам – и те проворно убрали со стола.

– Прошу вас пройти в библиотеку, – епископ Арагут, не спеша, встал из-за стола и направился к винтовой лестнице, каменные ступени которой вели на второй этаж.

Библиотека имела одно широкое окно, которое выходило не во внутренний дворик, как все остальные, а смотрело на залив. Морской бриз слабо колыхал тяжелые драпировки, но света было достаточно. Вдоль стены стояли полки, на которых были разложены свитки рукописей, глиняные таблички с туземными письменами. Библиотечный служка подскочил со своего места и со всем почтением встал у двери.