Виксар - Мечта хранимая

Сколько это продолжалось, не знаю. Руку всё ощутимее тянула вниз усталость, да и голова уже болела от скрежета. Темп стал потихоньку замедляться, но никто не собирался опускать оружие первым. И я, и, думалось, мой соперник сейчас руководствовались только одним — желанием показать, что мы чему-то научились за прошедшее время. Настолько, что можем участвовать в реальных сражениях.

Что-то мы и правда, освоили в совершенстве. Например, ни один из стандартных ударов не достиг цели: их блокирование дошло до абсолютного автоматизма. Шанс на попадание имели только нестандартные приёмы, которые мы периодически и использовали, когда казалось, что противник потерял контроль над ситуацией.

Да! Сейчас!

Я прыгнул вперёд, в прыжке занося руку для удара — по диагонали сверху справа. Оппонент, попытавшийся перед этим провести то же самое, находился в неудачном — для него — положении. Схватка была почти закончена.

Внезапно он дёрнулся, уходя от моего меча и оказываясь слева. Одновременно выводя снизу свой клинок…

Правую руку пронзила боль. Вскрикнув, я выронил меч и затряс кистью.

— Ярослав победил, — спокойно прокомментировал Николай, подходя к нам.

— Блин, ну почему?! Почему нельзя надевать защиту?! — мне было дико обидно за такое нелепое поражение. Рука к тому же наливалась пульсирующей болью. При рассмотрении оказалось, что мне, можно сказать, повезло: металл прошёл не по самой руке, лишь слегка зацепил пальцы. Но горели они всё равно нещадно.

— Чтобы сразу приучаться надеяться на умение, а не на крепость брони. И дополнительный совет: лучше предугадывай свое положение и положение противника, когда делаешь такие рискованные ходы.

— Да понял уже!

— Ну, понял так понял, — не стал спорить Николай. Но не упустил повода съязвить: — А мы сейчас будем новый приём изучать. Ты ведь в норме?

Я попытался оформить абстрактный образ, чтобы снять боль в пострадавших пальцах. Однако по какой-то причине это не вышло, боль продолжала явственно чувствоваться. Что, ещё какие-то ограничения потенциала? Замечательно, просто замечательно…

— Нет, на сегодня я заканчиваю — даже меч нормально держать не смогу. Всё освою позже.

Коротко поклонившись, Николай пошёл к остальным, стоявшим кучкой и обсуждавшим наш бой. Ярослав, хоть и был рад победе, в обсуждении не участвовал, только молча слушал. До меня донеслось несколько хвалебных комментариев в мой адрес, что не могло не радовать. Сотворив на пострадавшие пальцы повязку, я вздохнул и направился к выходу из зала, скрипя зубами с досады.

В покоях меня ждало ещё одно разочарование. Плюхнувшись в кресло и схватив по привычке гитару, я начал перебирать струны. Но понимание, что и от этого увлечения мне в ближайшее время придётся отказаться, пришло мгновенно, вместе с новой порцией боли.

Да, вот это уже серьёзно. Теперь что, никаких развлечений, работать круглыми сутками?

Ладно, не смертельно. Можно и поработать. Ещё раз пройтись по местным органам власти, их функциям… Да кучу всего сделать можно. Но подумать, как отдыхать от интеллектуального труда, всё равно надо.

Неожиданно я уловил какой-то шорох. Лёгкий, почти как от ветра, но немного отличающийся.

Следующий звук заставил меня подпрыгнуть в кресле. Полутора месяцев в мире, где нельзя создать технику, определённо, недостаточно чтобы забыть стандартный звук входящей эсэмэски!

Подорвавшись, я метнулся к балкону, откуда был слышен сигнал, и раздвинул шторы. Мобильник с первого взгляда нигде не обнаружился — зато на спинке балконного дивана сидела птица. Увидев меня, она ещё раз издала сигнал «смс» на азбуке Морзе, настолько правдоподобно, что сомнений в её магическом происхождении не осталось.

Визитёр был сантиметров двадцать в высоту — не знаю, по какому уровню птиц меряют, вряд ли по холке. Окрас светло-коричневый, только грудка чисто белая. Соловей, что ли?.. Хотя кто его знает. С равной вероятностью это мог оказаться кто угодно, картинки из учебника природоведения я помнил одинаково плохо.

На лапе гостьи предсказуемо обнаружилась капсула с письмом — свернутой в катушку полоской.

«Праздник лета ровно через десять дней. Отказы не принимаются.

Кейра.

Соловья, если хочешь, оставь себе. Он знает ещё много монофонии и имеет ценный опыт работы будильником».

Вот так. Всё-таки соловей. Нет, на свои знания о живой природе я бы в любом случае не стал ставить, но некоторые сомнения у меня остались. Впрочем, есть вероятность, что в этом мире соловьями зовется всё, что летает и поёт.

Не надеясь на больную руку, я сотворил листок бумаги сразу с написанным ответом:

«Хорошо. Спасибо за напоминание».

Птица с интересом наблюдала за моими действиями. Стараясь не делать резких движений — вдруг спугну? — я вновь запечатал капсулу и, не зная, как подать знак, щёлкнул пальцами. Выдав на этот раз «Полёт Валькирии», курьер тут же взлетел и буквально через несколько секунд скрылся в облаках. Это меня уже не удивило; одни кудахтают, другие — «Полет Валькирии» воспроизводят. Что тут такого? Все птицы разные.

Эльфийский бал, подумать только. Целое государство эльфов — и я буду в его центре, увижу цвет нации и высочайшие достижения культуры. Причём даже не один: мне ясно продемонстрировали, что ждут моего присутствия, а значит, не оставят без присмотра.

Осталось только придумать, чем заполнить эти десять дней.

На четвёртый день мучения с ноющими пальцами я окончательно осознал, насколько успел привыкнуть к тяжёлым, выматывающим занятиям по фехтованию. Один выходной — всегда радость. Но если отдых затягивается, постепенно доходишь в мыслях до того, что согласен на всё что угодно, лишь бы снова нашлось куда вставать утром.

Увы, из школьного возраста я по меркам княжества вырос. Плюс обнаружилась засада с другой стороны: как раз когда появилась куча времени для государственных дел, более-менее интересные из них начали сами собой исчезать. Всё, что осталось в итоге, это поднятие документов за время реального существования государства и переправление там дат, чтобы не путаться, когда наступит настоящий октябрь. Причём я, возможно, согласился бы даже на это — но чертовы пальцы… Внешне они давно зажили, но стоило появиться нагрузке на суставы, начинали болеть снова.

Скука убивала. С тоски я уже несколько раз заставлял гитару играть саму, без моего физического вмешательства, но хотелось-то именно этого вмешательства!

В качестве развлечения на не очень крайний случай оставалось общение с другими Правителями. Правда, здесь вставал вопрос выбора. К Альдену лететь пока не стоило — по-прежнему неловко было вспоминать о том, как он легко угадал с моим желанием сотворить электронику. Как и о том, что этому предшествовало. Нармиза я не слишком хотел видеть примерно по тем же причинам, да и сам он вряд ли готов переходить со мной на более личный уровень общения.