Рэй Брэдбери - Высоко в небеса: 100 рассказов

— Ты уж нас прости, Лизабет. Мы все осознали. Ты и есть Екатерина, Лизабет.

— Вот и зовите меня Екатериной! — бушевала заключенная.

— Конечно, Екатерина, — быстро согласился он. — Екатерина, ваше величество, ждем ваших приказаний.

От этих слов побледневшая узница стала еще пуще корчиться у двери.

— Вы не верите, вы мне не верите. Вижу по вашим рожам, по глазам, по ухмылкам. Не верите. Убить вас мало! — Ненависть полыхнула с такой силой, что мужчина даже отпрянул от двери. Вы лжете, но меня не проведешь. Я — Екатерина, но вам этого не понять во веки веков!

— Это точно. — Повернувшись спиной, мужчина отошел подальше, присел и закрыл лицо руками. — Нам не понять.

— Силы небесные, — выговорила Элис.

Лизабет сползла на красный плюшевый пол и скорбно легла ничком, содрогаясь от рыданий. Отсек двигался сквозь пространство, а голоса за дверью негромко переругивались еще добрых полчаса.

Через час ей в дверь просунули поднос с обедом. Поднос был незатейливым, равно как и еда — миска каши, молоко, теплые булочки. Лизабет не могла сдвинуться с места. В ее каморке было одно-единственное напоминание о самодержавном величии — этот красный бархат, на котором она возлежала в мятежной бессловесности. У нее созрело решение не прикасаться к мерзкой подачке, наверняка отравленной. Ей должны подавать яства на сервизе с вензелями, и салфетки тоже должны быть с вензелями, и поднос — с императорским вензелем Екатерины, самодержицы всея Руси! Иначе она не станет принимать пищу.

— Екатерина! Тебе надо поесть, Екатерина!

Лизабет не отвечала. Пусть уговаривают, сколько влезет. Сейчас ей хотелось только одного — умереть. Никто ее не понимает. Они готовят подлый заговор, чтобы низвергнуть ее с трона. Эти злые, темные людишки, эти заговорщики.

Голоса зазвучали вновь.

— У меня в Нью-Йорке важные дела, пойми, не менее важные, чем у тебя, Элис, — сказал мужчина. — Во-первых, парк аттракционов; горки необходимо установить уже на следующей неделе, а игровые автоматы закуплены в Рино, их доставят к субботе. Если меня не будет на месте, кто станет этим заниматься?

Шепотки, шепотки; подремать, послушать далекие голоса. Элис сказала:

— Сейчас осенний сезон в разгаре, завтра — главное дефиле, а я прохлаждаюсь в космосе и бог весть для чего мчусь на какую-то дурацкую планету. Не понимаю, зачем было лететь втроем, чтобы устроить на новом месте ее одну.

— Затем, что вы ей сестры, а я — брат, — отрезал мужчина.

— Если уж на то пошло, я вообще отказываюсь что-либо понимать. В том, что касается Лизабет и места назначения. Что такое астероид номер Тридцать шесть?

— Другая цивилизация.

— А я считала, это психиатрическая лечебница.

— Ничего подобного. — Он пыхнул зажженной сигаретой. — Столетие тому назад было установлено, что астероиды обитаемы, только изнутри. Они представляют собой конгломераты небольших планет, внутри которых можно двигаться и дышать.

— И Лизабет пройдет там курс лечения?

— Нет, никто не собирается ее лечить.

— Тогда зачем мы ее туда поволокли? — Хелен проворно смешала коктейль, позвякивая кубиками льда в шейкере, налила порцию в стакан и выпила. — С какой целью?

— Чтобы ей было хорошо, потому что там для нее самая подходящая обстановка.

— Она больше не вернется на Землю?

— Никогда.

— Значит, я сглупила. Мне думалось, ее подлечат и отправят домой.

Он смял сигарету, взял другую и закурил, жадно затягиваясь; под глазами обозначились морщины, руки дрожали.

— Не задавай лишних вопросов. У меня сеанс связи с Нью-Йорком.

Он походил по кабине и принялся настраивать аппарат. Внутри что-то зажужжало, а потом раздался звонок. Джон закричал:

— Алло, Нью-Йорк! Что за чертовщина! Дайте мне Сэма Нормана, с Восьмой авеню. Квартира С. — Пришлось подождать. Вот, наконец. — Здорово, Сэм. Связь — ни к черту. Послушай, Сэм, эти автоматы… Что значит «какие»? Игровые автоматы! У тебя крыша съехала?

— Пока есть связь с Землей… — встряла Хелен.

— Что? Сэм… что? — Повернув голову, он бросил негодующий взгляд на Хелен.

— Пока есть связь, — продолжала Хелен, теребя его за локоть, — дай-ка я позвоню своей визажистке, договорюсь на понедельник. У меня голова в непотребном виде.

— Я пытаюсь поговорить с Сэмом Норманом, — запротестовал Джон и продолжил в трубку: — Что ты сказал? — Потом снова по вернулся к Хелен: — Отстань.

— Но мне нужно позвонить…

— Подожди, пока я закончу! — После надрывного пятиминутного разговора с Сэмом он бросил трубку.

— Что ты наделал? — задохнулась Хелен.

— Извини, — устало произнес он. — Соединись с Землей заново, поговори с этой дурой-парикмахершей.

Предоставив ей накручивать диск и кричать в трубку, он зажег следующую сигарету. Потом его взгляд упал на Элис, допивающую четвертый коктейль.

— Знаешь, Элис, а ведь Лизабет не совсем безумна.

Хелен, которая пыталась дозвониться до Земли, зашикала, а потом с непонимающим видом повернулась к брату:

— Что значит «не совсем»?

— Все относительно. Она безумна лишь по нашим меркам. Ей хочется быть императрицей всея Руси, Екатериной. С нашей точки зрения, это лишено смысла. Но с ее точки зрения, вполне осмысленно. Мы переправим ее на такую планету, где в этом и будет состоять высший смысл.

Он встал со своего места и, приблизившись к двери, посмотрел на распростертую, царственно-бледную Екатерину Великую. Положив руку на решетку, он не смог сдержать нервную дрожь пальцев, держащих зажженную сигарету, и негромко продолжил:

— Бывают моменты, когда я ей завидую. И с каждым часом буду завидовать все сильнее. Она останется там и будет счастлива. А мы? Мы вернемся… вернемся в Нью-Йорк, где крутится рулетка и стучат игральные кости. — Он посмотрел на Хелен. — Где ждут парикмахерши и поклонники. — Он посмотрел на Элис. — Где ждут коктейли и неразбавленный джин.

— Попрошу без оскорблений, — вскипела Элис.

— А я никого не оскорбляю, — ответил он.

— Минутку! — воскликнула Хелен. — Нью-Йорк?

Джон устало опустился на стул:

— Вот я и говорю, все относительно. Эти астероиды — поразительные миры, вобравшие в себя множество культур. Да вы и сами знаете.

В своем карцере Лизабет прислонилась к двери, и створка слегка подалась наружу. Каморка оставалась незапертой. Лизабет посмотрела вниз, на засов, и ее зрачки расширились. Бежать. Эти безмозглые пустозвоны хотят ее убить. Можно прыжком выскочить из карцера, перебежать через их отсек, а оттуда в смежный, внутренний отсек, где находятся все бесовские приборы. Лишь бы туда проникнуть — у нее хватит сил голыми руками разрушить, разорвать все коробки и провода!

— Я даже толком не знаю, в чем заключается безумие, — проговорила вдалеке Элис.