Фриц Лейбер - Да скроется мгла!

Сможет ли он разобраться с этим, не покидая своего жилища?

Как будто в ответ зажегся один из телеэкранов у постели. Появилось лицо священника Четвертого круга, несшего дежурство в Информационном центре.

— Прошу прощения за беспокойство, вaше первосвящeнcтвo, — начал священник.

— В чем дело? — сухо отозвался Гонифаций.

— Приблизительно полчаса назад мы отметили внезапный и бурный подъем всевозможных проявлений колдовства. Сообщения о них поступают со всех уголков планеты. В нескольких сельских Святилищах сейчас царит паника. По меньшей мере из двух обителей бежали священники. Из Неоделоса мы получили сомнительное, смущающее нас сообщение. В окрестностях и в самом городе появились во множестве какие-то бестии или призраки. Многие местные священники видели галлюцинации, кое-кто из них теперь болен манией преследования и нуждается в лечении. В домах, где живут послушники, похоже, начались мятежи.

— Какие принимаются контрмеры? — поинтересовался Гонифаций.

— Насколько мне известно, меры принимаются нами повсюду, — кивнул с экрана дежурный. — Но шеф Информационного отдела хотел бы проконсультироваться с вами. Вы позволите включить монитор?

— Нет — ответил Гонифаций. Экран погас. Гонифаций дотронулся до выключателя, и мягкий свет залил роскошную келью первосвященника. Он вскочил с кушетки и огляделся. На белой простыне осталось странное напоминание о недавнем кошмаре. То было маленькое пятнышко крови.

И вот на Мегатеополис опустилась вторая ночь страха и ужаса, привнеся в ночную темноту и тишину комендантского часа ощущение смертельной опасности.

Этот день был днем специальных молитв, адресованных Великому Богу. Их возносили в Соборе и часовнях, прося защиты от злых духов. Во время служб повсюду шепотом пересказывались истории о странных призраках, нападавших на священников прошлой ночью. Жители города настоятельно требовали исповедать их и отпустить грехи. Каждый с подозрением смотрел на своего соседа, раздумывая про себя, не в заговоре ли тот с Сатаной. Двух старух, которые считались ведьмами, растерзала беснующаяся толпа. Задолго до комендантского часа улицы и площади города опустели.

Над этими извилистыми улочками, почти касаясь приземистых крыш; плыл Черный человек, наслаждаясь атмосферой ужаса и подозрительности. Так талантливый актер наслаждается пьесой, в которой он играет главную роль. Над Собором вдвое ярче обычного блестел нимб Великого Бога. Его Святилище было залито светом. Поисковый луч патруля дьяконов шарил по улицам неподалеку от храма. Но все это были лишь редкие островки света среди океана тьмы.

Словно искусный пловец, Черный человек двигался, меняя направление и скорость при помощи силовых клапанов, спрятанных в рукаве. Антигравитационнное поле позволяло ему без труда преодолевать притяжение земли. Прибор, спрятанный в его одеянии, впитывал в себя всю энергию света, делая его невидимым. Таким образом, вокруг него создавалось поле отражения. Та же световая энергия, в свою очередь, помогала ему создать антигравитационный эффект.

Совсем недавно Черный человек закончил свое дежурство. У солидографа его сменил другой оператор. Черному человеку пришлось заступить на дежурство, так как оба проектора были в работе, и операторов явно не хватало. Теперь он был доволен, что все идет по плану, и не мог удержаться от искушения полюбоваться на собственную работу. Словно актер, на время покинувший сцену, чтобы посмотреть на реакцию публики в зале.

Для этой вылазки у него было некоторое оправдание. Мамаша Джуди сказала ему, что Армон Джарльз собирается этой ночью снова вступить в контакт с силами Новой Магии. А сама она тем временем отсиживалась в тоннеле, выжидая, когда разъяренная толпа простолюдинов немного успокоится.

Конечно, он мог бы послать кого-нибудь за Джарльзом, но было бы лучше, чтобы этот упрямец сам проявил инициативу. Особенно замечательным был тот факт, что Джарльзу предстоит встретиться с ним на Великой площади — там же, где когда-то он расстался с колдовской общиной.

Сейчас Черный человек неназойливо оберегал Армона Джарльза, следя за тем, чтобы тот ненароком не попал в какую-нибудь беду.

Он бесшумно парил над головой священника-отступника, наблюдая, как тот в скромном наряде простолюдинам осторожно приближался к площади.

Пригнувшись к земле, избегая патрулей, Джарльз крался к месту встречи, не подозревая о демоне-хранителе над головой.

Когда они приблизились к Великой площади, Черный человек собрался уже было прекратить их бесцельное блуждание по улочкам, но все еще не мог отказаться от захватывающей перспективы стать свидетелем еще каких-либо драматических событий. Ведь все эти развлечения скоро должны были закончиться.

Появившиеся невдалеке фиолетовые нимбы предупредили о приближении двух священников, несущих ночной дозор. Джарльз нырнул в узкий проход между домами и замер в ожидании, а Черный человек осторожно опустился на краешек крыши, готовый к любой неожиданности. Однако священники просто спешили по своим надобностям, не обращая ни на что внимания. Черный человек бросил на них пристальный взгляд и к своему удовольствию узнал в маленьком толстом жреце того коротышку, которого до смерти напугал в доме. Тогда он испытал к брату Чуману почти что нежность, и теперь не мог упустить новую возможность поразвлечься. Нория говорила, что коротышка очень испугался ее «дружка» Пусси. Значит, надо только улучить момент и усадить шалунишку Дикона на кончик силового луча, чтобы тот немного подразнил трусливого толстяка. Пусть и Дикон немного позабавится.

И вот уже крошечный антропоид летит в темноте по направлению к дрожащему сиянию нимбов.

Внезапно налетел порывистый ветер, и судорога страха пробежала по телу Черного человека. Он нырнул в воздух и, обернувшись, застыл на мгновение, чтобы посмотреть вверх на крышу, где недавно стоял. Теперь он ругал себя за то, что ведет себя как юный шалун, готовый на любую авантюру, если предоставится возможность над кем-то подшутить. Трудно было вообразить, что стало бы с колдовской общиной, если бы все ее члены были такими же безрассудными и небрежными, как он.

Черный человек еще раз оглянулся, чтобы лучше рассмотреть приближающийся к нему по воздуху предмет. То был вытянутый силуэт человека, но вдвое больше обычного. Ноги его были прижаты друг к другу, как у ныряльщика, а руки угрожающе расставлены. Пальцы растопырены, словно когти птицы. Эту сверхъестественную картину дополняли огромное, правильное лицо, обрамленное развевающимися золотистыми локонами, и горящие суровые глаза, приносящие либо смерть, либо удачу.