Фёдор Крашенинников - После России

Включился коммуникатор и появившийся на экране Водянкин приветливо помахал рукой:

– Ну что, стражи республики? Как там наши шпионы?

Михайлов вымучено улыбнулся и жестом показал официанту, что уходит.

Каждый день возвышения приносил Водянкину только хорошие новости. Он даже не успел удивиться, как сразу после приснопамятных посиделок у Реджепова в его руках оказалась гигантская и удивительная власть. Она пьянила и Павел в очередной раз ощущал на себе её благотворное воздействие.

Что-то похожее было, когда он только начинал свою карьеру и однажды понял, что в его руках - принимать судьбоносные решения. Двигаясь вверх по служебной лестнице, он реально видел, как слабый рычажок влияния на чужие судьбы и даже судьбы государства становиться всё мощнее и мощнее с каждым шагом вверх. Водянкин чувствовал, что его куда-то двигают и скоро понял, кто стоит за этими силами.

В тот день, когда Овчинников представил его Реджепову, Павел решил для себя всё: надо идти за этим мощным человеком, слушаться его, помогать ему. Эта программа быстро дала свои скорые и сладкие плоды: уже через несколько месяцев после знакомства он занял специально для него учреждённый пост госсекретаря. С тех времён он постоянно общался с Реджеповым, с его «смотрящим» Борисом Мурадовым и внутренне готовился к финальному рывку.

С началом всей этой рязанской заварухи связь с Реджеповым на некоторое время прервалась, и Павел слегка запаниковал. Крушение Уральской Республики стало бы для него безусловным концом перспективной карьеры. И вот - долгожданный триумф. Наконец-то можно плюнуть на тоскливого и боязливого Овчинникова и напролом идти вперёд. Куда? Однозначно вверх, к ещё большей власти.

Этот день стал для Водянкина переломным: он первый раз воспользовался «лицензией на убийство», выданной ему Реджеповым. Ходить по головам он привык, но вот ликвидировать людей физически ещё не приходилось.

…Сразу после заседания правительства он официально попросил Жихова отследить передвижения Трепакова. Тот, не выявляя никаких эмоций, кивнул головой и попросил ждать сигналов. Уже примерно месяц у Водянкина были все основания полагать, что у Трепакова есть на него несколько неприятных материалов. Естественно, в новой ситуации этот мерзавец попытается бежать со всеми своими дурацкими архивами в свою любимую Астану и уж оттуда заняться шантажом. Или просто отдать всю эту дрянь ушлому начальнику казахской внешней разведку Ерболу Орасбеку. А уж этот умник найдёт способ разыграть полученные карты, тут сомневаться не приходилось.

В районе трех Водянкину позвонил человек, представившийся «лейтенантом Капаловым» и доложил: Трепаков за рулём личного автомобиля двигается в сторону казахской границы. «Остановить и ликвидировать!», - с максимальным спокойствием в голосе приказал он. «Это приказ?», - осведомился лейтенант. «Да, сошлитесь на меня! Все в курсе. После того, как всё сделаете - доложите! Пришлите файл», - ответил он и отключился.

Трепаков решил бежать сразу после окончания заседания правительства, сидя в своём кабинете с коньяком в стакане. Для очистки совести он всё-таки заглянул к Овчинникову, но тот так откровенно пытался поскорее завершить разговор, что сомнений не оставалось - его списали со всех счетов.

«Ну и славно! Ну и хорошо. Пусть они тут ждут господина Пирогова, а я, пожалуй, покину поле боя», - Роман Геннадьевич тут же мысленно набросал план мероприятий на ближайшие дни, отметив, что в общем-то давно готовился к этой акции. Пара встреч в Екатеринбурге, потом ещё в Челябинске, а оттуда можно было спокойно двинуться в Казахстан. Для такого случая у него имелся казахский паспорт, истребованный им у партнёра по бизнесу и казахского резидента по совместительству, улыбчивого ювелира Ильи Пекарникова.

Все дела в Екатеринбурге удалось обделать довольно быстро. Мотаясь по городу, Роман Геннадьевич сознательно проигнорировал банкет в «Порто-Франко». На следующее утро он уехал Челябинск, где тоже изрядно помотался. Там, в стороне от екатеринбургского бурления, даже военное положение не чувствовалось. Все эти беспокойные часы Роман Геннадьевич гнал от себя мысль о возможном преследовании, надеясь, что в ситуации всеобщего напряжения и подготовки к битве с москалями про него забудут. Тем не менее, он снова поменял машину, выбрав для финального броска добротный, но чуть потрёпанный китайский джип. На нём-то его и остановил неожиданный патруль.

– Ваши документы? - неприятным голосом осведомился подошедший к машине человек в полевой полицейской форме.

– Вот, извольте! - опасливо поглядывая на стволы автоматов, Роман Геннадьевич подал ему свою карточку. «Может, стоило сунуть им в рожу правительственное удостоверение? Ну если уж они ищут Трепакова, то я, пожалуй буду, смиренным казахским гражданином Тимуром Баймухамедовым… Вроде, про этот паспорт никто не знает».

Полицейский меланхолично чиркнул карточкой по своему портативному идентификатору, после чего предложил Трепакову отойти в сторону от дороги, к кустам.

– Обращаю внимание, мен Казактан Республикасы азамат! - Роман Геннадьевич судорожно вспоминал казахские фразы, пытаясь изображать возмущённого иностранца: - Мой дядя работает в МИДе, у вас будут проблемы! Я требую пропустить меня немедленно!

Полицейские, незаметно окружившие его со всех сторон, никак не среагировали на его слова, но, как только вся группа дошла до кустов, Роман Геннадьевич почувствовал удар чуть ниже колена и упал на землю. Один из полицейских приставил к его затылку ствол автомата и нажал на спусковой крючок.

– Это точно тот, кто нужен? - осведомился один из полицейских, закуривая.

– Сто процентов, машинка его опознала… Да и вели его с самого Челябинска.

…Зрелище смерти давнего врага произвело на психику Водянкина возбуждающее действие. Отключив коммуникатор и уничтожив полученный файл («Зачем? Жихов явно сохранит эту запись в своих архивах», - подумал он, уже после того как команда была выполнена).

Чтоб чем-то занять себя, он принялся обзванивать самых разных людей, задавая риторические вопросы и не слушая ответы. Последним он набрал Михайлову и зачем-то спросил, как там шпионы. Павла буквально трясло от возбуждения, и это болезненное состояние никак не проходило. И он решил прибегнуть к испытанному способу - перебрать свою коллекцию орденов, хранившуюся в сейфе.

Водянкин коллекционирует ордена Российской Федерации и стран так называемого СНГ. Гордость коллекции - орден Андрея Первозванного, которым в своё время был удостоен взорванный террористами первый президент Узбекистана Ислам Каримов. Хотя, конечно, звезда ордена «Туркменбаши», некогда принадлежавшая самому Великому Туркменбаши (во всяком случае, Реджепов, преподнёсший этот артефакт ушедшей эпохи на последний день рождение Водянкина утверждал, что это та самая звезда!), тоже вполне могла с ним потягаться. Из орденов с историей в коллекции ещё был орден святого Александра Невского, которым баснословный мэр Москвы Лужков наградил дом мод "Наталья Валевская" за "развитие русских традиций", но это скорее тянуло на курьёзы. Тем более, что фамилия Лужков уже мало что кому говорила.