Дж. Грегори Киз - Раковина улитки

– Два дня тому назад я не мог этого сделать. Я не мог выстрелить даже в его фотографию. Спасибо, Лита.

– Не стоит вспоминать. Я просто подумала, что ты захочешь узнать – мы совершим прыжок где-то через час.

– Да? В таком случае, учитывая размеры моей благодарности, не следует ли нам еще раз поговорить? Это Бестер обычно использует принцип "нужно знать или не нужно".

Лита неохотно кивнула.

– Это останется между нами?

– Я всегда был осмотрителен.

– Хорошо.

Она сложила руки на груди и подошла к иллюминатору, чтобы взглянуть на звезды.

– Ты думаешь…, – начала она.

– Что?

– Ты думаешь, я спятила? Все эти звезды, эти миры? Неужели там нет планеты, которую мы могли бы назвать домом?

– Это не так просто.

Она вздохнула.

– Знаю. Понимаешь, я ведь привыкла думать, что надежда существует. Что нормалы и типы смогут жить вместе. А теперь…, – ее голос вновь умолк.

Гарибальди помолчал, придумывая, что ему следует сказать.

– Думаю, Байрон был немного с приветом…, – начал было он, но боль и гнев, отразившиеся в глазах Литы, подсказали ему, что он подумал недостаточно хорошо.

– Нет, послушай, – поспешно добавить он. – Я знаю, он был твоим другом, и гораздо большим. Ты любила его, а любовь вызывала у каждого классическое сужение взгляда. Это говорит тебе тот, кто в этом разбирается. Но я собирался сказать только, что он был прав, по крайней мере, в одном. Чего бы не хотела ты, чего бы не хотел я, мы не сможем жить вместе. Это не слепой фанатизм, основанный на идиотских критериях вроде цвета кожи или религии. Это реальность. Ты можешь читать в моей голове, а я в твоей – нет. Тебе слишком сложно не использовать это преимущество, а мне слишком сложно не завидовать тебе и не бояться тебя. Мы можем отрицать это, подавлять, но оно все равно вернется. Всегда. Поэтому нет, я не думаю, что ты спятила. Я надеюсь, что вы найдете свою планету, что она будет далеко отсюда, и что вы останетесь там до тех пор, пока все мы не станем хоть в чем-то лучше.

– Но ты не думаешь, что это произойдет.

– Что? Не думаю, что люди с каменного века стали хоть немного лучше, и я не верю, что это произойдет вскоре. А что до планеты, – он кивнул на иллюминатор, – туда, куда мы летим, много миров, на которые никто не претендует, верно? Теперь, когда ворлонцы ушли.

– Если они ушли.

– Что ты имеешь в виду?

– С тех пор, как мы улетели, я все время что-то ощущаю. Нечто знакомое.

– Ворлонцев?

– Не знаю. Возможно.

– Так это связано с ними?

– В некотором роде. Ворлонцы создали нас – создали телепатов.

– Знаю. Вспомни, я был там, когда Барон вышел из Трущоб, попытался шантажировать Альянс, заявлял, что мы в ответе за то, что совершили Кош и компания. Это ведь не страшная тайна, которую я должен был хранить?

– Нет. Но есть и еще кое-что. Когда Байрон выяснил…, – она неожиданно покраснела, остановилась на мгновение, но тут же продолжила говорить, только намного быстрее, – как ты бы сказал, когда он выяснил, он отреагировал ужасно. Но ты не представляешь, каково это, Майкл, – неожиданно осознать, что само твое существование было придумано кем-то, что ты лишь инструмент в чужих руках.

Гарибальди уставился на нее.

– Лита, Бестер запрограммировал меня так, что я обрек на пытки и смерть одного из своих лучших друзей. Ты действительно собираешься сказать мне, что это менее сильно действует, нежели известие о том, что твоя бог-знает-сколько-пра-прабабка двести лет тому назад съела витамин для телепатов?

На этот раз на ее лице отразилось, что она совершила ошибку. Майклу было приятно.

– Возражение принято, – признала она. – Но Байрон отреагировал ужасно. Это ударило его в самое сердце. Поэтому я не сказала ему всего, что узнала, пока была у ворлонцев.

– Но ты расскажешь мне.

– Я вынуждена.

– Это как рождественский подарок.

Лита посмотрела в сторону.

– Тени появились рано. Ворлонцы не завершили работу над нами.

– Не завершили… – бог мой!

– Да. Я не знаю в точности, как они делали это, но я попыталась понять, как это могло произойти. Думаю, они начали действовать очень давно, возможно, тысячи или даже миллион лет тому назад. Они взяли некоторых из нас – или, возможно, только клетки, чтобы клонировать нас, я не знаю наверняка, – и начали обрабатывать нас, выращивать где-то еще. Время от времени они прилетали на Землю – и на Минбар, Нарн, и все остальные планеты, где они создали типов, – и вживляли новую последовательность генов их обитателям. Они действовали неспешно – ворлонцы живут долго, и эксперимент, растянутый на века, не казался им чем-то странным.

Где-то в конце XXI века они достигли порога, и вскоре после этого на Земле начали появляться первые телепаты. На других мирах это произошло раньше, но на Земле – лучше. Мы были предметом их гордости и радости. Но меня не покидает ощущение, что мы находимся где-то на третьем этапе плана, состоящего из пяти этапов.

– Кроме тебя самой. Они сделали тебя сильнее.

– Да. Четвертый этап, но не пятый. У них просто не было времени – из-за Теней, появившихся слишком рано. Они были вынуждены использовать нас такими, какими мы были. А затем… затем они ушли.

Она взглянула ему в лицо.

– Ты видел, на что я способна, Майкл. Я была лишь П5, когда они меня изменили. А Бестер – П12.

– И ты думаешь, что это планета, на которой они изготавливали формы, если можно так выразиться? Что тайна об усилении телепатических способностей хранится там?

– Кто-то думал так. Семьдесят лет тому назад.

– Кажется, ты сказала, что являешься первым телепатом, который узнал, что вас создали ворлонцы.

– Я так думала. Я ошибалась.

Единственное, чем смог ответить ей Гарибальди, – долгим протяжным свистом.

– Я знаю, они должны быть там, – пробормотал Гарибальди.

Однако, как он ни старался, он не мог увидеть ничего, кроме множества мелких звездочек и одной крупной желтовато-оранжевой звезды без названия, которая согревала "Тореадор" и его команду с того момента, как корабль покинул гиперпространство. "Тореадор" представлял собой модифицированный корабль IPX, он не мог соперничать с "Белой звездой" или даже эсминцем, подобным "Агамемнону", но в целом был неплох.

– Что ж, вот вам планета, – сказала Кирстин Фирт, веснушчатая девушка за навигационной консолью. – Около пятидесяти миллионов километров от нас. Отсюда нельзя сказать ничего конкретного.

– Не следовало нам подходить к ней так издалека, – пожаловался Гарибальди.

Капитан Дочейл – мужчина средних лет с резкими чертами лица и яркими волосами без единого проблеска седины – откашлялся.

– Вы настаивали именно на этом, мистер Гарибальди, не забыли?

– Знаю. Я не хотел, чтобы нам оказали теплый прием. А теперь я беспокоюсь о том, что они отправят нас в нокаут.