Вячеслав Шалыгин - Черно-белое знамя Земли

– Что ты разошелся? - когда офицеры остались наедине, спросил Алексей. - Авторитет мне рушишь.

– Извини, Алекс, - буркнул майор. - Нервы сдают, старею. Но ты и сам хорош. Мямлишь, как первокурсник. Мне твой авторитет рушить не больно надо, ты и сам с этим делом справляешься. Я тебя не узнаю, командир. Неужели и вправду ни одной конкретной мысли?

– Тупик, - признался Воротов, отводя взгляд.

– Ну, а наверху что говорят? Может, обратиться по форме, доложить, попросить поддержки?

– Ничего наверху не говорят. Там китайское лобби все контролирует. О нашей группе кроме Добсона от силы десять человек знают. И все рискуют креслами. Как я при таком раскладе могу обратиться к ним «по форме»? Что скажу? «Помогите, тупим!» Так, что ли?

– Да, хреново, Леха. - Майор побарабанил пальцами по столу. - Ну давай, я к своему командованию обращусь. Попросим помощи у ГРУ. Там ребята толковые. Вскроют цитадель за недельку-другую без шума и пыли, пролезут внутрь, все выяснят, и дело в шляпе. Нам останется только их оттуда вывезти.

– Понравилось извозчиком работать? - резко спросил Алекс.

– Погоди, командир, не напрягайся. - Чижов примирительно поднял руки вверх. - Я же просто спросил. Не первый год знакомы, думал, поймешь. Извини.

– Это ты извини, Витя. - Воротов поднялся. - Я сам виноват. Сопли распустил! «Ниточки» рвутся! Вот уж беда! Ну, точно стареем, это ты верно подметил. Мягкими становимся, как сдоба. Но ничего, прорвемся. Идем, тоже перекусим, а то в животе урчит, перед Люси неудобно.

Офицеры спустились вниз на том же лифте, что и Люси с Вальтером. Вечер оказался теплым, по ощущениям не декабрьским, а каким-то мартовским, не хватало темных тающих сугробов на газонах и свежего весеннего ветерка. Впрочем, снег в Москве уже лет сто как стал экзотикой. Бывало, выпадал ближе к середине января, но на день-другой и тонким слоем, едва прикрывающим вечнозеленую газонную траву.

Чижов тем не менее напялил форменное кепи и застегнул куртку. Военный есть военный. Воротов оглянулся, оценил вывески и кивком указал на ближайшее заведение. Искать среди одинаковых китайских забегаловок лучшую, ориентируясь на оформление витрины, не имело смысла.

– И все-таки Люси не права, - неторопливо шагая к ресторанчику, сказал Воротов. - Вакидзаси подметил то, что действительно не укладывается в рамки. А мы упорно не желаем этого признать.

– А укрепление ШНЦ, по-твоему, в рамки укладывается? - удивился Чижов.

– В этом-то и дело. - Алексей остановился. - Мы думаем, что крепостная стена вокруг научного центра - это главное, а «ночное брожение» - либо простое совпадение, либо отвлекающий маневр. Но встань на позицию заговорщиков. Любому дураку ясно, что федералы рано или поздно обнаружат цитадель и начнут ее «разрабатывать». Зачем же Шанхаю так явно демонстрировать свои намерения? Только чтобы отвлечь внимание противника от чего-то более важного. Понимаешь? Соглашаясь с версией Люси, мы идем на поводу у ШНЦ, принимаем желаемое за действительное. А все на самом деле перевернуто с ног на голову!

– Бездоказательно. - Чижов подтолкнул Алексея к дверям заведения. - Так думает Вакидзаси, но лично для меня это не аргумент. А вот пушки на стенах ШНЦ - аргумент.

– А ты уверен, что это не макеты?

– Интересная мысль, - хмыкнул майор. - Но я уверен. Пушки настоящие. Я прогнал запись Вакидзаси и записи аппаратуры челнока через лучшую разведпрограмму. Идентификация положительная. Но если хочешь окончательного подтверждения… черт с ними, с китайскими блюдами. Идем! Покажу тебе, сколько полуночников шляется по улицам родной Москвы просто так, от безделья, без всяких там заговоров.

– Идем, - согласился Воротов. - Наугад.

– Наугад. - Чижов рубанул воздух ладонью. - Вот, к примеру, площадь. Время… двадцать три десять. Не полночь, но уже давно темно. Ну, что скажешь?

– Все как днем. - Алексей повертел головой. - Народ, транспорт и все такое. Народу действительно до фига. Но это ничего не значит. Здесь светло.

– Верно. - Чижов указал на проход между ближайшими домами. Похоже, что за ними был темный дворик. - Теперь момент истины. Если там, в темноте мы насчитаем сто человек, с тебя сто евро. Если увидим только десяток подростков и дядьку с собакой - с меня.

– Витя, это нечестно, здесь же не Шанхай!

– Честно, честно, - проворчал майор. - Жалко сотни?

– Да мне тебя жалко, у военных не самая большая зарплата.

– Забились!

Темный дворик был тесным, плотно заставленным наземными авто и… абсолютно пустым, не было даже дядьки с собакой.

– Жаль, на тысячу не поспорили, - усмехнулся Воротов. - Даже если сделать скидку на то, что в Москве проживает втрое меньше людей, чем в Шанхае… почувствуй разницу. Здесь по ночам спят. И освещение не работает потому что сломано, а не потому что его отключили.

– Сотню отдам с получки, - почесывая затылок, сказал Чижов. - Но в центре, я уверен, даже такие дворики переполнены круглые сутки. Хотя… погоди-ка… вон там, видишь, кто-то бродит?

– Десять подростков? - с легкой иронией спросил Алексей. - Пойдем, посчитаем?

– Да, похоже, они сами идут… считать. - Чижов не без удовольствия размял кулаки. - Люблю ночные окраины. Не заскучаешь никогда!

– Только без стрельбы, - предупредил Алексей.

– Обижаешь, командир, - басовито протянул майор. - Если это обкурившиеся пацаны, мы даже без мордобоя обойдемся. Поговорим о космодесантной романтике, и по домам. Мне же надо вернуть свою сотню.

– В каком смысле?

– За каждого завербованного в армию новобранца завербовавший его офицер получает бонус в сто евро.

– Хитер, - хмыкнул Воротов. - Тебе в службу тыла надо было наниматься, а не в десант. Только мне кажется, это не подростки.

– Вроде бы мелкие, - засомневался Чижов. - Но шагают ровно, не вразвалочку. Точно, взрослые. Тем хуже для них. Угоревший на сотню майор десанта - это грозная сила.

Чижов качнул головой влево-вправо, разминая еще и шею.

Приближающаяся толпа (а оказалась она такой, что Алексу впору было возвращать сотню майору) развернулась по всей ширине двора. Если бы не машины, «темные людишки» вполне могли бы взять офицеров в клещи. Темнота не помешала рассмотреть кроме силуэтов и некоторые детали. Во-первых, никто не спотыкался (Алексею вспомнился рапорт Вакидзаси), хотя фонариков или приборов ночного видения у людей явно не имелось. Двигались они быстро и со странной грацией, не с кошачьей и не в стиле какого-то еще ночного хищника, но и не с человеческой. Они определенно подражали какому-то животному, но какому - было не понять. А еще они шли вполне стройной колонной. Человек по двадцать в каждой шеренге и примерно по четыре-пять шеренг в глубину строя. Приблизившись к офицерам почти вплотную, метров на десять, люди в первой шеренге одновременно (правда, каждый в меру способностей) изобразили нечто вроде замысловатой боевой стойки и… зашипели!