Вячеслав Шалыгин - Железный город

- На три десятка человек? - Альфред произвел в уме простейшие вычисления. - Меньше трех литров в месяц на душу, по девяносто граммов в сутки. По три коньячных рюмки… Это умеренное потребление, фрау Нессель, возможно, поэтому они и передрались. А что Ева говорит о Крафте?

- Дядя Юрген приболел и лег в изолятор за день до резни. Ева и Катрина пришли его навестить. Кажется, у Вильгельм и Крафта был роман. Так вот, когда началась поножовщина, все трое были в изоляторе. Катрина успела заблокировать дверь, и… весь следующий год они провели втроем. Ева играла и училась, в основном, с дядей Юргеном, а тетя Кати почти не вылезала из ходовой рубки.

- Значит, выход из «боковой поправки» нашла она, - Краузе задумчиво потер подбородок. - Неплохо для недочеловека, не находите?

- Не вынуждайте писать на вас рапорт в политкомиссию, милый Альфред, - фрау Нессель погрозила пальчиком. - Катрине Вильгельм просто повезло. Славяне вообще везучий народ. Если предположить, что существует историческая логика, они должны были исчезнуть еще три века назад, но им крупно повезло - в естественный ход событий вмешались англосаксы. Позже они пожалели о сотрудничестве с этими недолюдьми, но было поздно. А как за ошибки предков расплачиваются потомки, вы знаете не хуже меня. Землей и большинством Колоний управляют русские князья, а благородным принцам достался Марс и несколько заштатных планет! Скажете, дело не в везучести славян, а в чем-то еще?

- Я знаю народ еще более везучий, - Альфред усмехнулся.

- Не будем об этом, - Грета поморщилась, как будто Краузе намекнул на что-то особенно непристойное. - Одним везет, другим нет. На этом и остановимся, иначе нам придется вспомнить истребленных в Третью «Технологическую» войну арабов, а затем и китайцев, которые сегодня могли быть единственным народом на Земле и Колониях, не случись Четвертой «Генетической» войны.

- Была еще Пятая «Космическая» с термоядерной бомбардировкой Лидии. Там не повезло и людям, и самой планете.

- Вот именно, Альфред, примеров масса. Лучше подумайте о том, что я сказала. Юрген Крафт был дружен с Катриной Вильгельм и вполне мог поддаться ее влиянию. Понимаете, о чем я?

- Мог быть ею завербован, - Краузе кивнул. - Это я понимаю. Не понимаю я другое: от кого Крафт получил задание, и как умудрился пропасть без следа?

- Ну почему же без следа? - Грета кокетливо намотала на палец золотистый локон.

- Что? - Альфред насторожился. - На что вы намекаете? Ева… сказала, где прячется Крафт?

- Да, и я готова помочь вашей следственной группе, милый Альфред, но с одним условием.

- С каким? - Краузе почувствовал, что Грета немного напряглась.

- Вы разрешите девочке погостить несколько дней в моем доме.

- Исключено! Зачем вам это, Грета?

- Разве это не очевидно? - то, что Краузе задал вопрос, внушало надежду на успех, и фрау Нессель весьма воодушевилась. - Поймите, Альфред, эта история - бесценный клад! Я сделаю из нее серию сенсационных репортажей или даже целую книгу, которая мгновенно станет бестселлером! Я заработаю на истории этой девочки миллионы, десятки миллионов марок!

- Дело «Призрака-9» проходит под грифом «Совершенно секретно», ваше присутствие здесь - уже нарушение инструкции, - Краузе не просто сложил руки на груди, а почти обнял себя за бока. - И вы хотите, чтобы я пошел еще дальше, толкаете меня на должностное преступление? Ради чего мне так рисковать?

- Два процента от первого гонорара, - Грета сузила глаза. - Думаю, это составит не меньше ста тысяч. Аргумент?

- Против карьеры и, возможно, жизни? - Альфред усмехнулся. - Вы понимаете, что если с Евой что-нибудь случится, меня расстреляют на месте? Лично Штраух с удовольствием влепит пулю мне прямо в лоб.

- Почему с ней должно что-то случиться?! Со мной девочка будет в полной безопасности. Не забывайте, что я живу в «Золотой свастике», это самый охраняемый сектор безопаснейшего уровня города.

- И как я объясню отсутствие Евы своему начальству?

- Скажете правду. Уверяю, дальше Штрауха информация не пойдет!

- А если нагрянет какая-нибудь комиссия?

- Разве гриф «Совершенно секретно» не исключает лишние проверки?

- Нет, Грета, то, что вы предлагаете неосуществимо. Я не рискну.

- Альфред, мне нужна эта девочка! - Грета рассердилась. - Я не намерена ежедневно таскаться в этот вонючий лазарет, чтобы нянчиться с Евой и записывать ее рассказы. С вашего разрешения или с разрешения Штрауха, но она окажется у меня дома. В последнем случае вы не получите ни пфеннинга! Да, кстати, и Юргена Крафта вам придется искать самостоятельно.

Фрау Нессель поднялась, но уходить не спешила.

- Постойте, Грета, - устало сказал Краузе. - Мне надо подумать.

Грета села.

- У вас большое будущее, Альфред, вы умеете выделять главное.

- Спасибо, фрау Нессель, - инспектор расцепил руки и побарабанил пальцами по столу. - Сделаем так: после поимки и допроса Крафта вы зададите Еве несколько важных для следствия вопросов и в случае, если ее ответы будут достаточно полными, заберете девочку к себе. Но учтите, Грета, никаких поблажек! Ева не имеет аусвайса и не получит его до закрытия дела. Это значит, что свободно перемещаться по городу она не может. Только до вашего дома и обратно. Строжайший домашний… э-э… карантин. Вам всё ясно?

- Да, герр старший инспектор, - Грета улыбнулась с очарованием зевающей тигрицы. - Я всё прекрасно понимаю, нет нужды разжевывать. Если я вдруг надумаю показать Еве Эйзенский зоопарк, то сделаю это с помощью головидения.

- В противном случае вас арестуют на входе в «зеленый» сектор, - Краузе пожал плечами. - За пособничество нарушителю иммиграционного режима. Не думаю, что это обернется для вас неприятностями крупнее штрафа, но политический файл будет запятнан. Да и ваш кит-бестселлер сорвется с крючка.

- Я же сказала, Альфред, мне всё ясно! - Грета всем своим видом старалась показать, что условий чересчур много, но она склонна согласиться.

- Вот и отлично, - Краузе протянул руку. - Где Юрген Крафт?

- Крафт? - Грета пожала ему руку, но, закончив рукопожатие, не выпустила ладонь инспектора. Она встала и потянула Альфреда за собой. - Идемте, инспектор, я вам кое-что покажу.

- Грета, если вы предлагаете вспомнить наши шалости… - начал было сопротивляться Краузе, но встретился с фрау Нессель взглядом и осекся. Грета была серьезна, как никогда.

- Идемте, герр Краузе, это недалеко.

Когда Павлу Преображенскому было лет десять, примерно как сейчас Сереже, он с удовольствием читал старые книги из семейной библиотеки. (Сын читает меньше, реанимированный лет сорок назад интерес к печатному слову практически угас, и есть серьезные основания сомневаться, что он когда-нибудь опять возродится). Читал и посмеивался, особенно над книгами в жанре «космической оперы». Тогда ему казалось, что наивность писателей прошлого забавна. А еще он чувствовал себя гораздо умнее ученых предков, и это ему льстило. Еще бы! Десятилетний мальчик успел повидать и узнать столько, сколько не видели и не знали все эти писатели вместе взятые. Но по мере того, как Павел взрослел, ему становилось понятно, что на самом деле важна не сумма знаний, а то, как ее использовало воображение автора, насколько убедительный мир создала фантазия писателя на основе этих самых знаний и жизненного опыта.