Аластер Рейнольдс - Город бездны

— Я бы не сказала, что здесь что-то сильно изменилось, — заметила Зебра.

— Несколько точечных вмешательств, незначительных с точки зрения статистики — в основном устранение структурных смещений, — сказал Миксмастер. — Но ничего существенного.

— Поясните, — сказал я.

— Это значит, что таймер запущен недавно. Два набора ДНК едва начали расходиться, — его глаза сузились. — Следовательно, и операция была сделана совсем недавно. Я почти уверен: самое большее — год назад, а может, и несколько месяцев.

— И в чем проблема? — спросила Зебра.

— Вот в чем, — его палец ткнул в сиреневый сгусток, плотно опутанный какими-то нитями. — Это фактор генетического считывания — белок, который регулирует выраженность каждого отдельного комплекта генов. Впрочем, этот белок необычен для человека. Его единственная функция — именно для этого он сюда помещен — подавление нововведенных генов в клетках ваших глаз. Пока таймер мутации не сработал, этот белок не должен присутствовать в таком количестве. Однако, как я вижу, его здесь в избытке.

— Хотите сказать, что ультра обманули Таннера?

— Вряд ли, — Миксмастер покачал головой. — В этом нет финансовой выгоды. Так или иначе, это потребовало бы вмешательства в генную структуру. Переустановка таймера обошлась бы ненамного дешевле. Фактически, это могло лишить их прибыли в будущем, поскольку Таннер — если его действительно так зовут — обратится к услугам другой группы.

— Значит, вы можете предложить другое объяснение?

— Да. Но оно может вам не понравиться, — он снова подарил нам сладострастную улыбку. — Крайне сложно переустановить мутационный таймер на нуль, не затронув разного уровня вторичные комплексы защиты от вмешательства. Это задача сложна даже для Миксмастера. Скажем, я мог бы такое сделать, но это будет далеко не самая тривиальная операция. Гораздо проще произвести обратную процедуру.

— Обратную процедуру? — я подался вперед, чувствуя, что стою на пороге некоего фундаментального открытия. Причем не самого приятного.

— Перевести стрелки часов вперед, чтобы дать отбой новым генам.

Он позволил себе на миг погрузиться в размышления, вращая призрачную проекцию глазного яблока кончиком пальца — жутковатое зрелище.

— Это проще — по причине отсутствия защитных комплексов. Ультра никогда не придет в голову страховаться от подобных вмешательств, это может повредить клиенту. На самом деле, такой перевод стрелок — тоже не самая простая операция, но она несоизмеримо проще, чем остановка часов. Ее может выполнить любой мясник, который понимает суть проблемы.

— Продолжайте.

Его голос приобрел звучность, которой минутой раньше не хватало. Похоже, его голосовой аппарат имел что-то вроде переключателя, который запускал нужную мутацию.

— Неизвестно кто, неизвестно зачем перевел ваш таймер вперед, Таннер.

Зебра окинула меня взглядом.

— Вы хотите сказать, изменения в организме Таннера угасают?

Она еще не понимает, какую форму приобретают эти изменения.

— По-видимому, так было задумано, — ответил Миксмастер. — Тот, кто это сделал, обладал определенными познаниями. После того как таймер сработал, клетки в вашем глазу должны снова начать генерацию обычных для человека белков и делиться по обычной схеме, — он вздохнул. — Но мастера либо допустили небрежность, либо поторопились. А может быть, и то, и другое. Они переустановили лишь часть ваших часов, да и то неточно. В вашем глазу идет маленькая война между различными компонентами генетического оборудования ультра. Тот, кто переустановил ваши часы, думал, что отключил механизм, но на самом деле лишь заклинил его шестеренки… — В его голосе появились нотки печали. — Ах, сейчас все спешат. Ужасно спешат. Разумеется, этих мастеров постигла неудача — как и следовало ожидать. Вопрос в том, почему они вообще взялись за такое.

Его глаза снова раскрылись и выжидающе уставились на меня. Похоже, он ждет объяснения. Но как бы мне этого ни хотелось, я не доставлю ему такого удовольствия.

— Мне нужно пройти сканирование, — произнес я вместо этого. — Полное сканирование тела. Вы сможете это сделать?

— Смотря для чего вам это нужно. И какова должна быть частота разрешения.

— Не слишком высокая. Мне просто нужно, чтобы вы кое-что нашли. Повреждение тканей. Внутреннее. Зажившие или не зажившие раны.

— Можно попробовать, — снисходительно ответил мастер и жестом пригласил меня на кушетку. С потолка уже плавно спускалось сканирующее устройство, похожее на ската.

Операция прошла довольно быстро. Честно говоря, меня бы удивило, если бы сканер Миксмастера не подтвердил моих опасений или обнаружил нечто неожиданное. Просто он бесстрастно представил их в виде столбиков информации. Под этими столбиками были похоронены последние робкие попытки отрицать очевидное, последние остатки тайной надежды, затаившиеся где-то в закоулках сознания.

Скат создал проекцию моего тела и принялся исследовать его потаенные секреты с помощью целого арсенала сенсоров. По сути, это устройство было чем-то вроде трала, но не в пример более совершенного, способного работать с любой клеточной и генетической структурой, а не только обнаруживать специфические изменения нейронной ткани. Будь у нас достаточно времени, аппарат мог бы проанализировать каждый атом моего тела, до последнего кванта. Но сейчас в подобной точности не было необходимости, а поэтому сканирование прошло довольно быстро.

То, которое предстало моим глазам, заставило меня похолодеть от ужаса. В нем отсутствовало нечто такое, что не могло отсутствовать.

А то, что должно было отсутствовать, было на месте.

— Ты выглядишь так, словно увидел привидение, — заметила Зебра.

Она усадила меня в атриуме и заставила выпить нечто горячее, сладкое и не поддающееся определению.

— Даже не пытайся угадать, что я увидел.

— Неужели все так плохо, Таннер? Думаю, ты ожидал увидеть нечто подобное — иначе не напросился бы на сканирование.

— Ну… Вернее было бы сказать «опасался».

Я не знал, с чего мне начать, с какого момента… А если говорить точно — с кого. О том, что с моей памятью что-то не так, я знал еще до прибытия на Йеллоустоун. Индоктринальный вирус тоже внес в это свою лепту. Вопреки собственному желанию я наблюдал эпизоды из жизни Небесного Хаусманна. Одновременно в памяти начали всплывать отрывки моего собственного прошлого — кем я был, чем занимался и почему хотел убить Рейвича. Я мог бы смириться — если бы дело этим ограничивалось. Но проблемы с памятью не прекратились, даже когда я попытался разобраться в них, анализируя прошлое Небесного — его никому не известные тайны и преступления. Конец этим проблемам не положили и беспорядочные воспоминания о Гитте — принадлежащие скорее Кагуэлле, чем мне.