Аластер Рейнольдс - Ковчег Спасения

— Шантаж? — уточнил Клавейн.

— К сожалению, нет. Просто легкое давление, — Хи бросил на гостя короткий взгляд и усмехнулся, обнажив великолепные зубы. — По большей части в этом даже не возникало необходимости. У меня были ресурсы, в которых Демархисты отчаянно нуждались. Их сеть разведки разрушалась, они ничего не знали о личинке. У Конджойнеров была своя программа исследований, но примкнуть к ним означало влиться в их объединенное сознание. На мой взгляд, удовлетворение научного интереса того не стоит. Те, кого я выбирал, обычно сами горели желанием прийти в Замок, хотя выбор у них был.

Хи немного помолчал, а когда заговорил, в его голосе послышалась грусть.

— Среди них была одна женщина, переметнувшаяся ко мне от Демархистов, блестящий исследователь. Ее звали Паулина Сухой.

— Она погибла? — перебил Клавейн. — Или с ней произошло что-то похуже?

— Нет, что вы. Но мне пришлось отказаться от ее услуг. После того, что произошло — после того несчастного случая — она не могла заставить себя продолжать исследования. Я вошел в ее положение и сделал так, что у нее появилась возможность вернуться на Ржавый Обод и найти другой вариант.

— Что бы тут не произошло, это был действительно очень несчастный случай.

— Да, в самом деле. Для всех нас, и особенно для Сухой. Многие эксперименты прошли очень успешно. Здесь, в подвальных этажах Замка, работало около дюжины небольших научных групп. Они исследовали различные аспекты технологий с корабля личинки. Сухой участвовала в проекте в течение года и показала себя превосходным исследователем — можно сказать, бесстрашным. Именно она изучала переходы из наименее стабильных состояний.

Хи вел Клавейна мимо дверей, за которыми находились какие-то просторные темные помещения, пока остановился у одной из них, однако входить не стал.

— Здесь произошло что-то ужасное. С тех пор никто из тех, кто имел отношение к исследованиям, сюда с тех пор не приходил. Говорят, стены помнят прошлое. Вы тоже это чувствуете, мистер Клавейн? Дурное предчувствие, пробуждение животного инстинкта, который говорит: «не входи»?

— Вы сами сказали, что в этой комнате есть нечто странное. Теперь я не могу сказать, что именно чувствую на самом деле.

— Тогда войдите внутрь, — предложил Хи.

Клавейн перешагнул через порог, на гладкий пол. Там было холодно — но не холоднее, чем повсюду в подземелье. Глаза понемногу привыкали к темноте; за это время Клавейн отметил, что помещение действительно очень просторно. Повсюду, из стен и потолка торчали какие-то раструбы и подпорки, но ни аппаратуры, ни оборудования не осталось. Комната оказалась совершенно пустой и очень чистой.

Клавейн прошел по периметру. Нельзя сказать, что он наслаждался прогулкой, но легкая паника и ощущение постороннего присутствия могли носить психосоматический характер.

— Что здесь произошло? — спросил Клавейн.

Хи по-прежнему стоял в дверях.

— Несчастный случай. Это коснулось только проекта Паулины. Она сама была ранена, но не смертельно, и вскоре поправилась.

— И больше никто из ее группы не пострадал?

— В том-то все дело. Никакой группы не было, она всегда работала одна. Следовательно, и жертв быть не могло. Аппаратура немного пострадала, но вскоре оказалось, что она способна сама себя восстанавливать — в определенных пределах. Сухой находилась в сознании и ясном рассудке, и мы решили, что когда она встанет на ноги, то вернется в подвалы.

— И?

— Паулина задала очень странный вопрос. Когда я его услышал, у меня, извините за выражение, у меня волосы дыбом встали.

Клавейн подошел к двери.

— Что за вопрос?

— Она спросила, что случилось с ее напарником.

— Результат черепно-мозговой травмы. Ложные воспоминания. — Клавейн пожал плечами. — Что в этом удивительного?

— Она слишком много знала об этом напарнике, мистер Клавейн. Его имя, историю. По ее словам, его звали Ив — Ив Мерсье. Паулина рассказала, что он с Ржавого Обода, и его наняли одновременно с ней.

— Но никакого Ива Мерсье не было?

— Человек с таким именем — или с похожим — никогда не работал в Замке. Как я сказал, Сухой всегда предпочитала проводить эксперименты в одиночестве.

— Возможно, ей был необходимо переложить на кого-то вину за инцидент. А поскольку никого не было, ее подсознание само создало козла отпущения.

Хи кивнул.

— Да, примерно так мы и думали. Но зачем перекладывать вину на воображаемого коллегу, если это был просто несчастный случай, причем пустяковый? Никто не пострадал, даже оборудование. На самом деле, этот случай позволил нам узнать гораздо больше, чем недели мучительных поисков. Сухой было не в чем обвинять, и она это прекрасно знала.

— Значит, была другая цель. Подсознание — довольно странная штука. Объяснение не обязательно должно выглядеть разумным и очевидным.

— Мы пытались ее переубедить, но Сухой стояла на своем. Она выздоравливала, но все более упорно твердила об этом Мерсье. Она вспомнила массу деталей. Вспомнила, как он выглядел, что он был любителем поесть и выпить, отличался чувством юмора. Даже его прошлое — что он делал до того, как прибыл в Замок. Когда Сухой говорили, что никакого Ива Мерсье не существует, она впадала в истерику.

— Она сошла с ума.

— Ни один тест не показал нарушений психики, мистер Клавейн. Если у нее и развилась бредовая система, то она включала только Ива Мерсье с его прошлым. В итоге мне стало интересно.

Клавейн посмотрел на Хи и кивнул, предлагая продолжать.

— Я провел небольшое расследование. Мне не составило труда получить доступ к базам данных Ржавого Обода… которые пережили Эпидемию. И обнаружил некоторые факты, которые с пугающей точностью совпадали с историей Сухой.

— Например?

— Ив Мерсье действительно существовал. И родился именно на той «карусели», о которой говорила Сухой.

— Не могу сказать, что это редкое имя для Демархиста.

— Согласен. Но в архивах нашелся только один Ив Мерсье. Дату рождения Паулина тоже назвала точно. Единственная проблема состояла в том, что этот Мерсье — настоящий — умер много лет назад. Его убили вскоре после того, как Комбинированная Эпидемия разрушила Блестящий Пояс.

Клавейн заставил себя пожать плечами, но это получилось менее убедительно, чем хотелось.

— Тогда совпадение.

— Возможно. Понимаете, в свое время Ив Мерсье был студентом. И он занимался изучением именно того квантово-вакуумного феномена, из-за которого, по словам Сухой, оказался в поле моего зрения.

Дольше находиться в комнате стало просто невыносимо. Клавейн шагнул через порог, чтобы поскорее оказаться в коридоре с голубыми лампами.

— Вы говорите, что Мерсье действительно существовал?