Аластер Рейнольдс - Ковчег Спасения

— Что ты пыталась сделать?

— Предложила ему Фелку. Но Клавейн не согласился.

— Ты подозревала, что он согласится?

— Мне казалось, он достаточно беспокоится за Фелку, чтобы всерьез задуматься над таким предложением.

— Ты не понимаешь Клавейна, — произнес Волк. — Ради нее он не откажется от своей цели.

— Только Галиана могла бы так утверждать, верно?

Волк не ответил.

— Он отказался повернуть. Что ты будешь делать дальше?

— То, что сказала. Запущу корвет, и пусть Клавейн попробует его найти.

— А как насчет перехвата?

Скейд кивнула.

— В этом весь смысл. Ни один из шаттлов Клавейна не догонит мой. А вот сам корабль с этим справится запросто.

— Ты так уверена? — Волк казался удивленным.

— У них не хватит энергии. Ему следовало бы запустить шаттл задолго до меня и угадать направление.

— Или учесть каждую вероятность, — добавил Волк.

— Он не смог бы этого сделать, — возразила Скейд. Она слышала собственный голос, и в нем было намного меньше уверенности, чем ожидалось. — Ему надо запустить флотилию шаттлов, впустую потратить то топливо, которое…

Она сбилась с мысли.

— Если Клавейн решит, что игра стоит свеч, то поступит именно так. Даже согласится потратить свое драгоценное горючее. Кстати, что он ожидает найти в корвете?

— Я сказала ему, что верну Фелку.

Волк переместился чуть ближе и задержался возле девочки, однако его силуэт не стал более отчетливым.

— Она все еще здесь.

— Я положила в корвет бомбу. Боеголовку с тератонным зарядом.

Она заметила движение, похожее на одобрительный кивок.

— Ты решила, что он повернет свой корабль к точке встречи. Вне всякого сомнения, ты установила что-то вроде детонатора, который сработает при сближении. Очень умно. Твоя жестокость действительно впечатляет.

— Но ты сомневаешься, что Клавейн попадется на такую уловку.

— Ты узнаешь достаточно скоро, верно?

Скейд кивнула. Похоже, она потерпела неудачу. Туман над морем снова поредел, позволив увидеть смутные очертания башни. Вообще-то, это сооружение должно очень темным, если смотреть на него с близкого расстояния. Сейчас оно напоминало мачту бесконечной высоты. И в нем было что-то ненатуральное: определенно, это было не просто гигантская башня в форме узкого конуса.

— Что там такое? — спросила Скейд.

— Там — это где?

— Вон там…

Но, когда она опять посмотрела в сторону башни, то ничего не увидела. Либо туман сгустился, либо сооружение перестало существовать.

— Там ничего нет, — сказал Волк.

— Послушай меня, — Скейд тщательно подбирала слова. — Если Клавейн не попадется в ловушку, я приступлю к тому, о чем мы говорили в прошлый раз.

— То, что немыслимо, Скейд? Переход в состояние четыре?

Фелка прекратила игру и смотрела на обоих снизу вверх. Это был решающий момент, и он растягивался в вечность.

— Я понимаю, что это опасно. Но, в конце концов, мы должны оторваться от Клавейна. И для этого — сделать прыжок через границу нулевой массы в состояние четыре. В фазу тахионной массы.

Хищная усмешка-оскал сверкнула и исчезла.

— Очень мало организмов, Скейд, когда-либо двигалось быстрее света.

— Я готова стать одним из них. Что мне надо делать?

— Ты уже знаешь достаточно. И твои устройства почти способны на это. Потребуются только некоторые дополнения. Ничего такого, с чем не справятся фабрики «Ночной Тени». Тебе нужно только одно: получить совет из Введения.

Скейд кивнула.

— Поэтому я здесь. И для этого привела Фелку.

— Тогда начинаем.

Девочка вернулась к игре, перестав замечать все остальное. Скейд сформировала последовательность кодовых нейрокоманд, побуждая установки Введения инициировать согласованное удвоение.

— Началось, Волк.

— Знаю. Я тоже это чувствую.

Фелка прекратила игру и подняла глаза.

Скейд почувствовала, как стала множеством самой себя. Из тумана, из некоего места, которое невозможно описать или определить, пришло новое ощущение: что-то тянулось вдаль, в холод, подобно коридору, который достигает неясного края бесконечности. Волосы на затылке зашевелились. Она уже знала — в основе ее действий лежит что-то глубоко неправильное и несправедливое. Предчувствие ужаса стало почти осязаемым. Нет, надо держаться и довести задуманное до конца.

Как сказал Волк, страхам надо смотреть в лицо.

Скейд напряженно слушала. Казалось, она слышит шепот, который доносится из бездны призрачного коридора.

— Тварь?

— Да, Маленькая Мисс?

— Ты был полностью честен со мной?

— Зачем быть с вами каким-либо, кроме как честным, Маленькая Мисс?

Антуанетта находилась на нижней палубе «Штормовой Птицы», в полном одиночестве. Ее корабль находился в одном из ангаров «Зодиакального Света», весь в ремонтных лесах, надежно закрепленный распорками и оттяжками, чтобы не пострадать при ускорении. Грузовоз стоял здесь с самого отлета от Йеллоустоуна. Сейчас очередные повреждения ликвидировались под бдительным руководством Ксавьера. Лю пришлось обратиться за помощью к людям-свиньям и бортовым роботам, целиком полагаясь на их опыт. Поначалу эта команда работала куда медленнее, чем бригада гиперприматов. Свиньи явно уступали им в ловкости, однако оказались намного сообразительнее. Вскоре они освоились, роботам удалось подгрузить нужные программы, и работа закипела. Ксавьер не только восстановил корпус, но и заново бронировал его. Двигатели, от швартовых турбинных до главной силовой установки токамака включительно, прошли капитальный ремонт и были полностью отрегулированы и теперь работали безупречно. Все «средства убеждения», то есть многочисленные орудия, перебрали и подключили к новой интегрированной сети управления. Ксавьер объявил, что в маскировке больше нет необходимости. «Штормовая Птица» слишком долго притворялась обычным грузовозом. Там, куда они направляются, не придется иметь дело с администрацией, которая всюду сует свой нос.

Но теперь скорость увеличилась. Людям приходилось либо сохранять неподвижность, либо пользоваться неуклюжими и громоздкими экзоскелетами. Антуанетта стала реже навещать свой корабль. Но дело было не в окончании работ и не в перегрузках. Ее удерживало кое-что другое.

Сейчас Антуанетта была уверена, что уже давно заметила неладное. Случалось, что она, находясь на борту, не чувствовала себя в одиночестве. Иногда ей казалось, что бдительность Тваря — не просто бессознательное тщательное наблюдение персоны гамма-уровня. За этим крылось нечто большее.

Значит… И Ксавьер, и отец лгали ей. К такому повороту событий Антуанетта была совершенно не готова.

До настоящего момента.

Наступила короткая передышка — установки контроля инерции остановили для очередной технической проверки, и Антуанетта пришла на борт «Штормовой Птицы». Из чистого любопытства она немного покопаться в судовых архивах. Вдруг повезет, и она узнает, что такое это Правило Мандельштама.