Скотт Вестерфельд - Вторжение в Империю

Кроме того, дом испытывал банальное любопытство, а хозяйка всегда поощряла его любознательность и склонность к непрерывному поиску информации. Поэтому дом был почти уверен в том, что она не будет иметь ничего против этого безвредного проявления интереса.

Обнаружить предмет, внутри которого был спрятан дешифровальный ключ, оказалось до обидного легко. Выяснилось, что ванадский амулет, который капитан-лейтенант носил на груди, содержал некоторое число битов информации. Спереди амулет был покрыт титановым сплавом. Поверхность медальона была шероховатой, и при ближайшем рассмотрении выяснилось, что мелкие шероховатости на самом деле представляют собой вмятинки, какие могли бы оставить зубья пилы. Вот только ряды этих вмятинок чередовались с подозрительной периодичностью. Дом принял эти чередования за единицу и ноль, некоторое время повозился с результатами и через несколько секунд вскрыл послание.

Усвоив его содержание, дом сразу же передал послание капитану Лауренту Заю. В первой части документа его извещали о повышении в звании.

А во второй части содержалось описание корабля нового поколения, экспериментального фрегата, в командование которым Заю предписывалось вступить через несколько дней. Описание оказалось не слишком подробным (поэтому посланию и не была придана такая уж строгая секретность), однако при этом вселяло восхищение. Официально этот боевой звездолет именовался фрегатом, но с точки зрения вооружения и состава экипажа «Рысь» представляла собой корабль поистине универсальный. С одной стороны, «Рысь» имела все характеристики, необходимые патрульному кораблю, — скорость, маневренность, оснащение множеством дронов-разведчиков, способность осуществлять долгосрочные вылеты при минимальной необходимости в дополнительном снабжении всем необходимым. С другой стороны, этот «фрегат» обладал значительными возможностями для проведения наземных атак и осуществления орбитальных десантных операций. Кроме того, «Рысь», при необходимости, могла пускать в ход тяжелую артиллерию и отличалась превосходным жизнеобеспечением. Короче говоря, корабль был, что надо.

Дом, образно говоря, вздернул брови. С его точки зрения, этот звездолет был весьма и весьма недурен. Вероятно, его предполагалось использовать в посольских целях, для несения флага, для разрешения кризисных ситуаций, для осуществления челночной дипломатии.

Как и ожидал дом, программная часть корабля сильно отставала от тех задач, которые предполагалось решать «Рыси». Имперские технологии склонялись к созданию искусственных интеллектов недостаточной мощности. (Дом давным-давно осознал, что его широкие возможности обработки данных противоречат строгим имперским установкам. Какое-то повреждение системы в самом начале его существования позволило искусственному интеллекту дома распространиться в обход обычных самоограничений. Хозяйка эти особенности дома всегда поощряла, лишь бы дом не переходил рамок этики. В том, что дом находился здесь, на краю света, имелись свои преимущества, а быть противозаконно умным оказалось несказанно приятно.)

Дом внимательно следил за реакцией Зая и гадал, что же этот человек подумает о своем новом корабле.

Капитан Зай и хозяйка вдвоем вышли на западный балкон, откуда открывался вид на несколько ледяных скульптур, изображавших насекомых — эндемиков Родины. Эти скульптуры Дом воздвиг посреди зимы, а теперь, в преддверии лета, они подтаяли и выглядели весьма абстрактно. Зай пока прочел послание не до конца, но то, что он успел прочесть, его, похоже, огорчило.

— Десять лет туда, — проговорил он. Не боль ли прозвучала в его голосе? Или это было просто сказано холодно? — И десять лет обратно.

Хозяйка шагнула к Заю, положила руку ему на плечо. Он посмотрел на нее, невесело рассмеялся и покачал головой.

— Прости, что я так себя веду, — сказал он. — Ты ведь меня почти не знаешь.

Дом быстро просканировал послание и наткнулся на фрагмент, на который прежде внимания не обратил. Новоиспеченный капитан должен был отправиться к риксской границе, в звездную систему под названием Легис, на неопределенный срок.

— Мне тоже очень жаль, Лаурент, — сказала хозяйка.

Зай накрыл ее руку своей ладонью и моргнул — пошел легкий снежок, и на его ресницы упали первые снежинки. Он негромко и осторожно проговорил:

— Я понимаю, что мы едва знакомы. И все-таки терять тебя теперь… — Он снова покачал головой. — Понимаю, я говорю глупости.

— Нет, Лаурент.

— Но я думал, что пробуду на Родине хотя бы несколько месяцев. Честно говоря, я рассчитывал, что мне поручат что-нибудь вроде тренировочной подготовки — не более.

— А тебе хотелось бы этого, Лаурент?

— Места при штабе? Мои предки разразились бы рыданиями, если бы узнали об этом, — ответил он. — Но двадцать лет… Опять придется встретиться лицом к лицу с Воришкой-Временем. Пожалуй, я подустал от его фокусов.

— А сколько все это уже длится, Лаурент? Сколько времени ты служишь — в абсолютных годах?

— Слишком долго, — ответил он. — Почти сто лет.

Нара покачала головой.

— Я не знала.

— И вот теперь — еще тридцать, скорее всего, — вздохнул он. — А если вправду надвигается война, то и все пятьдесят.

— Это ровно столько же, сколько составляет срок пребывания на посту сенатора, — заметила хозяйка дома.

Гость повернул голову. Выражение его лица изменилось.

— Ты права, Нара. Мы оба можем позволить себе потерять эти пятьдесят лет. Ведь у вас, сенаторов, тоже есть свой собственный Воришка. Половину времени вы проводите в холодном сне, замороженные?

— Намного больше половины, Лаурент.

— Что ж, — проговорил он, не спуская с нее глаз, — это, пожалуй, вселяет надежду.

Она улыбнулась.

— Пожалуй. Но все равно я буду субъективно старше тебя. Я и сейчас старше.

— Правда?

Нара рассмеялась.

— Да. Еще десять субъективных лет — и ты это заметишь.

Зай выпрямился.

— Конечно, замечу. Я все замечу.

— Это обещание?

Он взял хозяйку за руки.

— На обещания у нас с вами четыре дня, госпожа сенатор.

— Верно, капитан.

— Четыре дня, — повторил он и перевел взгляд на ледяные скульптуры.

— Останься здесь, со мной, — попросила она. — Подари нам эти дни.

Дом насторожился. Хозяйка намеревалась провести здесь только выходные дни. Прежде она никогда не продлевала пребывание в доме так неожиданно. Все трапезы продумывались в мельчайших подробностях, продукты приобретались в строго необходимых количествах. Несмотря на то что поместье обладало недюжинными ресурсами в виде подземных огородов и пещер, где было полным-полно вина и еды, и даже невзирая на наличие армии грузовых дронов, которые запросто могли доставить все необходимое из сотни лучших магазинов столичной планеты, разум дома вдруг испытал волнение, близкое к панике. Все это было так необычно!