Сэм Хьюз - Тонкая структура

Полдень только-только миновал. Митч пробует взглянуть на Солнце. — Ой. — Он моргает, пока пятна не исчезнут из поля зрения. На мгновение он как будто замечает в воздухе какое-то движение, но через секунду все исчезает.

— Так вот: четырехмерный суперсвет. Он упоминается в Эка [12]-рецепте. В течение ближайших десятилетий мы бы, скорее всего, открыли его и своими силами. Так что теперь мы знаем, что он действительно существует . Это реальное явление.

— Эка-рецепт?

— То самое странное послание. Мы называем его Рецептом, Сообщением, Справочником, Документом и так далее. Эка — всего лишь одно из имен, которое кому-то пришло на ум. Это язык, на котором составлено послание. Так или иначе, Митч, четырехмерная томография — это умопомрачительно мощный инструмент. Речь идет об магнитной томографии +++. Представьте себе хирурга, вооруженного четырехмерным скальпелем. А теперь представьте солдата, способного проходить сквозь стены. Или грабителя. Да и вообще в се что угодно . По сути я хочу сказать, что сейчас мы все стоим на ужасающе высоком трамплине. Если вы не единственная в своем роде генетическая аномалия, то очень скоро весь наш мир может пойти наперекосяк.

— Ясно… Вы говорили, что есть и другая причина, по которой я оказался здесь?

Прежде, чем Зеф успевает ответить, они заворачивают за угол СПП и оказываются перед фасадом здания, где уже собрались все остальные: Чэн, Майк Мёрфи и Том Муока.

— Привет, — говорит Зеф.

— Вы рассказали об этом кому-то еще? — шикает Митч.

— Нет, — отвечает Зеф. — Я не знаю, зачем они приехали. Какими судьбами?

— Зеф! — вскрикивает Чэн, бросаясь вперед и горячо приветствуя Зеф в первый раз за последние несколько лет. — Что ты здесь делаешь?

— Мы еще кого-то ждем? — со вздохом спрашивает Майк Мёрфи.

— Я вообще никого не ожидал здесь встретить, — отвечает Чэн. — Я думал, что кроме меня здесь никого не будет. Но я рад, что ты здесь, Зеф. Нам нужна твоя помощь. Нам нужно поговорить.

Какое совпадение, что все они одновременно собрались в одном и том же месте.

Разразилась на Небе война, и обломки достигли самой Земли.

За работой Чэн, Майк, Том и Зеф делятся друг с другом своими познаниями. Чэн умалчивает о своих летающих спутниках; бессмысленно убеждать своих коллег в том, что он видел собственными глазами, не имея веских доказательств. Вместо этого он рассказывает им все, что ему удалось узнать о Сообщении с момента их последнего разговора, а это не так уж и много. Помимо прочего Чэн рассказывает о том, что ему, возможно — именно что возможно — удалось открыть нечто, напоминающее «антигравитацию». Точно так же и Зеф раскрывает остальным лишь то, что у нее есть доказательства существования четырехмерного суперсвета, не поясняя, как именно ей удалось прийти к такому выводу. Пока что особой необходимости в доказательстве озвученных фактов нет. На это еще будет время.

Том рассказывает долгую и все более обескураживающую историю о телепортационной науке и Анне Пул. Майку Мёрфи сказать почти нечего. А Митч Калрус постепенно отдаляется от дискуссии, которая становится все менее понятной для неспециалиста, и в итоге, выбрав место, откуда открывается наилучший вид, усаживается на крыше СПП, где развлекает себя игрой на PSP-консоли. До поры, до времени он позволяет остальным думать, будто он с Зеф, что вполне соответствует действительности, если, конечно, не вдаваться в частности.

В течение нескольких минут Чэну выдается свежая распечатка нового сообщения. Спустя час ему удается подтвердить опасения их группы. Они собираются на крыше, рядом с собранным на скорую руку дисплеем, показывающим данные в реальном времени. Неподалеку расположился не обращающий на них внимания Митч. День близится к закату.

— Эка-рецепт действительно изменился, — сообщает Чэн. — На этот счет у нас не было никаких сомнений. До недавнего момента в сообщении на втором канале утверждалось, что сверхсветовая связь недоступна, так как некий необъяснимый параметр выходит за допустимые границы. Прошлой ночью к списку запретов добавилось еще кое-что. Телепортация. Ее отключили.

— Ты говорил мне, что все дело в правах доступа, — замечает Майк Мёрфи. — Говорил прямым текстом, что нам нужно приобрести пакет с большей пропускной способностью.

Чэн улыбается.

— Знаю. Это была шутка. Простая догадка. Возможно, Ф-слой имеет естественное происхождение, а возможно, и нет. Может быть, речь идет об отдаленном аналоге денег, а может быть, о чем-то совершенно другом. Не исключено, что сверхсветовая связь потребляет некий ограниченный ресурс, который уже исчерпан. Возможно, точно так же устроена и телепортация. Но за всем этим кто-то стоит, и это единственное, о чем можно говорить с полной уверенностью.

— Я в этом не уверен, — возражает Муока. — Практически все, что нам до сих пор удавалось открыть, связано с дуализмом смысла и среды. Семантика объекта независима от его физического существования. Ты можешь сделать любое явление тем, чем оно должно быть. А можешь, наоборот, отнять у него то, чем оно является. Информация в качестве субстанции. Ты говоришь, что у сообщения обязательно должен быть автор. Я так не думаю… возможно, что никакой необходимости в авторе нет. Если сообщение является частью Вселенной, оно представляет собой информацию. И его, вполне вероятно, вовсе не нужно создавать искусственно.

— Там есть простые числа! Есть грамматика и словарь! — восклицает Чэн.

— Возможно, это не более, чем описание состояния. Граничные условия Большого взрыва — возможно, с кое-какими особенностями. Вот что я думаю. Наша Вселенная и Эка-рецепт — это одно и то же, только наблюдаемое под разными углами. Как если бы одно было тенью другого. Или они оба были тенями какого-то большего объекта. Когда меняется одно, должно измениться и другое. А это, в свою очередь, означает, что изменение сообщения во втором канале могло отключить телепортацию в масштабах всей Вселенной, — отвечает Муока. — И наоборот.

— Два возражения, — замечает Мёрфи. — Во-первых, все не может быть настолько просто. Меня пугает сама идея самомодифицирующейся р-браны [13], поскольку самомодифицирующиеся системы могут домодифицировать себя до состояния практически полной неизменяемости. Во-вторых, размер сообщения примерно в миллион раз превышает размер, необходимый для описания всей нашей Вселенной. Что тогда хранится в его остатке? Обрезки газет?

— Чэн провел частотный анализ: связность сообщения явно сохраняется в масштабах всего сигнала, — возражает Зеф.

— Разве что Вселенная куда больше, чем мы себе представляем, — замечает оказавшийся позади них Митч. Он вытащил наушники и отключил свою игру. Все это время он слушал. — Это так, к слову.