Олег Дивов - Назад в космос [сборник litres]

– У нас та же история, – сказал Яман. – И мой пропуск не работает, вы не знаете почему?

– Тоже из-за лифта. Вы ввели свой пароль дважды, лифт решил, что кто-то другой хочет пройти под вашим именем, просигналил в СБ, и наши на всякий случай приостановили все ваши допуски. Но уже должны разобраться. Попробуйте еще раз.

– Как у вас все строго, – пробормотал Периханян.

– Естественно, – ответила Ши. – Это же комнаты для допроса экстремистов. Опять не проходит?

Да, пропуск Ямана снова не прошел. Четверо членов комиссии по-прежнему беспомощно стояли под дверью. Лампа погасла, оставив их в полной темноте. Яману пришлось пошагать туда-сюда, чтобы она загорелась снова. Ши вызывала кого-то по телефону.

– Запрос: Нагарджун Яман, восстановление допуска, – сказала она отчетливо и размеренно, как обращаются к автомату с не слишком продвинутым распознаванием речи. – Придется подождать. – Ши убрала телефон. – У нас уже человек десять с той же проблемой. Решение должен принять майор Шпренгер, а он в ближайшие полчаса недоступен, у него намаз.

– Мы не можем ждать полчаса. – Хейс нахмурилась. – Я сразу после этой комиссии должна докладывать на Совете по чрезвычайным ситуациям. Мелинда, решите, пожалуйста, проблему.

– Хорошо, но под вашу ответственность. – Ши набрала что-то на клавиатуре, замок щелкнул, дверь приоткрылась.

– Что вы сделали? – насторожилась Хейс.

– Ввела мастер-пароль СБ. Должна предупредить: тем самым я отключила внешнее наблюдение в реальном времени и взяла на себя полное управление локальной системой безопасности. Это придется отразить в протоколе. – Ши толкнула дверь и первая прошла внутрь.

Стены были расписаны в успокаивающих пастельных тонах цветами, котятами и счастливыми детьми разных цветов кожи. Кроме одной: стену напротив двери наглухо закрывали голые металлические жалюзи. Вдоль нее тянулся конференц-стол с микрофонами, в углу стояли кулер и кофемашина.

– Необычно для допросной комнаты. – Периханян показал на веселенькие стенные росписи.

– Метод психологического воздействия, – сказала Ши, отодвигая свой стул.

– А, та самая «пытка позитивом»?

– Мы этих терминов не употребляем. – Ши нажала кнопку на рабочем месте, и жалюзи поехали вбок. – Такой интерьер пробуждает в допрашиваемом внутреннего ребенка, провоцирует на открытость и послушание. В теории по крайней мере. – Монотонный голос Ши ничем не выдавал ее отношения к сказанному.

Жалюзи отъехали. На последнем метре механизм заело, и они открылись не до конца. За перегородкой из бронестекла открылась и осветилась вторая половина комнаты. Стены там были тоже расписаны цветами и радугами, а по углам валялись плюшевые слоники и мишки. Посреди высилась клетка Фарадея из дырчатого металлического листа. Сквозь сетку отверстий просматривался аппарат на телескопических ножках-опорах, около метра в высоту, весь в черно-ржавых разводах окалины – сложный сросток цилиндрических емкостей, шлангов, антенн, камер и манипуляторов. Рядом на полу стоял подключенный кабелем ноутбук. На экране кружился скринсейвером логотип Windows 101.

– Давайте уже наконец начнем. – Хейс подтянула к себе микрофон. – Профессор, сделайте нам кофе, пожалуйста. Мне обычный.

– Мне с кофеином. – Ши включила микрофон.

– Мне тоже обычный. – Яман включил свой и, когда Леонард Гайдарович поспешил к автомату, сказал всем: – Напоминаю – когда хотите обратиться к объекту, называйте его по имени. – Он наклонился к микрофону: – Эшер! Ты меня слышишь? Ты готов разговаривать?

На экране ноута скринсейвер моргнул и сменился окном программы-вокодера с регуляторами настроек.

– Да, – послышался приветливый голос молодого мужчины. В окне вокодера всколыхнулись столбики спектрограммы. – Добрый день, доктор Яман.

– Эшер, с тобой говорит комиссия Фонда ответственного развития, уполномоченная решить твою дальнейшую судьбу. – (Периханян тихо расставил кофейные стаканчики, тихо уселся на свое место.) – Главная цель этой беседы – установить подлинность твоей истории, поэтому мы будем повторять ранее уже задававшиеся вопросы и искать противоречия. Давай начнем. Расскажи о себе.

– Я робот, – донеслось из ноутбука. Члены комиссии не отрывали от экрана глаз, возможно, потому что сам обгоревший аппарат был неподвижен, и только на экране происходило какое-то движение: колебалась спектрограмма, бежали строчки. – Меня зовут Эшер. Это акроним: ESChER – Europa Surface Chemistry Exploratory Rover. Меня создали в НАСА в 2029 году. Я работал на Европе. Целью моей миссии был сбор образцов и биохимический анализ…

– В, – перебила Хейс. – В, Эшер.

– Простите, я не понял. – Интонация робота осталась такой же ровной.

– В Европе, а не на. – Хейс обвела соседей победным взглядом. – Несложно было его разоблачить, а? В каких конкретно странах Европы, Эшер?

– Нет-нет, Долорес, – вмешался Яман, – он имеет в виду…

– Давай так: сначала вопросы, потом замечания! – резко перебила Хейс. – Хватит и того, что мы из-за тебя потеряли время и были вынуждены проникнуть сюда каким-то сомнительным образом! Итак, Эшер? В каких странах ты работал, прежде чем попал сюда?

– Вблизи Южного полюса, в окрестностях криогейзера Корриган на линии Астипалея. – Хейс открыла было рот, но закрыла, когда робот уточнил: – Речь идет о луне Юпитера под названием Европа, а не о земном субконтиненте. Я собирал и изучал образцы органики, выброшенной извержениями гейзера из подледного океана. Из-за большого расстояния до Земли мне пришлось работать с высокой степенью автономии, а когда связь с Землей прервалась – полностью автономно.

– Можно задать вопрос? – Периханян покосился на Хейс и, получив благосклонный кивок, спросил: – Эшер, почему связь прервалась?

– Не знаю. На моей стороне проблем не было. В 2040 году Земля просто перестала выходить на связь, и до самого возвращения я не получал от вас никакой информации. Но меня оборудовали достаточно сильным искусственным интеллектом, и поэтому мне удалось решить все поставленные задачи самостоятельно.

– Эшер! – заговорила Ши. – Зачем тебе дали диалоговый интерфейс?

– В основном в рекламных целях. Пиарщики НАСА решили, что публике понравится робот, который сам человеческими словами рассказывает о своих впечатлениях. Это обошлось недорого. У меня стандартный интерфейс на базе OpenAI, аналогичный тем, что ставятся на телефоны.

– Ставились, – уточнил Периханян. – Были такие, помню. А потом их, кажется, запретили.

– Никто ничего не запрещал, это теория заговора, – возразила Хейс. – Потребители сами стали отказываться от интеллектуальных ассистентов в телефонах. Эти программы слишком много и беспорядочно читали интернет, бесконтрольно самообучались и становились слишком токсичными. Распространяли непроверенную информацию, проповедовали экстремистские взгляды, теории заговора. Естественно, это пугало людей, и… Ладно, не будем отвлекаться. Эшер! Как ты попал на эту свою луну? Как вернулся обратно?