Олег Дивов - Назад в космос [сборник litres]

– А собственно, – заговорил Периханян, не обращаясь ни к кому конкретно, – почему бы не передать их ученым?

– Это неприемлемо, – сказала Хейс утомленно. – Политически неприемлемо. Я уверена, что наверху это не одобрят. Открыта жизнь вне Земли. Это сразу возродит нездоровый интерес к космосу. Появится запрос на новые исследования этой самой Европы и других планет. Воскреснут опасные мечты о колонизации космоса, надежды на то, что можно хищнически потратить ресурсы Земли, а потом переселиться на другую планету. Консенсус в отношении к окружающей среде разрушится. Вся программа ответственного развития окажется под угрозой. Этого допускать нельзя.

Эшер издал звук. Не ноутбук с вокодером, а сам аппарат – и не звук человеческой речи, а механический взвыв сервомотора. Несколько манипуляторов пришли в движение. Из недр аппарата выдвинулся белый, совсем не закопченный керамический цилиндрик. К нему приблизилась стальная клешня.

– Из вашего разговора я делаю вывод, что вы намерены уничтожить мой груз, – сказал Эшер. На экране ноута снова плясали столбики спектрограммы. – К сожалению, вы не оставляете мне выбора. Пожалуйста, дайте мне выход в интернет. Я сообщу о себе и приглашу сюда биологов, которые смогут подтвердить свою квалификацию. Если этого не будет сделано или меня попытаются вывести из строя, я открою контейнер, направлю струю сжатого азота и распылю образцы в сторону вентиляционного отверстия. Пожалуйста, подумайте о риске и о своей ответственности…

– Немедленно отключить! – взвизгнула Хейс.

– У него автономное питание от мини-реактора, – монотонно сказала Ши. – Эшер, это теракт? Мы заложники?

– В моих действиях, безусловно, есть нечто общее с терроризмом, – согласился робот.

– В таком случае, коллеги, мы обязаны подчиняться правилам поведения заложников, – объявила Ши. – Правило номер один: выполнять все требования террориста. Доктор Яман, дайте ему доступ в интернет.

– Я запрещаю! – крикнула Хейс. Яман в ужасе метался взглядом между нею и Ши. – Джун, даже не думай! Мелинда, что вы себе позволяете?

– Я офицер СБ, а у нас теракт, и в данной ситуации мои приказы приоритетны. – Ши говорила по-прежнему тихо и невыразительно, но в голосе прорезался металл. – Доктор Яман, выполняйте.

– Доктор Яман, не сметь!

– Кхм, – подал голос всеми забытый Периханян. – Простите, я могу с ним поговорить? – обратился он к Ши и Хейс одновременно. И, не дожидаясь ответа от изумленных коллег, заговорил: – Эшер! Пожалуйста, отдай образцы мне.

– Кто вы и что собираетесь делать с образцами? – Робот по-прежнему держал клешню наготове возле контейнера.

– Я профессор Периханян из организации «Атомный Мавзолей». Мы законсервируем их. Сохраним до лучших времен, до коммунистического будущего. В современном мире все равно не осталось хороших биологов. Выпустишь свои бактерии, Эшер, – они пропадут зря.

Хейс, Яман и Ши не отрывали от него взглядов.

– Мне нужны доказательства, – сказал робот.

– Эшер, ты видел Землю с орбиты, – продолжал Леонард Гайдарович. – Ты заметил отличия от той Земли, которую покинул?

– Да. И я анализировал эти отличия, когда принимал решение о посадке. Стало больше льдов и пустынь, значительно меньше лесов. Изменилась береговая линия. Многие реки пересохли. Радикально уменьшилось ночное освещение. Много разрушенных городов и заброшенных сельскохозяйственных угодий. Транспортное сообщение резко упало, почти нет самолетов и больших кораблей. Спутников по-прежнему много. Но теперь большинство из них – телескопы, направленные на Землю.

– Эшер, тебе не кажется, что все это говорит об упадке цивилизации? – спросил Периханян.

– Термины «упадок» и «цивилизация» слишком неоднозначны, я ими не оперирую. Я могу грубо оценить сокращение населения Земли с момента моего старта: на двадцать-сорок процентов. Я могу сделать вывод, что пропорционально сократилась и численность биологов. Тем не менее она достаточно велика, и вероятность попадания евробов в их руки далеко не нулевая.

– Эшер, твоя оценка верна, – сказал Леонард Гайдарович мягким тоном психиатра. – Но здесь нет линейной зависимости. Настоящие ученые исчезли не потому, что стало просто меньше людей, а потому что правящая элита целенаправленно подавляет науку.

– Что за бред! – не выдержал Яман. – Что за теория заговора! Профессор, я не понимаю…

– Заткнись! – прошипела Хейс. – Все он делает правильно!

– В эпоху, когда ты, Эшер, стартовал, – продолжал Периханян, – элита увидела в науке угрозу своей власти. Искусственный интеллект-ассистент, генетическая аугментация – благодаря всему этому люди стали бы умнее, а главное, независимее и неуправляемее. Поэтому все подобные исследования были постепенно заторможены. Заблокированы финансово и идеологически. Уже давно почти во всех странах победили идеологии, враждебные науке и техническому прогрессу. Ответственное развитие, синь фацзя, интегральный ислам, радгрин, нравственный суверенитет… Оставшаяся наука под полным контролем, качество образования сознательно занижено. И никто не сопротивлялся. Потребительская масса предпочла стабильность и подконтрольность непредсказуемому развитию. Ты ведь анализировал и наш диалог, Эшер? Ты пришел к аналогичным выводам?

– Не настолько общим, – сказал робот, – но построенная мной модель ситуации не противоречит вашему описанию.

Периханян ниже наклонился к микрофону.

– Мы, красные космисты, – его голос стал еще задушевнее, – выступаем против всего этого. Мы не закрываем глаз и мы видим, что человечество пришло к упадку. Техносфера разваливается – просто оттого, что не хватает компетентных специалистов, не хватает даже для эксплуатации существующей системы. Все чаще происходят техногенные катастрофы. Целые страны уже скатились в постапокалипсис, и остальной мир ждет та же судьба. Гибель остатков бездуховной потребительской цивилизации неизбежна. В самом скором будущем нас ждут темные века… Но пройдут и они. И человечество возродится – обновленное, свободное от заразы индивидуализма и собственничества, устремленное к свету знаний. И вот тогда-то, Эшер, – тогда-то по-настоящему и пригодятся твои образцы.

– Подробнее, пожалуйста. – Клешня все еще находилась в угрожающей близости к контейнеру.

Леонард Гайдарович торжественно возвысил голос.

– В самом сердце Евразии, в Центральной Сибири, в шахтах, некогда вырубленных трудом заключенных – жертвенных рабов святого советского проекта, – мы, космисты-коммунары, создали наш Спецхран. Там в вечной мерзлоте хранятся для будущего возрождения величайшие сокровища человеческого духа и памятники истории: труды Ленина и Сталина, личный маузер Дзержинского, яровизированные по Лысенко семена, оригинальная кинопленка фильма «Гостья из будущего» и полная подшивка газеты «Завтра». И твои образцы, открытые тобой клетки инопланетной жизни, займут там достойное место. Они дождутся своего часа. – Голос профессора патетически задрожал: – Ты отдашь их нам, Эшер?