Олег Дивов - Назад в космос [сборник litres]

Я аж сел.

– Погоди. Ты же не хочешь сказать, что был влюблен в земную женщину?!

– Мы были взаимны.

Я задрал брови и смущенно кашлянул.

– Сказка какая-то, – сказал я. – В смысле, я тебе верю, но…

– Э! – Ю усмехнулся. – Влюбиться в бестелесный голос только за его замечательные душевные качества – это с вашей точки зрения странная блажь. А с нашей – признак высокий-развитие-сложность-уровень сознания.

– Но с твоей точки зрения она ведь не была бестелесным голосом.

– К сожалению! Матвей, у меня тоже есть ощутимое-реальное тело. Хотя и очень далеко отсюда. Мы бы показались друг другу одинаково странно и нелепо. В конце она был необходим теплокровный-мышцы-кости, а я был больно, что все так хорошо, но диффузии нет и никогда не случится. Мы решили не быть вместе. Расставаться. Пройдет время, будет забавно. Но еще нет.

– Понимаю. Извини.

– Мы просмотрели, когда готовы к полету, – сказал Ю. – В смысле, я, Эль и Хейс смотрели на друга. Видели, что я теперь опасаюсь Земля-женский-индивид. Не их самих, а риск, что похожая история. Это представилось бы грустный.

…Обычно кри выражаются очень ясно. Они великолепные переводчики, а синхронисты и вовсе непревзойденные. Они воспринимают не столько слова, сколько целый комплекс из сказанных слов, намерения говорящего и психологического состояния слушающего и всегда дают поправку на то и другое. Если кри впадает в косноязычие, для этого должна быть очень веская причина.

Я надеялся, что Ю скоро придет в себя и заговорит нормально. Я старался поддерживать беседу, делал вид, что все в порядке. Наверное, я слишком долго тянул. Надо было забить тревогу раньше. Ю забывал слова, а потом начал путаться и в синтаксисе. Если у человека путаются мысли, это неприятно, но естественно и в норме не опасно. Если путаются мысли у того, кто по сути своей – почти что чистая мысль… «Это как если бы у меня внутренние органы перепутались», – подумал я и испугался. Хорошо бы это оказалось только неудачным сравнением.

– Ю, – сказал я, – с тобой все в порядке? Ты выражаешься… неловко.

– Да, – подавленно признал Ю. – Я мутно. Надо отдохнуть. Потом мы попробуем еще раз.

Я вздохнул.

– Ю, ты только что проснулся.

– Надо отдохнуть. Не беспокойся, Матвей.

«Вот уж дудки», – подумал я и позвал:

– Ю!

– Надо отдохнуть.

Он ускользал. Я и прежде воспринимал только его присутствие – ни побуждений, ни чувств, ни движения мысли, – но сейчас от него оставались только слова. Слова и скорлупа ментальной капсулы.

– Ю, не уходи. Говори со мной. Пускай мутно, плевать на это. Ю!

– Не беспокойся, Матвей. Потом мы попробуем еще раз.

– Это что, запись? Ю, не надо так делать.

– Надо отдохнуть.

– Не уходи!

– Не беспокойся, Матвей.

Он закапсулировался настолько плотно и глухо, что я даже не понимал, спит ли он. Ю никогда раньше не отгораживался от меня записями, но я знал, что кри может установить эдакий «автоответчик». Обычно они делали это, когда обижались. Знаком занятости и неготовности общаться было простое молчание. Я сказанул какую-то глупость? Выбрал неудачную тему для разговора?.. Нет, что за чушь. Мы тут не по парку прогуливаемся, а Ю не ребенок, чтобы обижаться. Он не в порядке. Эль сказал, что ему крепко досталось.

На всякий случай я попробовал еще раз.

– Ю, отзовись.

– Надо отдохнуть.

– Как звали ту девушку?

– Не беспокойся, Матвей.

Я покачал головой. Потер висок: Ю был где-то там, внутри моего черепа, но добраться до него было теперь не проще, чем до его физического тела под синей звездой в далекой галактике.

Ситуация была нештатная. Я отправился искать помощи.

Ави раскладывал на ноутбуке пасьянс. В другое время я бы посмеялся.

– Где Редж? – спросил я.

– Спит, разумеется.

Я пошел и разбудил Реджа. Тот отбрыкивался и невнятно ругался, но я сволок его с дивана и вытолкнул в общую комнату. Редж мешком осел на диван и тут же задремал.

– Хейс, – сказал я. – Эль. Мне нужно с вами поговорить. Ю с вами на связи? Вы можете до него достучаться?

Лица Ави и Реджа стали одинаково отстраненными.

– Нет, – хором ответили они спустя полминуты, и Хейс уточнил – севшим голосом Ави: – С тобой тоже?

– Он включил «автоответчик». – Я сел на стул. – То есть по порядку: когда вы вернулись, он сильно волновался и путался в словах. Потом закапсулировался, очень прочно. Потом уснул. Когда проснулся, мы еще поговорили, но он путал слова все сильней и в конце концов включил «автоответчик». Что это такое? Что с вами произошло на этой чертовой планете?

Редж проснулся.

– Эль говорит, что не знает, – неуверенно пробормотал он и прибавил жалобно: – Эль, ну не могу я спать, когда такое происходит!

– Хейс тоже не знает, – сказал Ави. – Кри никогда не сталкивались с такими феноменами. У них даже теории нет на этот счет.

– На какой счет? Хейс, можно поподробней?

Ави выпрямился.

– Пункт первый, – сказал через него Хейс. – Касаемо того, что произошло на чертовой планете. В привычных вам понятиях – нам выразили отторжение. Теперь я понимаю, что мы допустили ошибку. Не надо было использовать привычные понятия. Выразить отторжение – это термин из области этики. А нас атаковали. Это была массированная атака. Мы даже теоретически не предполагали, что атаковать может целая раса единым усилием. К тому же эта раса не едина. Внутри их ментального пространства много конфликтов. Но против нас они объединились.

«Так бывает», – подумал я.

– Эль говорит, что объединились не только реальные существа, – подал голос Редж. – Объединились даже… Эль! Что за чертовщина! – Он вытаращился при этом почему-то на меня.

– Боги и демоны? – Я хмуро усмехнулся. – Автономно существующие идеи?

– Твою мать… – тихо сказал Ави по-русски, перевел дух и продолжил на английском: – Пункт второй. Во время атаки мы с Элем были достаточно сосредоточенны, чтобы дать отпор. Но Ю в это время продолжал попытки выйти на контакт. Он оказался открыт. Теперь он ранен, но мы понятия не имеем, что это за рана. Никто раньше таких не получал.

– Что же теперь делать? – Редж перевел взгляд с меня на Ави.

– Пункт третий, – твердо сказал Ави, и это действительно был Ави, а не Хейс. – Никакой второй попытки контакта, конечно, не будет. Нас слишком мало, мы все слишком далеко от дома. Я настаиваю, что нужно вернуться. Немедленно. Туда, где Ю смогут помочь.

Он замолчал и стал напряженно прислушиваться к голосу в своей голове. Недовольно нахмурился. Поморщился, словно от боли. Буркнул что-то на родном языке – похоже, выругался.

– Что? – спросил я.

– Все слишком сложно.

– Что?!

Ави тяжело вздохнул.

– Вкратце, – сказал он. – Если Ю не придет в себя здесь… в этой области пространства, во время обратного пути он может умереть.