Сергей Чебаненко - «Давай полетим к звездам!»

- Кофе в такую рань, - укоризненно качаю головой. - Ты же не заснешь.

- Я не собираюсь больше спать, - Марго зябко кутается в голубой махровый халатик. Окно в сад приоткрыто и оттуда тянет утренней свежестью. - Не могу спать во время всех этих твоих дел. Особенно ночных.

- Спасибо, милая, - целую ее в розовую, нежно-теплую со сна щечку и сажусь за стол.

Марго... Маргарита Аугуста Норнберг... Рыжевато-русые волосы всегда аккуратно острижены до основания плеч. Слегка удлиненное лицо. Малахитово-зеленые озерца глаз. Вокруг чуть вздернутого носика на нежно-розовой коже едва заметны золотистые точечки веснушек. Гибкая фигура и легкая угловатость плеч. Тонкие красивые руки, длинные пальцы сплетены в замочек и уложены на коленях. На стройных ножках мягкие домашние тапочки. Моя любимая женщина...

За те пять лет, что мы вместе, Марго ни разу не устроила “допрос с пристрастием” по поводу моей работы. Конечно, по началу ее шокировал уником и прочие технические “прибамбасы”, но потом она привыкла и убедила себя, что это новые секретные разработки специально для сотрудников спецслужб. Соответственно и моя работа воспринималась ею, как государственная служба в каком-то страшно засекреченном ведомстве. Я не стал ее разубеждать.

- Какие у тебя планы на сегодня? - спрашиваю, неторопливо поедая овсянку.

- Как обычно, пойду на работу, - Марго пожимает плечами. - Сегодня будем обсчитывать циклы для одной любопытной звездочки в созвездии Цефея.

Марго руководит вычислительным отделом в Радиоастрономической лаборатории имени Альберта Эйнштейна. Обнаружение и обработка различных сигналов из космоса. В том числе и тех, которые могут принадлежать внеземным цивилизациям. Мы и познакомились с ней на почве интереса к проблемам поиска космического разума. В университетской библиотеке нам понадобился новый номер “Нейчур” со статьей о переменных звездах, обнаруженных в зоне галактического центра. Я скромно отрекомендовался тайным посланником инопланетных цивилизаций. Марго сказала, что готова уступить “Нейчур”, если я немедленно прокачу ее на “летающей тарелке”. Я согласился. “Полет” на “форде” по улицам Вашингтона закончился долгим объяснением с полицейским инспектором, а потом плавно перетек в ужин в одном из симпатичных ресторанчиков на берегу Потомака.

- Ты вернешься к ужину?

- Видишь ли, дорогая...

- Ясно, - Марго вздыхает. - Значит, опять командировка...

- Совсем недалеко и совершенно не опасно, - убеждаю ее, растягивая губы в оптимистической улыбке. - Мелкое поручение шефа...

- Которое может обернуться крупными неприятностями, -Марго понимающе ухмыляется. - Ради Бога, Чес, постарайся быть осторожным.

- Конечно, любимая, - пытаюсь придать голосу максимальную убедительность. Получается нелепо и фальшиво.

После завтрака облачаюсь в походный вариант одежды: легкие десантные сапоги на высокой шнуровке, джинсы, теплый свитер и кожаную куртку. Может быть, для климатических условий Египта это не совсем подходящая экипировка, но для холодного утра в Вашингтоне именно то, что нужно.

- До свидания, родная, - целую Марго в губки.

- Береги себя, Чес.

В кабинке лифта спускаюсь в гараж. Уником в кармане куртки коротко взвизгивает, выключая систему защиты машины и запуская ее бортовой компьютер. Через пару минут сижу за рулем, ворота гаража автоматически уходят вверх, и я выезжаю на спящую улицу.

По пустынным городским улицам Чеви-Чейса до здания нашего оперативного центра на окраине Вашингтона, добираюсь минут за двадцать-двадцать пять. Останавливаюсь только около ночного магазина, чтобы заказать бутылку шампанского хорошего сорта. Выбираю “Моэт де Шандо” с красно-бело-голубым бантом на горлышке. На открытке с изображением букета роз пишу пару слов для Марго и наш адрес, вручаю все это посыльному. Маленький презент любимой женщине.

Через год или два нам предстоит расстаться. У миростроителей - пилигримов, вечных странников, - не принято брать в новые миры подруг, жен, любимых. Во время перехода чувства и ненужные эмоции стираются, вытравливаются и вырываются с корнем. У нас есть только дело, которому мы служим. Все остальное - излишне. Все остальное откладывается “на потом”, на светлое и счастливое будущее, которое когда-нибудь обязательно наступит.

Сердце сжимает тоска. Не хочу расставаться с Марго. Мне очень хочется, чтобы эта женщина всегда была рядом. Я давно уже не пылкий мальчишка и далеко не наивный романтик, за годы странствий у меня были любимые женщины, были счастливые семьи, дети, внуки и даже правнуки. Но чувство к Марго - это нечто совсем иное, светлое, сильное и неодолимое. Это сама Любовь - именно так, с большой буквы.

...Однажды во время командировки на очередную новую Землю я столкнулся со своей прежней любовью.

Уж и не помню зачем, ехал в фирменном “московском” поезде из Донецка в Харьков. Зашел в купе, поздоровался, поставил дорожный кейс на багажную полку, сел, поднял взгляд - и обомлел. Напротив сидела она - моя Саша, Александра Макарьева из мира, в котором жил лет семьсот назад.

Длинные черные ресницы, бездонная глубина двух ясно-голубых озер. Симпатичные веснушки, чуть вздернутый носик. Четко очерченные мягкие губы. Темно-русые волосы до плеч... Сашка, моя Сашка...

Рядом с ней сидел мужчина: средних лет, поджарый, с ранней сединой на аккуратной шевелюре. Правая рука Александры лежала на его колене. На безымянном пальце -кольцо. У мужчины - тоже колечко, но чуть потоньше. Супруги, скорее всего...

Поезд тронулся. Я дождался, пока проводник прошелся по купе и собрал билеты у пассажиров. Вышел в тамбур и закурил - в том мире по легенде я был курящим. Уставился в окно на дверях. За стеклом проплывали бесконечные бетонные заборы, изрисованные яркими пятнами граффити.

Сзади тихонько щелкнула дверь.

Я спиной почувствовал, что это она. Бросил короткий взгляд через плечо.

Ее тонкие пальчики извлекли из пачки сигарету.

Я обернулся, достал из кармана зажигалку и дал ей прикурить.

Она благодарно кивнула и окатила меня взглядом голубых озер:

- Мы с вами не знакомы?

- Нет, - заставил себя приподнять брови. - А с чего вы взяли...?

- Вы как-то странно на меня смотрели, - губы чуть тронула улыбка. - Там, в купе. Словно встретили давнюю знакомую и очень удивились встрече.

- Нет-нет, - поспешно сказал я бесцветным голосом. - Мы никогда не встречались.

Еще пару минут мы курили молча. Наверное, ей было неловко за свой вопрос, а я сознательно не хотел начинать беседу. Потом она погасила окурок в пепельнице, повешенной на оконную решетку входной двери, и ушла внутрь вагона.

Что я мог ей сказать? Что в том, прежнем мире, где жил семьсот с гаком лет назад, мы познакомились на русской орбитальной станции, на которой она работала сменным бортинженером? Что знаю ее мельчайшие привычки? Что у нее есть маленькая симпатичная родинка на левой груди? Что мы прожили вместе долгую и счастливую жизнь, у нас были дети, внуки и правнуки? Что я геройски погиб в одиночной капсуле над Юпитером, - а на самом деле был эвакуирован миростроителями в иной мир, - когда, уже пребывая в весьма почтенном возрасте, решил во время научной экспедиции пойти в глубокий атмосферный нырок, чтобы “пощекотать полосатика”?