Ольга Гусейнова - Мой любимый зверь! [litres]

– Конечно, поэтому вы решили так… как это по-вашему, топорно поссорить Клеран и Лиур? Поднять против нас волну негатива? В моем лице, так сказать, особо приближенного к комиссии по раздаче квот лиурентина? – ядовито процедил Райо.

– Топорно или нет – решит общественность и Лиур. Наше дело: помочь им увидеть Клеран в ином свете. И сейчас речь не о них, а о вас. То есть вы отказываетесь подписывать повинную?

– Категорически, – спокойно отказался Райо.

– Решение ваше, – пожал плечами штатский, – за последствия тоже отвечаете вы, шир Алесио! Помните, мы хотели поступить с вами по-хорошему. Теперь же не обессудьте, но вам придется пройти через суд и отправиться по месту отбывания наказания.

– В жизни всякое случается, – равнодушно ответил Райо.

Оба землянина, помолчав несколько секунд, направились к двери. Я, оглушенная и потрясенная, не сразу среагировала, но успела отключить прослушивание и деактивировала панель. Через несколько секунд послышалось шипение открывающихся дверей, и я, как много раз в интернате делала, застуканная за проделками, забралась в стоящее в углу кресло, поджала ноги, отвернулась лицом к стене и притворилась спящей.

Я старалась дышать ровно и не напрягаться, иначе под свитерком будет заметно, как заполошно поднимается грудь. В прошлом я довела этот трюк до совершенства и сейчас не имею права на ошибку, от этого зависит слишком много. Тяжелые шаги добрались до моего угла, а затем прозвучало злое шипение Гонга:

– Агент Пташко, что вы тут делаете?

Я была готова, поэтому даже ухом не повела. А вот сильный и звонкий хлопок в ладоши у меня над головой заставил взвиться с места, рухнуть на пол и закрутить головой:

– Ой! Что? Кто? Ой, простите, пожалуйста.

Если честно, я не ожидала резкого звука, думала, что, как всегда, за плечо потормошат, и, надеюсь, выглядела естественно – проснувшейся девушкой, имевшей неосторожность заснуть в неположенном месте. Стремительно встала, покачнулась, резко сменив положение, и покраснела под внимательными, подозрительными взглядами Гонга и его коллеги. Вытянувшись в струнку, привычно отрапортовала:

– Виновата, полковник, хотела посмотреть, как проходят допросы, но присела… и, похоже, уснула. Разрешите покинуть помещение.

Легенда выглядела примерно как про розовых слоников, по-дурацки и по-детски. И что удивительно, мне вновь поверили. Гонг поморщился, бросив взгляд на начальника, как делают родители провинившихся детей. Тот, поджав губы, недовольно взирал на меня несколько долгих мгновений и наконец отпустил:

– Идите, курсант. Ваше задание выполнено. Через двое суток отправитесь на Землю. Там вас ждут новая успешная работа и прекрасное будущее.

Актриса из меня не ахти, но, кажется, мне удалось изобразить радостную улыбку, когда хотелось выть, рвать и метать.

– Благодарю! – Забавно я, наверное, выглядела в свитере и шортах, щелкнув кедами и почти строевым шагом покидая наблюдательную, спиной ощущая взгляды.

Пока шла в выделенную нам с Ровеной комнату, невольно поднимала плечи и гнула спину – подстава давила. Свои постарались! Обманули! Предали гражданское и человеческое доверие! За патриотическим фасадом операции возмездия за убийства, мы с напарницей заманили в ловушку обычного политика, точнее, сразу четверых. Обманули, оболгали перед всей галактикой, растоптали чужие чувства и сердца. И свои тоже! И ради чего? Чтобы сохранить, нет, чтобы увеличить квоты на закупку лиурентина. Чтобы нарастить экономическую и военную мощь. Ведь лиурентин – самое лучшее топливо для искусственных космических объектов. Как же все это грязно и мерзко. А я верила, так верила АБНЗ. Верила настолько, что послала куда подальше интуицию и сомнения, доводы разума и крик собственной души и сердца.

Улетала я с базы, все еще улыбаясь, и походила на интерактивную игрушку, запрограммированную на «вопрос – стандартный ответ – улыбка». Ровена даже начала подозрительно на меня поглядывать, а я пыталась не думать на тему добра и зла вселенского масштаба. Только не сейчас, иначе сорвусь и разрыдаюсь, что-нибудь сломаю, выскажусь или еще что похуже. Нет, сначала надо добраться до номера в отеле, где можно спрятаться ото всех, выплеснуть боль, а потом действовать по плану.

– Что ты делаешь? – Ровена застала меня врасплох.

Я облегченно выдохнула, а она, удивленно хмурясь, разглядывала несколько интерактивных экранов, зависших над моей кроватью.

Множество новостных галактических каналов, страничек известных журналистов в социальных сетях, активная переписка с двумя из них – факты налицо. Не было смысла все срочно прятать и отпираться, что я решила действовать и начала с местных, фортанских, СМИ. Все-таки считаю себя примерной гражданкой Земли и не хочу подрывать авторитет Федерации в галактике. Но если не добьюсь результата здесь, то готова пойти и дальше – поднять такую волну, что весь мир содрогнется. Невиновные не могут подвергаться пыткам и быть приговоренными к смерти.

– Что ты делаешь? – повторила вопрос Ровена, проходя в комнату и застывая напротив экранов.

По ее бледному в синем свете экранов лицу бежали строчки горячих новостей, с нетерпением ждали моего ответа Глеб Норис с Пятого мирового канала и Бранч Селезнев, популярный и за пределами Фортана политический блогер, – журналисты, известные своими расследованиями, непримиримые борцы за правду, судя по информации, которую я нарыла в планетарной сети Фортана за последние три часа.

Я устало потерла лицо руками, отвечая:

– Исправляю то, что мы натворили.

По прибытии в дом, а не в отель, в центре столицы Фортана я не выдержала напряжения и о противозаконии, творившемся на базе АБНЗ, рассказала Ровене. Она меня сильно удивила, участливо погладив по голове и посоветовав выспаться. Сказала, что пословицы не лгут – утро вечера мудренее. Я же бездействовать и ждать не могла – жаждала восстановить справедливость. Срочно, пока не поздно.

– Мы? Натворили? И когда успели? – наигранно удивилась Ровена, разводя руками. – Мы всего три часа назад прилетели, а ты уже такую бурную деятельность развила…

Я подтвердила отправку набранного сообщения, которое объемом походило на школьное сочинение. И на душе полегчало: механизм освобождения клеранцев запущен, можно выдохнуть. Нетерпение, страх за судьбы Райо и его коллег, жгущий сердце стыд за собственную глупость и наивность, боль за непреднамеренное предательство немного утихли. Я встала, чтобы размяться и смотреть Ровене в глаза прямо, а не снизу вверх, и спокойно ответила:

– Напоминаю, с нашей помощью АБНЗ схватило не кровавых преступников, а простых политиков-клеранцев, чтобы шантажом получить лишние квоты на лиурентин. И они не в комфортабельном отеле сейчас ждут своей участи.