Кирилл Иванов - Реколонизация

— Поедем медленно, потому что с перегрузом.

Аня сказала:

— Может быть, пока будем ехать, расскажете, что это за транспорт такой?

— Без проблем, кузина. Это изначально был транспорт для ремонтников. Когда наши предки достроили Колесо, промышленность и экономика были на пределе. Все ресурсы уходили на поддержание функционирования систем жизнеобеспечения Колеса, а так же на производство оборудования для шахт и средств доставки сырья к заводам. На производство дронов сил не оставалось, потому текущий ремонт Колеса осуществлялся практически вручную. Люди оказались дешевле роботов. Но когда повсюду шныряют ремонтники, склонные, как и всё быдло, трепать языком и преувеличивать проблемы — вот тогда начинаются неприятности. У населения начинает складываться ложное впечатление что Колесо — ненадёжное сооружение. Люди начинают беспокоиться, стоимость главного актива Системы и доверие к власти — падать, всё это может привести к по-настоящему серьёзным проблемам. Потому и было принято решение, что лучше ремонтников изолировать от основной массы быдла. Социальные инженеры провели кампанию, в результате которой их удалось убедить, что они особенные и по положению куда выше обычных рабочих, к тому же было за что зацепиться, ведь ремонтники, в отличие от остальных контрактников, с Колеса на работу никогда не выезжают. Им выделили для проживания отдельную секцию, а для работы построили вот эту транспортную фиговину. Не спрашивайте как она работает, я не в курсе. Ну, в общем, было это давным-давно. Теперь Колесо ремонтируют дроны и транспортом пользуются для других целей. Изучение обстановки в гостевых секторах в-основном. От служб безопасности заказы часто поступают, от небольших дизайнерских корпораций, «Вегер» плотно этим занимается. Сеть коммуникаций ремонтников сильно уменьшилась за прошедшее время, за её счёт неоднократно расширяли населённое пространство, на которой устойчиво высокий спрос. Но кое-что осталось. Вот, кстати, мы уже и подъезжаем. Когда выйдем — старайтесь не топать и не разговаривать слишком громко. Звукоизоляция в некоторых местах ни к чёрту.

— А что, починить некому? Дронов не хватает? — поинтересовалась Аня.

— Ну почему же — чинят постоянно. Только видите, какая штука получается: контрактники, те, которые тем или иным способом ухитряются осесть на Колесе надолго, иногда пытаются расширить свою недвижимость. Снимают, подлецы, слой за слоем со стен своих конур. В результате уменьшается толщина стен. У них хватает ума понять, что композитную основу переборки лучше не трогать, ведь это приведёт к перфорации стен и конфликту с соседом, в чьей стене проделана дыра. Но вот звукоизолирующую прослойку они расковыривают запросто.

— То есть, переборка состоит из двух звукоизолирующих слоёв и композитной перегородки между ними? — переспросил Канев.

— Насколько мне известно — да, — подтвердил Витор.

— А если кто-то решит отколупать со своей стороны композитный слой, а сосед уже удалил звукоизолирующий, тогда и получится дыра в стене? И какие же могут быть из-за этого конфликты?

— Контрактники жутко раздражительны, за дырку в стене дерутся.

— Получается что такое расширение пространства весьма рискованное мероприятие, а пользы в случае успеха совсем мало. Стоит ли такого риска пара-тройка лишних сантиметров?

Витор и Ион посмотрели на Канева с искренним недоумением. Ион ответил:

— Так это же контрактники! Что с них взять? Быдло оно и есть быдло.

— А как попадают в контрактники? — спросила Аня.

— Ими рождаются, а как ещё? Хотя бывает, что опускаются, — ответил ей Ион.

— А сотрудниками как становятся — тоже по рождению? — не унималась контрразведчица.

— Если ты чего-то стоишь, заинтересованная корпорация выкупит твой контракт. Или твой владелец сам его аннулирует. Кто ж станет ценными кадрами разбрасываться? — пожал плечами Витор.

— Ладно, хватит, — прервал их разговор Витор, — приехали. И помните — тишина. Не мешайте работать.

Дверь вагончика открылась, и они вышли в маленький шлюз. Как только дверь за ними закрылась, Витор открыл дверь напротив, все пошли по узкому коридору с низким потолком. В коридоре было жарковато, из-за переборок слышался неясный гул. Они шли минут двадцать, несколько раз коридор ветвился, Ане пришло в голову, что окажись она здесь одна, выбраться было бы проблематично. Наверное, именно поэтому Витор шёл первым, за ним Аня и Канев, а Ион замыкал колонну. Они подошли к небольшой нише, где и расположились. Витор вытащил из кармана смятый плёночный экран, развернул его, послюнявил углы и налепил на стену. Размотал короткую шнур-камеру, вставил её в отверстие в стене, протолкнул её туда, пока не достиг отметины на шнуре, второй конец присоединил к экрану. Появилось изображение. Ион прошептал на ухо Ане:

— Дистанционного наблюдения не ведётся, так как контрактники могут перехватить сигнал и понять, что за ними наблюдают. Сорвётся вся работа, так что никакой сети, только провода. Вот, возьми, — он сунул ей в руку шарик наушника, соединённый паутинкой провода с несколькими такими же по цепочке. На экране появилось изображение, все принялись наблюдать.

Освещённый тусклым светом зал с низким потолком. Даже не зал, а пересечение двух коридоров, спуска и подъёма на другие уровни. Вдоль стен и на ступеньках лестниц сидело множество людей. В основном сидели прямо на полу, хотя у некоторых были скамеечки и табуретки, на которых они восседали с таким выражением на лице, которое Аня раньше видела только у капитанов кораблей Флота, сидящих в своих креслах на мостике. Внешний вид людей, их одежда и вся обстановка разительно отличались от того, что Канев и Аня ранее видели на Колесе. На них были чисто символические одеяния, многие были раздеты до пояса. У большинства были татуировки, очень замысловатые причёски, яркие украшения. Ещё одной странной особенность было то, что все держались обособленными группами, у которых был свой особенный стиль одежды, или татуировки, или ещё что-то объединяющее. Кое-где велась бойкая меновая торговля.

— Смотри, вон там, в дальнем углу, видишь? — снова зашептал Ион Ане на ухо.

Аня посмотрела в указанном направлении, там была лестница, по которой спускался с верхнего уровня полуголый сутулый человек с непропорционально большой головой и длинным куском трубы в руке, играющим роль посоха. На верхушке импровизированного посоха болтался пучок из шнурков разного цвета. Человек медленно вышел в центр зала и встал там. Замер ненадолго с закрытыми глазами, после чего резко выбросил посох вверх, так что бы пучок шнурков слегка коснулся потолка.

— Иии раз, начали, — шёпотом сказал Витор и прикоснулся к панели на стенке. Над шаманом вспыхнул свет. Теперь Аня увидела, что на лице шамана маска, окаймлённая гривой искусственных волос, из-за чего его голова и казалась такой большой. Вокруг шамана ещё до того как он зажёг свет, сгруппировались последователи, рассевшиеся вокруг него кружком. Некоторые из тех, кто был от шамана подальше, смотрели на него с интересом, но большинству, судя по всему, до происходящего дела не было. Витор несколько раз прикоснулся пальцем правой руки к тыльной стороне левой ладони. Канев, наблюдавший за ним, про себя отметил, что хоть реализован у местных процесс управления допреалом немного по-другому, но принцип тот же. Земляне в подобном случае трогали большим пальцем фаланги указательного. Надо бы поподробнее узнать, каким образом у них реализован вывод информации.