Владимир Михайлов - Избранные произведения. Том 1

– Погоди, капитан. Понимаю, что думаешь ты. Но обстановка требовала этого. Они шли на столицу. А мы только что договорились с властями. Только что. Если бы в столице началась заваруха, все наши переговоры полетели бы к чертям. Тут хочешь – не хочешь надо было стрелять...

– А ты не хотел, правда? Ты очень не хотел? И ты сначала попросил нас повернуть назад? И объяснил, почему не надо сейчас идти на столицу? И, увидев среди них нас с Монахом, попросил нас отговорить всех тех, кто двинулся на город? Ты очень просил? И лишь когда мы не согласились, ты, превозмогая себя, начал стрелять? Да? Я правильно восстановил события?

Уве-Йорген холодно взглянул на Ульдемира.

– Я не дипломат, капитан. Я солдат. И я говорил на том языке, на котором меня учили изъясняться.

– Да-да, тебя замечательно научили... Скажи только: зачем ты попал в будущее, Уве-Йорген? Почему ты не остался лежать там, где тебя сбили?

– Почему? – сказал Рыцарь, усмехнувшись.– Ты думаешь, капитан, что будущее – только для вас? Что нам нечего в нем делать? Но будущее делает свой выбор не по нашему, а по своему желанию. И вот мы с тобой оказались здесь оба. И послушай, капитан, в чем же разница? Я стрелял; а ты? Что на твоих пальцах: маникюрный лак? Не лак, не так ли? Почему же ты стоишь в позе прокурора?

– Я стрелял в вас, потому что бывают положения, когда надо или стрелять, или оказаться подлецом. А ты?

– И для меня дело обстояло точно так же. Я получил приказ; а для меня невыполнение приказа – подлость. Я тоже должен был или стрелять, или посчитать себя подлецом. Милый капитан, в чем же все-таки разница?

– В том, что мы с тобой понимаем по-разному, что такое – подлость, и что – нет.

– А стоит ли из-за этого спорить?

– Стоит, пилот.

– А я считаю – нет. Потому что мы оба прилетели сюда, мы и другие люди – еще целых шесть человек. Все разные. И что же – мы привезли тем, кто населяет эту планету, разные судьбы? Нет, мы принесли им одно и то же – потому что мы – одно и можем все вместе принести только одно, что-то одно. И что бы мы ни делали в прошлом, здесь, в будущем, мы делаем одно и то же. И с этим ты, капитан, ничего не можешь поделать.

– Нет,– сказал капитан.– Нет, Уве, мы делаем разные вещи, хотя порой они с первого взгляда и кажутся похожими. Только с первого взгляда. Но день еще не кончен, и трудно сказать – может быть, еще к вечеру мы поймем, что делаем разные вещи, и будем делать их, пока не станет ясно, что то, что делаешь ты, не нужно. Опасно. Бесчеловечно. И тогда...

Уве-Йорген снова усмехнулся, по своей привычке, уголком рта.

– Не спеши, капитан. Помни: я люблю тебя не больше, чем ты меня. Но пока мы еще – один экипаж. Так что отложим разговор до лучших времен. Нравится тебе или нет, но я происхожу с той же планеты, что и ты, и даже из той же эпохи, и мои потомки населяют Землю точно так же, как и твои. И пока мы пытаемся обезопасить их – пусть каждый из нас по-своему,– мы не станем сводить счеты.

– Наши счеты давно сведены, Уве-Йорген,– сказал капитан.– Сведены там, на Земле. И ты лучше меня помнишь, как это делалось, а я лучше тебя помню, как это кончилось...

– Ульдемир! – сказал Уве-Йорген.– Как говорили раньше, предоставим мертвым погребать своих мертвецов. Ну, пусть я виноват, пусть чего-то не рассчитал. Можешь быть уверен: Никодима я себе не прощу никогда, чья бы пуля ни поразила его... Но подумай: наконец-то нам удалось завязать отношения с теми, кто управляет планетой. Удалось добиться их согласия. Вот, смотри,– он кивнул в сторону катера,– видишь? Это и есть их самый большой начальник, он специально полетел со мной. Боюсь только, что его несколько укачало с непривычки, судя по его поведению...

– Он не видел крови,– пояснил Георгий, и в голосе его была нотка презрения.– Он не воин. Теперь ему плохо.

– Ну, пусть отдыхает,– отмахнулся Уве-Йорген.– Это неважно, как он себя чувствует. Главное сделано: они пошли на наши условия. Подумай, капитан: теперь мы можем лететь на Землю и организовать эвакуацию. Разве ради такого результата не стоило пролить несколько капель крови?

– Уве,– сказал капитан.– Эти люди – думаешь, они пойдут с нами после того, как мы показали им, чего стоим? Думаешь, теперь можно будет убедить их в том, что Земля – не мы, Земля не такая, что она давно ушла от таких способов решения задач... Никто нам не поверит, пилот. И какими благами ты прельстишь их после того, как пролил их кровь? Или ты станешь загонять их в корабли, как твои коллеги в те времена загоняли людей в концлагеря? Но стоит ли спасать их ради этого?

– Я не вхожу в обсуждение приказов,– сказал Уве-Йорген.– В конце концов, руководитель экспедиции – Шувалов. Приказ о подготовке эвакуации – его приказ. И я не отступлю от него ни на йоту.

Но Ульдемир уже не смотрел на него. Старший Хранитель Уровня пришел в себя и, пошатываясь, подходил к ним, глаза его лихорадочно блестели, губы дрожали. Он остановился в трех шагах, словно не решаясь, из страха или из отвращения, подойти ближе.

– Вы! – сказал он.– Уходите! Вы не умеете спасать! Вы можете только убивать! Мы не пойдем с вами! У нас нет убийц, ищите их у себя дома! Уходите!

Он повернулся и, шаркая подошвами, пошел прочь по дороге, и маленькие облачка пыли взлетали при каждом его шаге, словно почва была горяча и дымилась. Потом он побежал. Неожиданно вскочила и бегом бросилась за ним Анна.

– Нет! – сказал капитан, поднимаясь на ноги.– Невозможно, чтобы наша экспедиция окончилась так! Мы же не такие на самом деле! Хранитель! Анна!

Он кричал, но те двое не оглянулись, и тогда капитан тоже кинулся за ними, пустился бежать по дороге.

– Все они плохо бегают,– сказал Георгий.– Догнать их? Мне ничего не стоит.

Уве-Йорген махнул рукой.

– Похороним Никодима, сказал он.– Он был хороший парень. Мне жаль.

Они похоронили Иеромонаха и немного постояли у могилы. Потом Уве-Йорген сказал:

– Ну, летим.

– Куда? – после паузы спросил Питек.

– Война не кончена. Они расторгли соглашение, но у нас все еще остается средство заставить их капитулировать. Летим на станцию!

Питек посмотрел в небо, потом на далекий лес.

– Нет, Уве-Йорген,– сказал он.– Я охотник, но то, что ты хочешь, мне не нравится. Я не пойду с тобой.

– И я тоже,– кивнул Георгий.– Я тоже хотел это сказать. Плохая война, Уве-Йорген. Война не для мужчин. Мы не пойдем. И тебе не надо.

– Кто здесь командует? – спросил Рыцарь надменно.

– Больше никто,– сказал Георгий.– Ты не полетишь.– И он шагнул к Рыцарю.

– Руки прочь! – крикнул Уве-Йорген, одним прыжком вскочил в катер и захлопнул колпак.

– В сторону! – крикнул Питек, хватая Георгия за руку.

В следующее мгновение катер взвился.

Георгий поднял автомат.