Джон Скальци - Разорванное пространство [litres]

Прежде чем Кива успела по-настоящему удариться в панику, экран ее планшета засветился, и на нем появились большие белые буквы на черном фоне.

«Привет! – гласил текст. – Приготовься к побегу».

– Что, мать твою? – в замешательстве проговорила Кива. Буквы исчезли, сменившись другими.

«Отключение энергии потребовалось для перезагрузки системы охраны и других систем, – прочитала она. – Подача энергии скоро восстановится. Когда это произойдет, будь готова. А пока послушай музыку!»

Планшет начал играть успокаивающие инструментальные версии современных популярных хитов. Кива не знала, трястись ей от страха или подпевать.

Снова вспыхнул свет, столь же внезапно, как и погас.

«Пора!» – появилось на экране. Музыка прибавила темп в ритме стаккато. «Долбаное музыкальное сопровождение», – подумала Кива.

Щелкнул замок отпираемой двери.

«Выйди за дверь и иди налево по коридору, – сообщил текст на экране. – Возьми планшет с собой!»

Кива послушалась, взяв планшет и поспешно покинув камеру. Никто из других заключенных, похоже, из камер не вышел. Она слышала их голоса, но все они оставались под замком – по крайней мере, пока она не дошла до бронированной двери, которая тут же открылась, пропуская ее. Закрыв дверь за собой, Кива услышала, как сработал запор, а затем щелчки множества других отпирающихся дверей. Все остальные заключенные в этой секции теперь могли покинуть свои камеры, но не пределы секции.

Следуя дальнейшим указаниям, Кива дошла до караульного помещения и, когда перед ней открылась дверь, увидела двух бесчувственных охранников.

«Чтобы облегчить тебе побег, из этого помещения был временно откачан кислород, – сообщил планшет. – Не беспокойся, с охранниками, скорее всего, ничего не случится!»

Поверив планшету на слово, Кива быстро прошла через караульное помещение в другой коридор.

Так продолжалось около получаса – Кива шла по исправительному изолятору, следуя указаниям планшета. По пути она слышала всевозможные звуки: ропот освобожденных заключенных, сирены охраны, шум всеобщего хаоса и замешательства. На мятеж это не было похоже, по крайней мере пока, но Кива понимала, что ждать дальнейшего развития событий вряд ли стоит.

В конце концов Кива оказалась в гараже для наземных машин, которые совершали поездки по практически пустынному шоссе, соединявшему исправительное заведение с Ядропадом.

«Слева от тебя раздевалка для охраны, – сообщил планшет. – Войди туда и надень скафандр с нашивкой „Брименес“. Он тебе подойдет!»

Кива неуклюже втиснулась в скафандр, глядя на экран планшета, где появлялись инструкции, как загерметизировать шлем и перчатки. Когда она наконец полностью облачилась, напоминая долбаную сардельку, планшет велел ей направиться к лифту, который доставил ее в наземный корпус.

«Жди здесь, – сообщил планшет. – Машина скоро будет!»

Вновь послышались плавные инструментальные версии популярных хитов, скрашивая ей ожидание.

И действительно, вскоре массивные ворота раздвинулись, и в них с грохотом въехал большой наземный пассажирский транспорт – грохот Кива ощутила по вибрации его гусениц.

«Машина подана! – сообщил планшет. – Войди в транспорт через шлюз сзади. В планшете имеется навигатор и данные о твоих передвижениях, так что, прежде чем сесть в транспорт, положи его под гусеницы, чтобы уничтожить улики. Спасибо за участие в побеге!»

Кива еще несколько мгновений таращилась на планшет, а затем, положив его под переднюю гусеницу, обошла транспорт сзади, поднялась в шлюз и очутилась внутри.

Там ее ждала Сения Фундапеллонан.

Транспорт тронулся с места, раздавив планшет, который до последнего момента продолжал играть инструментальные хиты, хотя на лишенной воздуха планете это не имело никакого смысла.

– Сволочь ты этакая, – всхлипнула Сения, когда Кива выбралась из скафандра и обе они перестали осыпать друг друга страстными поцелуями. – Из-за тебя я думала, будто тебя нет в живых.

– Это не из-за меня, – возразила Кива. – Это все наша долбаная будущая имперо.

– Знала бы ты, как я ее ненавижу.

– Для этого есть все основания. – Кива снова поцеловала Сению. – Как тебе это удалось? Как ты сумела организовать весь этот долбаный побег?

– Это не я, – ответила Сения.

– Тогда кто? – в замешательстве спросила Кива.

– Твоя мать велела мне встретить этот транспорт и ждать дополнительных распоряжений.

– Так это все моя мамочка?

– Что, могла ожидать от нее такого?

– Вполне, – ответила Кива. – Моя мать чертовски крутая.

– Когда я села в транспорт, мне сообщили, куда я еду и кого мы забираем.

Кива бросила взгляд в сторону кабины:

– Кто за рулем?

– Автоматика.

– И куда мы теперь едем?

– Понятия не имею, – рассмеялась Сения. – Вероятно, к твоей мамочке. Мне на самом деле все равно. Главное – ты вернулась.

– Я все просрала, – сказала Кива. – Зря я тебя не послушала. Ты пыталась предупредить меня насчет Надаше, а я считала, что опережаю ее на шаг.

– Теперь уже не важно, – ответила Сения. – Скоро ее сделают имперо. Так уж вышло, что это она опережала всех на шаг.

Кива огляделась вокруг.

– А может, и не всех, – сказала она, после чего вновь переключила все свое внимание на Сению, с которой ей многое хотелось наверстать.

Это был прекрасный день для императорской коронации – хотя, с другой стороны, на Сиане прекрасным был любой день.

Когда наступило утро коронации, пусть и искусственное, возле собора Сианя собралась большая толпа зрителей и доброжелателей, которые расположились под балконом, где после коронации должна была появиться перед своими новыми подданными имперо Надаше, чтобы с лучезарной улыбкой помахать им, делая первые шаги в новой роли.

Если кого-то из зрителей и беспокоило возможное повторение взрыва, случившегося во время прошлой коронации, они держали свое мнение при себе – по крайней мере, по большей части. Находились остряки, которые заявляли, что взрыв на этот раз маловероятен, поскольку Надаше не похожа на террориста-смертника. Как правило, подобным острякам советовали заткнуться и не болтать глупости, а те в ответ возмущались, что никто больше не понимает шуток.

Другие, более серьезно изучавшие имперскую историю, отмечали то же, что и вышеупомянутые остряки, но в несколько ином свете. Никто не отрицал, что в отношениях семейства Нохамапитан, когда-то пользовавшегося благосклонностью императорского дома, с семейством Ву в последние годы произошел коренной разворот – вызванный в основном обидой на то, что Грейланд Вторая, бывшая имперо, отказалась выйти замуж за кого-нибудь из Нохамапитанов в соответствии с имевшейся договоренностью, – и многие задавали вопрос, не являлась ли вполне обоснованной реакция дома Нохамапитан в виде покушения и попытки переворота, когда речь шла о судьбе династий. Или, если выражаться более коротко, существовали ли вообще какие-либо запреты для царственных особ?