Лили Брукс-Далтон - Полночное небо [litres]

Пока Салли вытаскивали из бассейна и освобождали от скафандра – не самая быстрая процедура, – Салли с любопытством и толикой недоверия наблюдала за Харпером. И решила, что он ей все-таки нравится. Он больше слушал, чем говорил, и старался уделить внимание каждому собеседнику. Со своим капитаном коллеги чувствовали себя легко и непринужденно.

Салли уже видела Харпера на фотографиях с Международной космической станции и с космодрома, где его запечатлели в оранжевом скафандре перед запуском ракеты. С тех пор он заматерел, черты лица заострились, а оттенок загара стал темнее. Капитан был крупнее, чем она представляла, и заметно возвышался над другими мужчинами – над Тэлом так и вовсе на целый фут [1].

– Как проходят тренировки? – спросил Харпер у остальных. – Все как по нотам?

Иванов и Тибс кивнули, Тэл отпустил очередную шуточку, и четверо мужчин расхохотались. Салли уже едва не выпрыгивала из скафандра, с нетерпением дожидаясь, когда ассистент отцепит ее от подъемника. Ей поскорее хотелось к коллегам.

На Харпере был ярко-синий тренировочный комбинезон – такой же, как у остальных, с вышитым на левом плече американским флагом и крупной нашивкой Военно-воздушных сил на груди. Рукава капитан закатал, а руки держал в карманах. У него были светлые рыжеватые волосы. Подбородок и задняя часть шеи загорели не так интенсивно, словно совсем недавно он носил волосы подлиннее и отращивал бороду.

Высвободившись, наконец, из скафандра, Салли подошла к Харперу. Несмотря на огромное желание с ним познакомиться, она внезапно смутилась. Постаралась выдержать его пристальный взгляд, но все-таки первой опустила ресницы. Что-то в глубине его серо-голубых глаз заставило ее нервничать, как будто он видел ее насквозь – видел, как мышца, зовущаяся сердцем, затрепыхалась, гулко стуча, в грудной клетке.

– А вы, должно быть, специалист Салливан? – обратился он к ней прежде, чем она решилась заговорить сама. – Очень приятно, что мы в одной команде. Жду ваших предложений по поводу работы в отсеке связи.

Когда он протянул ей руку, Салли обратила внимание на часы, повернутые циферблатом на внутреннюю сторону запястья, – старинные, золотые, с потрепанным кожаным ремешком. Ладонь была широкой, теплой и сухой, рукопожатие – твердым и в то же время аккуратным.

– Рада познакомиться, капитан, – улыбнулась Салли. – Для меня большая честь работать с вами.

Он выпустил ее руку. Привычка носить часы на внутренней, уязвимой стороне запястья всегда казалась ей чем-то сокровенным, как будто, проверяя время, человек обнажает что-то личное, обычно спрятанное от чужих глаз: открытую ладонь и бьющийся под тонкой кожей пульс.

Вскоре раздался свисток, и астронавтов отвели в переговорную, где капитан был представлен коллегам уже официально. Все расселись за длинным полированным столом, и директор космической программы – женщина по имени Ингер Клаус, которая руководила набором экипажа, – рассказала о послужном списке Харпера. Не менее пятнадцати минут она посвятила его биографии, перечислив все заслуги и регалии. Лицо Харпера становилось все более пунцовым, да и остальные мечтали, чтобы презентация поскорее закончилась. Наконец, пожав руку Харперу, Ингер Клаус уступила ему кафедру, и капитан впервые обратился с речью к своей команде. Что же именно он сказал? Салли попыталась вспомнить. Он захватил с собой записи и, несмотря на знакомство у бассейна, явно нервничал.

– Я признателен за то, что мне выпала возможность с вами работать, – громко начал он. – Мы делаем шаг в неизведанное – как одна команда, как представители человечества, как личности.

Даже после потери связи с Землей, остальные продолжали видеть в капитане опору, страховочный трос, который помогал им почувствовать себя чуточку ближе к дому. Вместе с Деви Харпер изучал техническое руководство по ремонту корабля, засыпая ее вопросами о работе систем жизнеобеспечения, противорадиационных экранов, искусственной гравитации, – делал все возможное, чтобы девушка не замыкалась в себе. Он играл в приставку с Тэлом и терпеливо выслушивал его советы, на какие кнопки нажимать, притворяясь, что тоже относится к играм со всей серьезностью. Даже Иванов становился учтивее в присутствии Харпера; когда он показывал капитану свою работу, рассуждая о ее значимости, из его голоса почти пропадали заносчивые нотки. Что до старой дружбы Харпера с Тибсом, то она лишь укреплялась со временем; капитан будто бы черпал силы в общении со старшим товарищем и, напитавшись стоическим спокойствием, делился им с остальными. Харпер и Тибс уже летали в космос вместе, и всякий раз отлично справлялись. Вместе им было под силу уберечь команду от хаоса.

Когда Харпер уделял время Салли, они слушали сигналы с зондов в отсеке связи, играли в карты. Иногда он бегло зарисовывал ее профиль, пока она проверяла данные со спутников. Рядом с ней капитан отдыхал; ей тоже нравилась его компания. Салли всегда ждала его с нетерпением. Они часами могли сидеть друг напротив друга за столом на «Маленькой Земле». Когда Харпер занимался на тренажерах, Салли зачитывала ему вслух выдержки из особо мудреных научных статей, а он, вытирая пот со лба, от души потешался над витиеватым слогом. Она с удовольствием его смешила, в то же время догадываясь, что его интерес вызывают не сами статьи, а тот факт, что их читает она. Иногда они беседовали о доме, о том, чего им больше всего не хватает, но тема эта была зыбкой и опасной. Словно камень на шее, такие разговоры могли утащить проклюнувшуюся надежду обратно в темные глубины рассудка.

Салли все чаще размышляла о том, чему учил ее Тибс, – как выживать, когда ты в отчаянии. Тэл, Иванов и Деви уже сошли со своих орбит, погрузившись в прошлое или бесплодные фантазии. Все трое были где-то далеко, когда Салли с ними заговаривала. Боясь пойти тем же путем, она заставляла себя думать только о чистке зубов, когда чистила зубы, – не вспоминать свой ванкуверский дом, аромат одеколона Джека, не представлять, как Люси плещется в ванной, пока она, Салли, убирает в комод кое-как сложенное после стирки белье. Когда она понимала, что разум переместился в прошлое, то считала до десяти – и снова оказывалась на космическом корабле, летевшем среди астероидов к безмолвной Земле.

Дописав ежедневный отчет и выключив гудевшую аппаратуру, Салли поплыла ко входному узлу на «Маленькую Землю». Мышцы снова ощутили гравитацию, еда осела в желудке, а кончик косы соскользнул вниз по спине. Салли знала, что возвращается домой – в тот единственный дом, что имел значение. Если ей повезет, за столом она увидит Харпера с колодой карт.

– Садись, Салли, – подмигнет он. – В этот раз ты точно продуешь.