Лили Брукс-Далтон - Полночное небо [litres]

Салли казалось, что все происходит слишком медленно. Она не отрываясь смотрела в маленький иллюминатор, желая убедиться, что аппарат находится в движении. Затем, после манипуляций Тэла астронавты почувствовали, как ниже и выше их капсулы взрывается крепеж: орбитальный модуль и приборно-агрегатный отсек «Союза» отправились в свободный полет.

Несколько минут спустя спускаемый аппарат вошел в более плотные слои атмосферы. По другую сторону иллюминатора виднелся лишь раскаленный поток плазмы; от жара стекло потемнело. Начала ощущаться гравитация – сперва слабая, а затем все сильнее. Салли заволновалась: вдруг «Союз» слишком долго простоял без дела? Вдруг теплозащитный экран неисправен? Вдруг не раскроется парашют? Она всей душой надеялась, что все получится. Хотелось увидеть, что будет дальше. Сама не заметив, она схватила Харпера за руку. Тэл следил за тем, чтобы аппарат спускался по заданному курсу. Капитан поднял смотровой щиток и накрыл ее руку в большой перчатке своей.

– Все хорошо? – спросил он.

Раскрылся первый парашют, и капсулу рывком качнуло вверх-вниз. После тишины, царившей в космосе, рев ветра снаружи показался оглушающим. К этому моменту сила притяжения настолько возросла, что Салли еле смогла кивнуть. Вскоре тряска прекратилась, и раскрылся второй парашют. Пока они приближались к поверхности Земли, Салли чувствовала, будто ее аккуратно поддерживает огромная космическая ладонь.

Шум ветра понемногу утихал, и страх наконец-то ослабил свою хватку. Салли готовилась и дальше бороться за жизнь – приземлиться, выйти из капсулы, – хотя и понятия не имела, как встретит их окружающий мир. Капсула продолжала спускаться, и в закопченном иллюминаторе возник кусочек неба – ясного и голубого. Даже если это был конец, даже если они столько всего преодолели, чтобы умереть здесь и сейчас, – клочочек чистого неба того стоил. Они дома.

Салли взглянула на Харпера, который все еще смотрел на нее, и в этот самый миг ощутила такую любовь, которая раньше казалась ей невозможной. Тысячи дверей распахнулись настежь.

– Айрис, – произнес он.

Ее уже очень давно не называли этим именем. Ей понравилось, как оно звучит из его уст.

– Я рад, что ты здесь, Айрис.

Она закрыла глаза и приготовилась к столкновению с землей, надеясь, что однажды еще услышит эти слова. Но даже если нет…

– Я тоже.

Я благодарна моему агенту Джен Гейтс за то, что она выслушала мою несуразную, сырую задумку и загорелась ею; за то, что проявила терпение, поддержала меня и проделала невероятную работу, чтобы эта книга, наконец, нашла себе дом.

Я благодарна Анне Питоньяк за то, что она стала для книги этим самым домом и придала ей огранку; за то, что поняла суть моей истории и почувствовала, какой она могла бы стать, а также за скрупулезное внимание к деталям.

Я благодарна всем и каждому в издательстве «Рэндом Хаус», а также лично Закари Шустеру Хармсворту за то, что поучаствовали в судьбе этой книги.

Я благодарна всем зарубежным издателям, особенно моему британскому редактору Кирсти Дансит из «Орион Букс».

Я благодарна Лизе Брукс, которая всегда самой первой читает мои работы.

Я благодарна Майклу Белту – моему товарищу по наблюдению за звездами.

Я благодарна Чаку Дюбэ, который посвятил меня в тонкости радиотехники, благодаря чему и возникла идея написать эту книгу.

И я благодарна друзьям и родным за то, что вдохновляли меня, поддерживали и не давали сойти с ума.

Спасибо вам всем.

Около 30 сантиметров.

QSL-карточка – бумажная карточка, подтверждающая факт проведения сеанса радиосвязи между двумя радиолюбителями. Там указываются позывные обоих операторов, время и дата контакта, использованная радиочастота, данные о месторасположении радиостанции.

21 градус по Цельсию.

Около 22 градусов по Цельсию.

Около 2 градусов по Цельсию.

– 28–35 градусов по Цельсию.