Мария Артемьева - Избранные. Космохоррор [антология]

Мико выдал долгое удивленное и витиеватое ругательство. Я же вновь ощутил подступающее оцепенение.

Дополнением к ужасу стала погода — ветер пресек все возможности связаться с базой.

Весь прошлый вечер мы пытались разрезать, взорвать или растворить растение в кислоте. Ночью сменяли друг друга, утром продолжили с новой силой. Ничего. Мико предложил принести тестер и просканировать зеленого противника на предмет слабых мест.

«Биоматериал с широко развитой клеточной структурой, вероятно наличие дыхательной системы наравне с фотосинтезом». Так сказал компьютер. Он что-то еще добавил про кровеносную и нервную систему, но я почти не воспринимал научные термины. Наш незваный гость был одновременно растением и животным! Оно могло дышать, могло отвечать на раздражители и еще, вероятно, манипулировать сознанием. Среди череды роящихся в голове вопросов больше всего интересовал один — каким образом растение оказалось в домике Грога?

— Принес, — едва слышно ответил он, когда мы с Мико устроили бедняге допрос, — подобрал последний живой шар. Не мог дать умереть. Вырастил. Говорил с ним. Следил. Он как мы, только умнее. Он зовет меня. Он хочет освободиться. Я видел. Я соединился с ним. Он ждет.

Грог попытался подняться с койки, но я вкатил ему успокоительное. Бедняга, что же с тобой сотворили?

Ветер за окном усилился, станцию заметало ледяной крошкой. Чертов холод, он повсюду. А еще зловоние. Сладковатое, тошнотворное, проникающее через кожу зловоние. Оно не дает мне уснуть. Я слышу шепот. Там, в углу комнаты. Тихий, но такой навязчивый шепот.

Наконец-то смогли связаться с базой. На этот раз обещали выслать челнок, как только утихнет ветер. Интересно, чем они обеспокоены больше — состоянием Грога или ожившим растением? Хотел бы я поменяться с ними местами и посмотреть, как эти бумажные черви попытаются не сойти с ума, пока тело сотрясает дрожь, а в ноздри лезет отвратительный запах гниения.

Чтобы хоть как-то отвлечься, просмотрел информацию о растении — полая костная основа, покрытая корой, внутри сок и нечто, напоминающее кровь — что же ты такое?

Грог по-прежнему в медотсеке. В сознание не приходит. Вновь ощущение сквозняка, за окном ветер и ледяное крошево…

С растением что-то произошло. За ночь кокон оторвался и лежал на полу. Мико клялся, что во все глаза смотрел за пришельцем, лишь на миг выйдя в туалет. Дурак! Кокон оказался пуст, что бы в нем ни находилось, оно прячется в недрах станции. Само растение потемнело, пульсация прекратилась. Я надел защитную перчатку и осторожно дотронулся до листьев. Они тут же надломились, обнажив полусгнившие кости, на пол упали темные капли. Не прошло и пары часов, как растение окончательно сгнило и развалилось. Почти сразу после этого запах ослаб, что позволило снять респиратор.

За оставшийся день мы обошли станцию, отсканировали каждый угол, обшарили каждую возможную нычку. Пусто. По правде говоря, я даже не знал, что ищу. Может в коконе и не было никого?

Вечером Мико предложил уничтожить оставшиеся семена. Я согласился. Мы вынесли их и сожгли в термопечи. Клянусь, вместе с треском я слышал стон.

Помощи все нет. Ветер яростно налетает на станцию. Кажется, он еще больше усилился. Ощущение, что даже тройные окна бьет дрожь.

Метеодатчики показывают, что непогода стихнет через пару дней. С базой связи нет.

Грог все еще лежит в медотсеке. Он ничего не говорит, не ест, не шевелится. Программа фиксирует жизнь, но сколько она продлится?

— Оно соединяться с ним, — тихо произнес Мико, — мы уничтожать, оно не отпускать.

Давай же, великан! Ты сможешь, я знаю!

Грог мертв. Сегодня навестил его, а по дороге назад приметил маленькую темную лужицу. Опустился на корточки, увидел еще одну лужицу под койкой. Инстинкт самосохранения сработал позже, чем я успел сунуть руку и коснуться мягкой склизкой массы. В тот же миг Грог дернулся и с внутренней стороны койки на пол упал большой белый червяк. Толстый, он проворно выскользнул и постарался уползти, но я успел достать его стулом. Пока червь переворачивался, я подскочил и раздавил его. Раздался жалобный вопль. Желеобразное тело затрясло, показались бледно-серые внутренности. Я топтал и топтал, пока противник не перестал шевелиться.

Мико сказал, что нашел меня спустя два часа рядом с останками червя. Говорит, я плакал и ругался одновременно. Мы перевернули Грога, его спина оказалась прогрызена, внутренности почти отсутствовали. В оболочке из кожи шевелились пять розовых комочков. Завидя нас они бросились наутек. Двух мы смогли убить, но остальные выскочили из медотсека и скрылись в вентиляции.

Три часа мы обыскивали станцию, ощущая долбанное дежа вю. И вновь ничего. Хитрые бестии каким-то образом избегали сканеров. Мы вернулись обратно. Грог уже затвердел и отяжелел, почти превратился в камень. Мы накрыли приятеля простыней, притащили тележку и перекатили на нее тело. Морга на станции не планировалось, пришлось выкатить беднягу на поверхность. Боже, как же там холодно!

Весь прошлый вечер и ночь обыскивали станцию. Пару раз замечали вытянутые тени, перебегающие дорогу. К утру валились с ног от усталости. Поспали пару часов, сменяя друг друга. Затем продолжили поиски. Очередная попытка связаться с базой провалилась. Днем ветер был слишком силен. Хотя на Новой Церере один черт, что день, что утро, что вечер, — холод и вечная серость.

Челнок так и не появился. Удалось прикорнуть всего час. Ночью слышали шепот. Понятный и не понятный одновременно. Словно слова меняли местами, переставляли буквы, составляли предложение на разных языках, пытаясь нас запутать. Иногда Мико смотрит в одну точку, замирает, будто прислушивается или видит то, что не подвластно мне. Я боюсь, что он может стать как Грог. Постараюсь дать ему больше времени на отдых.

Мико пропал! Почти всю ночь я пытался соединиться с базой, пока приятель отдыхал. Клянусь меня сморило на секунду! И тот сон, когда я открываю глаза и вижу сгорбленную фигуру приятеля, медленно шагающего к выходу. Я смотрел, словно завороженный, но не мог пошевелиться. Это шепот! Мерзкий шепот, доносящийся отовсюду. Он заставил меня уснуть и увел Мико. Он навеял дикие фантазии сновидений, в которых Мико отрешенно посмотрел на меня, прежде чем закрыть дверь, а его губы шевелились, силясь что-то произнести.

Обошел станцию. Устал… больше не могу. Несколько дней не высыпался. Шепот все громче. Помощи нет. Нужно поспать, но не могу.

Открыл файл с отчетом по анализу растения. Много научной лабуды, да еще текст расплывается, вызывая сильнейшее желание уснуть на клавиатуре. Удалось понять то, что по своей структуре растения были чем-то вроде промежуточной стадии. Их можно сравнить с бабочками, которые из гусеницы превращаются в куколку и только потом обретают возможность летать. Вопрос в том, кто те твари, что вылупились из червя? Уже бабочки или еще гусеницы?