Артем Зайцев - В тени над затмением [СИ]

— А всё-таки…

Люди в городе были редким явлением. Чаще можно было заметить колонны автомобилей разной вместимости, развозивших как раз тех самых людей. Они, как змейка в тетрисе, виляли составными частыми между поворотами, рисуя разной сложности линии. В дополнительной реальности на внешних стенках автомобилей некий хитроумный программист нашил множество мест для наблюдателей, доступных по ссылкам. Теперь же всё это, являясь брошенным во времени, выглядело достаточно жалко, представляя из себя кучу бесформенных наростов. Как если бы дизайнер, годами орудующий бензопилой в целях подрихтовки куста, забил бы на куст, позволил тому свободно разрастись неостриженными лохмотьями во все стороны. И таких деталей было море. Океан, дрейфующий внутри виртуального облака. Камил вышел из полной дополнительной реальности города, вернув перед собой минимизированный интерфейс девайса. Буйный хаос красок и геометрических форм, полёта фантазии и воображения, сменился на реальные прямоугольные и квадратные постройки, над которыми, за стеклянным куполом, нависло серое небо, обтянутое тучами до горизонта.

Стая дронов, перевозящих и доставляющих грузы и покупки нуждающимся, пронеслась над автомобилем, привнеся в салон лёгкое дуновение образовавшейся турбулентности. Вообще, центр данного мегагорода, как и везде, был почти безлюден, оставленный на откуп автоматам и механизмам. Люди здесь бывали, но редко. Делать здесь, по сути, было нечего. Урбанизм сделал инверсию своего значения, переселяя людей в, так называемую, «зону обитания», позаимствованную у планетарных систем. Получалось, что основная масса жителей оцепляла центр города кольцом, как и у Сатурна. Дальше, ближе к периферии, посёлочное кольцо, состоящее из домов, теряло свою плотность. Но предполагалось, что в будущем, если не случится географической катастрофы, кольцо мегаполисов укрепится и там, образовав своеобразный радиус с пустым центром в городе, отданным для комплексов. На деле же было не всё так однозначно, а, возможно, и не радостно. Часть суши продолжит уходить под воду из-за повышения уровня воды в океанах, и городская периферия представляла из себя буферную зону: тот незаселённый участок суши, который не жалко потерять. Поэтому корпорации и были одержимы идеями вроде терраформации, чтобы в обозримом будущем вывезти как можно больше людей с Земли. Именно эта идея и поддерживала загибающихся терраформаторов. Как бы ни выкручивался Тайлер, но правда была прямо перед глазами Камила.

— Что там? — Камил кивком указал Генералиссимусу за спину.

Там, у огромного плавающего экрана, опустившегося к земле и повисшего двух метрах над ней, не помещаясь в пределы расчерченной дорожной разметки и пешеходных бордюров, сидели на проезжей части люди. Много людей. Кто-то сидел, подобрав под себя ноги; кто-то, стоя на коленях, склонился к земле в поклоне. Были и те, кто принёс раскладные и надувные стулья, удобно усевшись в ложе. Волонтёры в одинаковых белых майках разносили горячие напитки и еду находящимся здесь людям.

На экране, закрывавшим собой трёхэтажное здание из обнесённых гипсокартонном полимеров, Аманда рассказывала о жизни персонала Андана, попутно не забывая напоминать об артефакте. О том, зачем всё это и было организовано. Изображение знакомого Камилу пилота сменялось изображением «коробки с крыльями» и обратно. Трёхмерная фигура Аманды слегка выпирала из объёмного интерактивного экрана, обладая своими объёмом и глубиной. Камил не слышал аудио, но в нижней части экрана бежала текстовая аннотация, следовавшая беззвучным словам ведущей. Этот выпуск был посвящен… Камилу? На фоне скорректированного и отредактированного объекта, «коробки с крыльями», шло повествование о Камиле и его судьбе. Кадры разрушения Януса повергали в ужас. Повинуясь полученному импульсу, оторванные куски спутника, разбитые словно стекло, упавшее на землю, разлетались в разные стороны. Из-за изменения, Янус разваливался на куски. Камил наблюдал, как центральная трещина, оставленная вхождением снаряда, продолжает прокладывать себе путь сквозь ядро спутника. Из-за потери массы Янус начинал схождение со своей орбиты, но сперва дождётся рандеву с Эпиметеем, после чего через несколько недель его остатки, лишённые барицентра, окончательно сместятся к ближайшему кольцу, войдя в состав кольца А. Риторическое текстовое продолжение гласило, что Эпиметей, лишившийся брата спутник Сатурна, несколько следующих месяцев будет корректировать свою орбиту, и в итоге сместится на двести километров ближе к газовому гиганту, прекратив формирования новых линий кольца. Но об этом Камил и так уже знал.

— Ты знаменитость, Камил, — подбил дружески космонавта Генералиссимус.

— Что они делают? — сотни людей занимали несколько дорожных полос широченной магистрали. Автомобиль объезжал их стороной, медленно сворачивая при встрече с пешеходами. Всё движение застопорилось. Из-за множества препятствий, находящихся перед транспортом, системы машин рассчитали, что скорость следовало снизить. Так уж было принято, что главное на дороге — безопасность человека, даже если он идёт по проезжей части. На скорости двадцать километров в час, почти катясь по инерции, Камил наблюдал происходящее на экране, параллельно изучая реакцию людей. Их было несколько сотен, но не столпотворение. Свободного места вокруг сидящих было предостаточно.

— Поклоняются.

— Кому? — удивился Камил.

— Ну не тебе же, — усмехнулся Генералиссимус. — Артефакту. Кстати, ему дали имя. Неофициальное, но кого это волнует?

— И какое же? — риторически спросил Камил.

— Ками. Забавно?

— Даже думать не хочу, как так получилось.

— Идею подкинул ты. Пока ты путешествовал к Сатурну, многие в инфополюсе переживали за тебя. Назначить Аманду ответственной за блог было здравой идеей, — скрепя душой, выговорил Генералиссимус.

— Как всё до этого дошло? — на зависшем экране вновь появилась трансляцию полёта «коробки с крыльями», заходящей на дневную сторону. Несколько инфографиков, выводимых по правую сторону экранного интерфейса, показывали состояние детекторов, отмечая рождение миллископических чёрных дыр. Волновая функция, неподвижно застывшая на графике, ожидала своего часа. Конечно, волновая функция не более чем абстракционизм, но всё становится лучше с видеовставками.

— Ну-у, — протянул генералиссимус, — не каждый день увидишь чудо. Да что уж там — не каждое столетие. В древние времена люди считали, что молнии ни что иное как искры, летящие из божьих кузниц и наковален, но ведь самого бога они не видели, так? А теперь есть возможность наблюдать за катализатором воочию. Признаюсь, без Аманды всё это не разрослось бы так… широко. Всё же антопоморфизм не искореним из человека, чтобы наш общий друг Павил не заявлял. Кто-то боится, а кто-то ждёт.