Ёсики Танака - ЛоГГ. Том 4. Военная хитрость

В ответ на пессимистическое мнение своего начальника штаба Райнхард рассмеялся.

— С таким же успехом мы можем ожидать, что он обладает достаточным авторитетом и властью, чтобы решить эту задачу. Способен или неспособен, ему придётся носиться как угорелому, чтобы подавить всех недовольных, если он хочет сохранить свой пост и авторитет. Именно он станет объектом ненависти и сопротивления. Если я позабочусь о нём до того, как всё выйдет из-под контроля, я смогу эффективно справиться с тем, кто его заменит. И при этом не опасаться, как на это отреагируют.

— Понятно. Получается, вы продумали всё заранее?

Начальник штаба даже не пытался скрыть, насколько он впечатлён.

— Простите меня. Я не должен был сомневаться ни секунды. Пожалуйста, действуйте, как вы считаете нужным.

На восхищение Оберштайна имперский гросс-адмирал не обратил внимания. Мыслями он уже был где-то в другом месте.

— Я думаю, что мы используем его именно так, когда завоюем Союз Свободных Планет. Вы со мной согласны, начальник штаба?

— Согласен, — кивнул Оберштайн. — Несомненно, найдутся и те, кто захочет занять пост генерального секретаря Союза, чтобы поддержать власть новой Империи и её военную мощь. Стоит ли нам озаботиться выбором кандидата?

Райнхард молча кивнул, в его воображении появилась одинокая фигура.

Ян Вэнли. Самый молодой и изобретательный командующий Вооруженных Сил Союза. Военным, награждённым в таком молодом возрасте, обычно завидовали и за меньшее. Если предположить, что он смирится с тем, что его вынудят занять пост генерального секретаря новой Империи, будет ли он сохранять верность своей демократической стране? Это был важный момент.

Он должен был перестать позволять другим играть с его судьбой и заставить их заняться собственными. Райнхард думал так с самого детства, с тех пор, как у него украли то, что никогда не должно было быть украдено. Этого он перенести не смог. Он нашёл для себя множество причин, чтобы порвать связи со старым режимом, при котором существовали Галактическая Империя и Союз Свободных Планет, и захватить всю власть во Вселенной в свои руки. Грядущая династия Лоэнграммов не остановится ни перед чем ради установления вселенского мира. Его правление, по сравнению со старым режимом, было более справедливым, а по сравнению с Союзом Свободных Планет — более эффективным. По крайней мере, он никогда бы не доверил большой флот этим распутным аристократам, которые лишь кичились своими родословными и семейными связями, и не отдал власть в руки политиков-популистов, что управляли невежественными массами с помощью софистики и потакания их желаниям. Даже перед таким человеком, как Ян Вэнли, путь к власти был широко открыт. И всё же, как бы ни сочетались его многочисленные таланты, Райнхард знал, что никто не сможет заменить его рыжеволосого друга, погибшего год назад.

У Хильдегарде фон Мариендорф были давние опасения по поводу стремления Райнхарда к абсолютной гегемонии. Когда они остались одни, она прямо спросила у него:

— Неужели мирное сосуществование с Союзом Свободных Планет невозможно?

Вопрос был риторическим. Ценность его была лишь в том, что он был задан.

— Нет. Они упустили свой шанс, — сказал Райнхард даже слишком равнодушно, так что Хильда задумалась, что же у него всё-таки на уме. — Настоящие макиавеллисты не обратили бы внимания на возраст императора. Если бы они задержали и выслали нам императора и его похитителей, они лишили бы меня возможности применить радикальные политические и военные меры. Но они сами подписали себе смертный приговор.

Райнхард считал, что второсортные макиавеллисты, которые обладают монополией на власть, но не умеют её использовать — это признак деградации страны. По его мнению, он оказался в том моменте истории, когда судьбы династии Гольденбаумов и Союза Свободных Планет неизбежно катились к концу. И, тем не менее, мысль, что он простое орудие истории, была Райнхарду невыносима. Он твёрдо намеревался прервать династию Гольденбаумов и снять пятивековое зловещее проклятие Рудольфа с плеч человечества. И все же…

— Фройляйн.

— Да, герцог Лоэнграмм?

— Мои методы кажутся вам бесчестными?

Хильда на секунду растерялась. Взгляд ледяных голубых глаз был даже слишком серьёзным.

— Ваше превосходительство останется довольным, если я скажу «нет»? — ответила она, поскольку не знала, какого ответа он ждал.

На лице молодого герцога появилась кривая улыбка.

— Я благодарен вам, фройляйн. Искренне. Если бы я сам поехал в поместье в горах, я уверен, сестра бы отказалась меня принять. Она ни за что бы не согласилась принять мою охрану, если бы вы её не убедили.

Хильда чувствовала разницу между поведением Райнхарда-правителя и мальчишеской откровенностью сожалеющего брата. Она понимала, что нет смысла гадать, какой из Райнхардов настоящий, но не могла не подумать о том, какую из масок он в конце концов наденет.

— Хотя моя сестра ненавидит меня, я уже не исправлю всего, что сделал. Если я откажусь от власти, когда она находится от меня на расстоянии вытянутой руки, кто ещё восстановит единство и гармонию во Вселенной? Мне доверить будущее человечества Союзу Свободных Планет или старорежимным демагогам?

Подумав, что он достаточно ясно выразил свою точку зрения, Райнхард внезапно почувствовал беспокойство. Его ледяные глаза сверкнули жёстко и яростно, и он стал вновь похож на диктатора, повелителя двадцати пяти миллиардов человек.

— Завтра мы объявим об низложении императора, — уверенно произнёс Райнхард. — Семилетний император Эрвин Йозеф II лишится власти, а его место на троне займёт восьмимесячная императрица Катарина, дочь графа Пегница. Она станет самым молодым правителем в династии Гольденбаумов. И последним.

Ему казалось, что в момент, когда он положит младенца на трон, он сможет физически ощутить гнев и ненависть немногочисленных приверженцев старого режима, которыми они отреагируют на этот ужасающий спектакль.

«Этот белобрысый щенок оскверняет нашу власть и традиции».

В ответ неизбежно посыпались бы такие проклятия, но их «власть» и «традиции» были лишь двумя столпами песочного замка, построенного Рудольфом фон Гольденбаумом пять веков назад. И когда два эти столпа начали осыпаться, всему зданию было суждено рухнуть. Райнхард почувствовал странную жалость к старому режиму, его иллюзиям и всему остальному.

Меньше двух лет назад Гейдрих Ланг занимал важный бюрократический пост. В обязанности начальника Бюро поддержания общественного порядка Империи входило задержание противников действующей власти и инакомыслящих, наблюдение за борцами за свободу слова и подавление её, а также даже контроль и вмешательство в образование и культуру. Именно он в правительстве Империи отражал суть авторитарной власти и мог использовать всё своё влияние и возможности, как ему заблагорассудится. Однажды он непременно бы стал министром внутренних дел.