Дэвид Вебер - Бескомпромиссная Хонор

"Натан прав." Голос Малахая Абруцци был резким, глаза блестели. "Нам нужно бороться дальше. Мы сокращаем технологический разрыв, и они это знают. Вот настоящая причина, по которой они были настолько отчаянны, чтобы попробовать эту дерьмовую "Операцию Немезида"! Они чертовски хорошо знают, что мы не убивали всех этих мирных жителей в Беовульфе — если кто-нибудь их убивал; Я вообще совсем не уверен, что они были убиты! — но они используют это как оправдание, и рано или поздно все в Лиге поймут, что это такое, черт возьми. Если они настолько глупы, чтобы угрожать промышленному потенциалу каждой звездной системы Лиги, они вызовут столько ненависти, столько обиды, общественное мнение потребует, чтобы мы сожгли их системы до основания и посыпали руины солью! Мы превратим их в плохие воспоминания и…"

Иннокентий Колокольцов отключился от них. Он сидел во главе стола переговоров, и впервые за всю свою долгую жизнь он искренне не знал, что делать дальше. Агаты Водославской не было, и он думал, где она. Возможно, она верила, что где-нибудь найдется убежище, способ избежать судьбы, которую Харрингтон выбрала для них. Место, чтобы спрятаться.

Бог знал, что они все могут использовать одно.

Но нет ни одного. Во всяком случае, достаточно глубокого, подумал он. И особенно с тех пор, как Харрингтон так все это выложила в СМИ. Нет никого во всей звездной системе, кто не знает точно, каковы условия "Альянса". Или кого они обвиняют во всем этом.

Неужели это возможно, подумал он, что манти все время были правы относительно существования "Мезанского Согласия"… или, по крайней мере, чего-то вроде "Согласия"? Может ли быть так, что они на самом деле говорили правду — по крайней мере, так, как они ее понимали — во всех этих дипломатических записках, во всех тех протестах, которые он так беспечно игнорировал?

Он не знал ответов на эти вопросы, и если он не знал, то как мог человек на улице или даже делегат Ассамблеи знать их?

По крайней мере, ответ на этот вопрос был по-детски прост: они не могли, и это не имело значения, черт побери.

Они не могли знать, говорили ли манти правду, нет. Но они знали, чьи головы выбрали манти. Они знали, кого обвиняют манти.

И они знали, кого они должны были передать, чтобы помешать манти и их друзьям разрушить Солнечную лигу с одного конца до другого.

Единственной хорошей вещью было то, что Харрингтон дала им месяц. Колокольцов чертовски хорошо знал, что гражданам Солнечной системы не понадобится так много времени, чтобы решить, что они собираются делать, но, по крайней мере, у них было немного времени. Может быть, действительно есть убежище, которого они могут достичь? Может быть…

Дверь конференц-зала внезапно, без предупреждения открылась, и его голова дернулась, когда бригадир жандармерии в сопровождении подполковника жандармерии и майора морской пехоты, прошел в нее без предупреждения. Он открыл рот, чтобы потребовать объяснений, а затем застыл, когда дюжина вооруженных ружьями жандармов и морпехов в легких доспехах последовали за ними по пятам.

"Что это значит!" — потребовал МакАртни. Он был горяч, яростен… и напуган.

"Меня зовут Гаддис," — прямо сказал бригадир. "Это лейтенант-полковник Окику и майор Тарковский. Мы здесь, чтобы вас арестовать."

"Арестовать?" Макартни вскочил на ноги, колотя кулаками по столу, его лицо было темным от ярости. "Вас будет судить трибунал! Вас расстреляют за мятеж! У вас нет полномочий, нет…"

"У нас есть все полномочия, в которых мы нуждаемся," — холодный тон Гаддиса отрезал пламенное негодование МакАртни, словно меч. "Они от адмирала Уинстона Кингсфорда и заместителя генерального прокурора Мари-Клер Рорендаал." Рот Макартни захлопнулся, и глаза Гаддиса засияли. "Генеральный прокурор Рорендаал на основании представленной ей информации и доказательств санкционировала ваш арест за сговор, государственную измену и массовое убийство. Учитывая… неопределенное состояние гражданского правительства и его ведомств, она официально потребовала, чтобы адмирал Кингсфорд и флот наблюдали за этим арестом."

Внезапно в конференц-зале стало очень, очень тихо, и улыбка Гаддиса была, как вибролезвие.

"Адмирал Кингсфорд, в свою очередь, поручил это мне. Я боюсь, что он не мог быть здесь сам, как бы ему этого ни хотелось, потому что его катер в настоящее время находится на пути к КЕВ Император, где от имени Солнечной Лиги он формально примет условия Большого Альянса."

Трое мужчин и одна женщина, которые до этого момента были четырьмя из пяти самых влиятельных людей в Солнечной Лиге, смотрели на него в ошеломленном молчании, слишком потрясенные, чтобы даже думать, а тем более протестовать. Гаддис на мгновение посмотрел на них, затем повернулся к Окику и Тарковскому.

"Выведите их," — сказал он.

МАРТ 1923 ПОСЛЕ РАССЕЛЕНИЯ

Башня короля Майкла

Королевский Дворец на горе

Город Лэндинг

Бинарная Система Мантикора

Звездная Империя Мантикора

"Похоже, что пока все идет как можно лучше," — сказал премьер-министр Грантвиль. Он отпил виски и покачал головой.

"Я не могу начать считать все пути, какими все это может пойти к черту, и я хочу, чтобы у нас все еще был Тони, чтобы советовать нам, но я думаю, что Кармайкл осваивается на посту министра иностранных дел. Он, вероятно, знает солли даже лучше, чем Тони, и он чертовски уверен, что справится."

"Слава Богу," — тихо сказала беременная Аллисон Харрингтон. Пролонг продлил период беременности, и казалось, что, как и Вера и Джеймс, ее третья дочь родится на Грейсоне. Теперь она сидела, держа Рауля на коленях, между дочерью и братом. "Я действительно очень боялась, что кто-то может быть настолько глуп, чтобы идти и сражаться."

"Такая глупость заслуживает того, чтобы ее отбраковали, прежде чем она начнет воспроизводиться, Алли," — категорически заявил Жак Бентон-Рамирес-и-Чоу, недавно назначенный директор по обороне Беовульфа. "К сожалению, никто из людей, которые хотят этого, не настолько глупы. Они не собираются высовывать свои головы из укрытия, пока моя высокая племянница ждет здесь, чтобы сразу по ним ударить."

Он одобрительно улыбнулся Хонор. Он все еще сидел в плавающем кресле с антигравом и останется в нем еще как минимум три или четыре недели. Его зять имел явную тенденцию пристально следить за ним — что коммодор Харрингтон в этот самый момент фактически и делал — но сейчас он был очень беспокойным, как и Смерть Короедов. Сейчас древесный кот зевнул, обнажая остроконечные клыки, на коленях Жака, но Хонор покачала головой, очень мягко покачав Кэтрин на коленях.

“Я больше не буду разбивать головы, — сказала она, наклоняясь, чтобы поцеловать девочку в волосы. Затем она повернула голову и улыбнулась Хэмишу, сидевшему в кресле рядом с ней, в то время как Нимиц и Саманта потянулись через спинки стульев, прежде чем она снова посмотрела на своего дядю. — Кроме того, похоже, мне и не придется этого делать.”