Дэвид Вебер - Бескомпромиссная Хонор

Возможно, это был блеф, но он не хотел рисковать после того, что уже произошло.

— Приготовиться к противоракетной обороне, — сказал он. “И давайте направим несколько разведывательных платформ к месту их запуска.”

— Да, сэр, — ответил Хэм. — Противоракетная оборона находится в готовности номер один. А ближайшие платформы будут в пути через… восемьдесят секунд, как только до них дойдут инструкции по маневрам. Я боюсь, что потребуется еще пять или шесть минут, чтобы подойти к ним достаточно близко, чтобы пробить систему невидимости манти.”

— Просто найди этих ублюдков, Грег, — сказал Гогунов. — Просто найди их.

Коммодор Хэм кивнул, и Сандра Хаскелл откинулась на спинку командирского кресла, наблюдая, как значки ракет приближаются к ней. Как и ее Адмирал, если бы она только знала, она обнаружила, что почти — почти-невозможно поверить, что даже мантикорские ракеты могут иметь такую дальность. С другой стороны, даже Кольчуги раннего поколения в записях Лепанто делали это, хотя для этого потребовалась бы баллистическая фаза длиной 41 000 000 километров-и более восьми минут. Конечно, вероятность того, что они действительно попадут во что-нибудь с 3,3 световых минут, была…слабой, если не сказать больше. Но если—

— Отключение клина! — Внезапно объявил Хэм. — Период разгона составлял три минуты, сэр. Скорость сближения при остановке семь-три тысячи километров в секунду; дальность пять-два-точка-шесть миллионов километров. — Он покачал головой. — Боюсь, мы потеряли захват цели.

Гогунов хмыкнул. Конечно, они потеряли захват. Никто не мог держать такие маленькие цели на таком расстоянии на активных датчиках, и без импеллерных сигнатур пассивные тоже не могли их отследить.

Он обдумал цифры. Три минуты приравнивались к максимальной продолжительности фазы разгона для стандартной ракеты. Одноступенчатые соларианские ракеты последнего поколения имели несколько более высокую скорость разгона, но эта трехминутная выносливость ракетных двигателей была тактическим фактом жизни каждого флота в космосе на протяжении большей части стандартного века. Таким образом, вопрос заключался в том, обладали ли манти тем же потенциалом многоступенчатых двигателей, что и Кольчуги.

"Либо они знают, либо нет, Мартин", — подумал он. И в любом случае, у вас будет немного больше информации о возможностях ублюдков.

— Предположим, у них есть вторая ступень с такой же выносливостью, — сказал он. “Тогда каков их профиль?”

“Исходя из этого предположения, сэр, общее время полета из состояния покоя должно составлять ровно девять целых три десятых минуты. Они будут идти по баллистической траектории в течение трехсот семидесяти девяти секунд и снова запустятся примерно на двадцать-один-точка-девять миллионов километров, предполагая, что им нужна максимальная скорость для их окончательного профиля атаки. Хэм пожал плечами. “Они, конечно, могут отложить это только для того, чтобы усложнить задачу.”

Гогунов кивнул и посмотрел на дисплей времени. Триста семьдесят девять секунд с момента отключения означали, что через пять с половиной минут они так или иначе будут знать о любой способности второй ступени.

— У вас есть очередность запуска для "Флибустьера"? — спросил он.

— Э-э, Нет, сэр, — ответил оперативник. — Боюсь, что нет “—”

— Я понимаю, почему ты отвлекся, Грег. — Гогунов тонко улыбнулся. “Но у нас есть некоторое время до того, как эти ракеты доберутся сюда, если, конечно, они доберутся, так что мы можем использовать их, как ты думаешь?”

— Да, Сэр. — Хэм, похоже, был не в восторге от такой перспективы, — заметила Хаскелл. “Я займусь этим прямо сейчас. Это займет… ”

Он замолчал, еще глубже вдавив наушник в ухо, затем резко поднял голову.

КФМ Арнгрим

Система Гипатия

«Переход на вторую стадию активации запуска через пять минут», объявил лейтенант Берден, и Меган кивнула.

Ее решение о запуске было менее спонтанным, чем мог предположить президент Вангелис. Она много думала о своих приказах, ожидая, пока адмирал Котоуч и остальная часть эскадры совершат свою самоотверженную атаку, и у нее не было никаких сомнений, что она просто нарушила их. Она должна была быть наблюдателем адмирала, его свидетелем. Она должна была записывать для потомков все, что Солли могли сделать, в качестве доказательства в любых послевоенных судебных процессах по военным преступлениям. Она должна была позаботиться о любых выживших из эскадры, если Солли не подберут их. И она должна была быть передовым разведчиком капитана Акворта, тем, кто предупредит и вовремя уведомит его, если Вукодлак и корабли сопровождения чудесным образом прибудут до ухода Солли.

И она должна была вернуть людей Арнгрима домой живыми.

Она знала все это, так же, как она знала, что любая комиссия по расследованию может прийти к выводу, что ее приказы не оставляли ей права делать что-либо еще. Но это был еще один способ сказать, что ее задница прикрыта. Что с бескомпромиссными инструкциями адмирала Котоуча в базе данных по коммуникациям Арнгрима никто не мог обвинить ее в том, что она ничего не сделала.

Только были некоторые приказы, которым она не могла подчиниться. Не тогда, когда преемник Хайду был так же полон решимости утопить систему Гипатии в гражданской крови. Она не могла «наблюдать» за этим и жить сама с собой.

Она гадала, насколько потеря Джейсона повлияла на принятые ею решения. Кровоточащая рана его смерти разорвалась в ее сердце, еще более усугубленная тем фактом, сколь маловероятно, что она когда-либо будет точно знать, действительно ли он умер с Чинкуедой. Она разбиралась в цифрах и знала насколько бесконечно мал этот шанс на самом деле, но, учитывая шансы против ее единственного корабля, было слишком вероятно, что она никогда и не узнает, побил бы он эти цифры. И если каким-то чудом он выживет, а она нет, что он подумает о ее решении сейчас?

Он поймет, сказала она себе. Он сделал бы то же самое. Я знаю, он бы так и поступил. И подумала, что он одобрил бы ее тактику.

Самой большой слабостью Арнгрима была емкость боезапаса. Имея только двенадцать пусковых установок и всего двадцать ракет на одну пусковую, у нее было всего двести сорок ракет, и четверть из них были птичками противоракетной обороны, в первую очередь "Зуделки" и "Драконьи зубы". Это дало ей ровно две лазерные головки для каждого из уцелевших военных кораблей.

Даже превоходство мантикорских технологий не могло компенсировать такие шансы.

Но Солли не могли этого знать, и поэтому она сложила тройной залп, используя полные пятнадцать процентов от общего запаса боеприпасов за один запуск. Тридцать шесть ракет типа Марк 16 — восемь из них "Зуделки" и "Драконьи зубы" — пройдут через то, что осталось от защиты Солли, подумала она мрачно, и она выбрала свою цель со злым умыслом. Пока они не догадались, что она сможет сделать это всего лишь пять раз, прежде чем ее пусковые опустеют…