Вадим Смольский - Звёздный капитан

2210 г. КЗС «Небула», местоположение неизвестно.

Очнулся я в полной темноте на чём-то металлическом, шершавом и очень холодном. До этого мне никогда не приходило в голову лежать на полу Небулы, и первый опыт получился отрицательным. В ушах звенело и очень неприятно пульсировало. Вокруг была зияющая темнота с неясными силуэтами вокруг. Единственным источником света было какое-то пятно впереди.

Я попытался подняться на ноги и сразу же пожалел об этом. Пол снова встретил тело капитана всё той же прохладной шершавостью, а в голову мне закралась мысль о сотрясении.

Не пытаясь больше встать, я подполз к пятну света. Мои глаза, только-только начавшие адаптироваться к темноте, заболели от яркого свечения. Судя по всему, передо мной была консоль штурмана.

Пока я соображал, что там написано, ко мне вернулся слух. Вокруг меня стонали от боли члены экипажа, которые были на мостике на момент гиперпрыжка. Но больше всего меня беспокоил какой-то тихий, но очень навязчивый свист в районе двери — ничего хорошего он не сулил.

Наконец, я различил надпись на консоли — та запрашивала разрешение на перевод корабля в аварийный режим. Значит — штурман мёртв, и вместе с ним мёртв сам корабль. Ни одна система не работает, в том числе жизнеобеспечения. Подтверждая мои мысли, загорелось аварийное освещение, а на терминале пошёл обратный отсчёт. Десять секунд и всё произойдёт автоматически.

Я коснулся терминала, подтверждая операцию. Консоль стала красной и потребовала отойти на пару метров. Гадая, чем же так может быть опасна для окружающих экстренная реанимация, я отошёл в сторонку.

Тело штурмана задёргалось от электрических разрядов. А затем загорелся свет, включились компьютеры. Утробный, очень неприятный механический голос сообщил:

— Осуществляется перевод корабля в аварийный режим! Команде занять места по расписанию!

Позади меня закрылись, как при разгерметизации, двери. Точно так же, как все другие двери на корабле. Зашелестела вентиляция, извещая о том, что жизнеобеспечение заработало. И в ту же секунду всё погасло. Похоже, мозг штурмана не выдержал реанимации.

Не успел я задуматься в насколько плохом положении мы оказались, как кресло штурмана вновь озарила яркая вспышка электричества, а затем ещё и ещё. Тот, кто создавал систему реанимации, похоже, выбирал самые бесчеловечные варианты. Вспоминая то зрелище, я думаю, что мне следовало распылить грибок с Лапуты-13 не на Новом Каире, а на той планете, где придумали это изуверское устройство.

В любом случае это сработало: основные корабельные системы запустились теперь уже полностью в автономном режиме — управлять ими было нельзя, но зато они работали. Правда, ценою этому была жизнь штурмана, а тот запах, что доносился от него мне до сих пор видится в самых страшных кошмарах.

***

На то, чтобы хоть чуть-чуть понять, что произошло у меня и у выживших ушло несколько часов. В момент гиперпрыжка двигатель взорвался, уничтожив почти половину Небулы со всеми находящимися там. Уцелевшую часть корабля с силой швырнуло куда-то в гиперпространство, а затем так же резко из него выкинуло.

Из-за гибели штурмана большинство корабельных систем вырубились, в том числе и гасившие отдачу от резкого ускорения\торможения. Мне ещё повезло — сломанными оказались всего три ребра, а вот некоторых просто размазало по стенкам. Сильнее всего досталось раненым — большая их часть в тот момент погибла.

Из всех членов экипажа Небулы выжило сорок семь человек, из них десять раненых. Как это бывает в подобных ситуациях, выжили, в первую очередь, офицеры — те, кто в момент удара находились, так или иначе, зафиксированными на боевых постах. Лютцев отделался фингалом, Фаррел сломал руку, мичман Громмар хорошенько треснулся головой, что в целом мало сказалось на его состоянии, близком к помешательству. Кереньеву повезло — в момент удара его руку зажала дверь. Ценой ещё одной конечности, боцман выжил.

Остальные члены экипажа находились в подавленном, разбитом морально и физически состоянии. Об отдыхе не могло идти и речи: все двери были заблокированы, и было необходимо в кратчайшие сроки их открыть — за ними оставались люди, раненые, пробоины или пожары.

К счастью, уцелела корабельная связь — в отличии от остальных систем она была независима от штурмана, поэтому оставшаяся команда худо-бедно могла координировать свои действия.

Была и другая проблема: мы не знали где находимся. Небулу вышвырнуло из гиперпространства в какой-то системе, и это всё, что было нам известно. Да и то потому, что один из матросов, устраняя пробоину, заметил в дырке солнце.

Когда вся навигация подчинена сложной системе сканеров, радаров, карт и автоматическим расчётам, лишаясь всего этого, попросту чувствуешь себя голым. Без возможности ориентироваться, находясь в системе с планетами, мы рисковали рано или поздно познакомиться с одной из них поближе.

Из чудом уцелевшей офицерской кают-компании Фаррел принёс свой планшет, на котором были простенькие гражданские звёздные карты. Это было уже хоть что-то.

В момент нашего гиперпрыжка мы не могли набрать какую-то сверхъестественную скорость, а сам он длился едва ли минут десять. Значит, мы могли прыгнуть только в какую-то из систем неподалёку. Простейший расчёт показал, что у нас два варианта: Велес-а и Велес-б. Первая система больше напоминала космическую помойку: словно кто-то целенаправленно раздробил все минимально крупные космические тела на кучу астероидов.

На основании того, что мы ещё были живы и не врезались в космический мусор, я позволил себе сделать вывод, что мы в другой системе. Велес-б был куда лучшим вариантом: одна звезда, четыре планеты, три из которых вращались на очень близкой к солнце орбите. А вот четвертая, на первый взгляд, даже располагалась в «зелёной зоне».

Мои сомнения на этот счёт развеял один из матросов, заявивший, что его родители работали здесь. Лет сорок назад планету пытались превратить во что-то пригодное для обитания и даже успели переделать атмосферу, но потом работы свернули.

То, что эта планета была пригодной для жизни очень меня заинтересовало. На тот момент припасов на корабле оставалось всего на несколько дней. Трюм был полностью уничтожен, а его содержимое болталось где-то далеко позади нас в бесконечной пустоте.

Другой хорошей новостью было то, что уцелело несколько спасательных капсул, по крайней мере, восемь из них. Каждая вмещала в себя по три человека и включала набор «Робинзона Крузо».

Лет за десять до описываемых событий мне довелось воспользоваться таким. Шанс выжить в этом случае был куда выше, чем на остатках Небулы.