Вадим Смольский - Звёздный капитан

Расковыряв одну из капсул, мы смогли узнать где находимся. С системой мы не ошиблись, и искомая четвёртая планета так же обнаружилась и даже услужливо двигалась нам на встречу.

Возле этой же капсулы состоялось и совещание по поводу того, что делать. Тут собрались все выжившие. Матросы кучкой стояли чуть поодаль, старшие офицеры и мичманы возле капсулы.

— Итак, двадцать четыре, по три в капсуле, — сказал я, тяжело вздыхая.

Фаррел внимательно осмотрел одну из стенок, явно что-то примеряя.

— Думаю, если поколдовать со сваркой и ремнями безопасности, мы сможем сюда подвесить ещё одного, — сказал лейтенант. — Хуже, чем остальным ему точно не будет.

— А вес? Не перегрузим капсулу?

Фаррел только развёл руками, показывая, что он этого не знает.

— Такие штуки обычно делаются с запасом на то, что люди внутри будут тащить на себе всё, что смогут, — заметил Лютцев.

— Док, мы сможем так вывести раненых? — спросил я у крутившегося рядом Громмара.

Тот остановился, чуть тряхнул головой и замер. С ним явно было не всё в порядке, оставалось надеяться, что он продержится хотя бы до того момента, как мы отстрелим капсулы.

— Даже если выдержат, есть ли смысл так делать? — очень тихо сказал Лютцев; тем не менее, мне в тот момент показалось, что его слова разнеслись по всему кораблю. — Необитаемая планета, малопригодная для человека…

Мысль была кошмарной, но верной.

— Нет, не думаю, — проснулся Громмар. — Ни один из пациентов не переживёт полёт в капсуле.

— Итого тридцать семь, — мрачно подсчитал я. — Пять человек всё равно останутся.

— Теоретически, можно закрыться на мостике, прочно зафиксироваться и молиться всем известным богам, чтобы корабль не сгорел в атмосфере, — неуверенно сказал Фаррел.

Его слова вызвали некое шевеление в стане матросов. Людям только дай минимальную надежду, и они ухватятся за неё, как за соломинку. То, что оставаться на падающих на огромной скорости останках корабля было чистым самоубийством никто не хотел думать.

Впрочем, его слова натолкнули меня на интересную мысль:

— Кресло штурмана цело, думаю подключиться к нему не слишком сложно. Запустить системы, включить аварийный сигнал. Последний раз мы отправляли сообщение за несколько минут до прыжка: сообщили, что были атакованы. Так или иначе когда мы не появимся, нас начнут искать — по аварийному сигналу найдут быстрее. Больше шансов у тех, кто окажется на планете.

Вот это уже было настоящее самоубийство. Кресло штурмана, скорее всего, просто выжжет того, кто сядет в него. Подумав немного, я прокашлялся и объявил:

— Я останусь, залезу в штурманское кресло и сделаю всё, чтобы тех, кто спасётся на капсулах нашли как можно быстрее.

— Капитан! — воскликнул Фаррел. — Позвольте мне!

— Нет, — отрезал я тоном, отрицающим даже возможность пререканий.

Я ощутил на себе очень тяжёлый, осуждающий взгляд. Исходил он от Лютцева, который скривился, явно несогласный с таким планом.

— Капитан, как ваш второй лейтенант, я категорически против этого решения! — заявил он необычайно громко.

— Как капитану это мне решать! — рявкнул я. — Любой, кто сомневается в моих приказах — попадёт под военный трибунал!

— Капитан, как офицер службы безопасности, назначенный непосредственно адмиралтейством, я требую, чтобы вы изменили ваше решение! — лицо Лютцева пылало от гнева.

— Лейтенант Евгений Лютцев! За неподчинение моим приказам я отправляю вас на гауптвахту! Лейтенант Фаррел организует всё необходимое по прибытию на планету для проведения военного трибунала!

Лютцев смерил меня длинным, очень тяжёлым взглядом, словно размышляя, а затем набрал побольше воздуха в грудь и уверенным голосом приказал:

— Всем закрыть глаза и заткнуть уши!

К моему удивлению матросы и офицеры проделали это. Я же растерянно спросил:

— Что вы собираетесь делать?

— Спасать этих людей и вас самого от вашего упрямства, — ответил Лютцев холодно.

Одним, хорошо отточенным движением он выхватил из кобуры пистолет, перевёл его в режим оглушения и выстрелил в меня.

***

Очнулся я с ощущением, что во рту у меня кто-то умер. Голова страшно гудела, а любое движение вызывало боль. Находился я в спасательной капсуле на одном из сидений. Передо мной, зевая, сидел Лютцев. Он посмотрел на меня без какой-либо злобы, даже сочувственно.

Обнаружив, что ничем не ограничен, я поднялся, хрустя суставами, и заплетающимся языком сказал:

— Немедллленно выпустииите меня!

Лейтенант пожал плечами и махнул в сторону двери:

— Ничем вас не ограничиваю, капитан. Вы вольны идти куда захотите.

Был в этом какой-то подвох. Да и кое-что в нём мне показалось странным — что-то было не так с его одеждой. Но в моей мутной, после пробуждения, голове, картинка сложилась простая: мы не пристёгнуты, других членов экипажа рядом нет, значит ещё не стартовали, и у меня был шанс всё прекратить. Выстроив эту логическую цепочку, я открыл дверь.

С одеждой Лютцева действительно было неладное. И я понял, что меня смутило: его чёрный китель был в пыли, точнее в песке. Такой же вместе с ветром ударил мне в лицо. Противнее было только яркое, палящее солнце в зените.

— Я изрядно переборщил с мощностью, капитан, — сообщил мне из капсулы Лютцев. — Вы провалялись без сознания почти день. Высадились мы пару часов назад.

— А корабль? — морщась от понимания того, что меня обманули, спросил я.

— Связи нет. На Небуле остался Фаррел, Громмар, раненые и тройка людей, вытянувших жребий. Если я правильно помню расчёты, они ещё почти неделю будут дрейфовать на орбите, прежде чем упадут.

Итак, то, чего я хотел избежать, случилось. Против моей воли, нравилось это мне или нет. Мне оставалось только принять это. Какие обиды, истерики — теперь всё это не имело значения. Нужно было исходить из обстановки, а не заниматься личными разборками.

— Чем заняты люди?

— Отдыхают, несколько добровольцев исследуют местность.

— Воду нашли?

Лютцев виновато отвёл глаза:

— Я планировал высадиться рядом с каким-то водоёмом, выбрал неприметное озеро, оазис, если угодно…

— И что пошло не так?

Лейтенант поднялся и прихватил какую-то металлическую палку.

— Лучше один раз увидеть, — сказал он.

Выйдя из капсулы, я, в первую очередь, осмотрелся. Встретил меня безжизненный ландшафт пустыни. Вокруг были как попало разбросаны другие спасательные капсулы. Над каждой был развёрнут брезент, укрывая отдыхавших от палящего солнца. Так же хаотично и бессистемно были разбросаны и солнечные панели.

Пометив в уме, с чего стоит начать, я пошёл к единственному объекту, что в окружающем пейзаже был не жёлтого цвета. Лютцев последовал за мной.