Марко Клоос - Сроки службы [litres]

– Собирайтесь, ребятки. Легкая экипировка. Палатки и зубные щетки не брать, лететь недалеко.

Из всех метроплексов страны Детройт – самый худший. Центр города окружают целых двадцать четыре Коммунальных Кластера, и больше восьмидесяти процентов горожан живут на соцобеспечении. Тринадцать миллионов человек живут в Большом Детройте, и десять миллионов из них ютятся в стоэтажных бетонных коробках. По сравнению с этой дырой мой родной город кажется тропическим курортом.

Мы собираем вещи и помогаем друг другу нацепить броню. В этот раз никто не шутит. Все выглядят напряженно и неуверенно.

– Бывал раньше в КК, Грейсон? – спрашивает Прист, пока я проверяю защелки для мгновенного сброса на его броне.

– Я вырос в таком, – говорю я. – И совсем не хочу опять попасть в один из кластеров.

– Ну, на этот раз у тебя будет винтовка и боевой корабль над головой. Хотя работа все равно говенная.

– Наиговеннейшая, – соглашается Хансен.

– По крайней мере, там не будет танков, – говорю я.

– Ага, только людей будет целая толпа, и все злющие. Если придется стрелять, молись, чтобы запал у них кончился раньше, чем наши патроны.

Корабли прогревают двигатели, когда мы выбираемся из автобуса.

– Не забываем предъявлять билетики, – говорит старший по погрузке, пока мы поднимаемся по трапу.

– Да ты великий комик, Аткинс, – отвечает сержант Фэллон из хвоста нашей маленькой колонны. – Не забудь, мне двойной сахар и двойные сливки.

Мы пристегиваемся, фиксируем оружие и смотрим, как остальной взвод делает то же самое. Стоит жаркая и влажная летняя ночь, воздух пахнет топливом.

– Внимание, первый взвод, – слышим мы по взводному каналу. – Мы будем в воздухе только полчаса, так что придется обойтись без формальностей и подробного брифинга. Наша цель – административный центр КК Детройт-7. Мы высаживаемся вместе со вторым взводом.

Активируются тактические дисплеи на щитках наших шлемов, и лейтенант Уивинг бегло знакомит нас со спецификой миссии. Целевое здание выглядит в точности как остальные административные центры, которые я видел, – приземистое пятиэтажное строение с маленькими окошками и железобетонными стенами.

– Второй взвод приземлится на крыше и прочешет здание сверху донизу, чтобы закрепиться внутри. Наша задача – высадиться снаружи и обеспечить круговую оборону. Каждому отряду достанется один из углов дома. У остальных ребят другие задачи, так что здесь только наш взвод и второй. Мы охраняем здание и всю собственность правительства внутри. Если кто-то попытается подойти, вы отбиваете у них желание.

– А если на нас попрут толпой, лейтенант? – спрашивает командир одного из отрядов.

– Принимайте любые меры самообороны, какие сочтете нужными, – говорит лейтенант Уивинг. – Корабли будут держаться над вами, и командирам отрядов разрешено требовать поддержку с воздуха. Только не расстреливайте толпы детишек с щеночками, а то мы будем плохо выглядеть в вечерних новостях.

– Не бывает в зоне бунта ни детей, ни щеночков, – говорит капрал Джексон. При этом она поглаживает свой боевой нож. Все носят ножи в полимерных ножнах на левой ноге, но Джексон вешает свой на разгрузку поверх брони, рукоятью вниз. Я много раз видел, как капрал затачивает его до бритвенной остроты, и не сомневаюсь, что она знает, как им пользоваться.

Джексон замечает, что я гляжу на нее через пассажирский отсек, и внезапно подмигивает мне.

Корабль спускается в Детройт без выкрутасов – вместо щекочущей нервы боевой посадки почти небрежное приземление, как будто мы возвращаемся домой, на базу. Полозья касаются земли, двери отсека раскрываются, и мы поднимаемся с кресел и разбираем винтовки.

Сцена снаружи как будто взята из фильма-катастрофы. Мы выходим на большую площадь перед административным центром и немедленно опускаем щитки, чтобы под шлемы не проник едкий дым десятков костров. Бунт, наверное, был в самом разгаре, когда мы подлетели к городу. Вдали видны удирающие люди, разумно предоставившие площадь ощетинившемуся пушками десантному кораблю. После себя они оставляют разоренную улицу, заваленную горящим мусором и сожженными гидромашинами. На фасаде здания администрации видны подпалины, половина окон на первом этаже выбита. Я замечаю, что повсюду валяются латунные гильзы от устаревших патронов.

– Занять позицию, – говорит сержант Фэллон на частоте отряда. – За нами – северо-западный угол. Найдите укрытие и следите за своими секторами.

Взвод разбивается согласно приказу. Первый отряд бежит к левому переднему углу здания. Наверху корабль второго взвода шумно приземляется на крышу администрации, и даже с улицы я слышу визг гидравлики трапа, все благодаря увеличенной чувствительности динамиков шлема. Позади наш корабль извергает последних членов третьего и четвертого отрядов. Я оглядываюсь и вижу, как закрывается люк и пилот немедленно стартует вверх. Десантный корабль уязвимее всего на поверхности, когда он неподвижная мишень для вражеского огня. Летчики не любят тратить ни секунды больше необходимого, касаясь полозьями земли.

– Здесь хрен где укроешься, сержант, – говорит Бейкер по каналу отряда.

– Прячьтесь за теми колоннами, – приказывает сержант Фэллон, и на дисплеях наших шлемов ненадолго вспыхивает маркер цели. Второй этаж администрации слегка выступает над первым. Этот выступ поддерживают бетонные столбы, установленные на равном расстоянии друг от друга. Мы прячемся за колоннами рядом с назначенным нам углом и сканируем окружение в поисках угроз.

Квартал вокруг административного центра – обычно самый чистый и безопасный район КК. Если в Детройте-7 так же, значит, остальной кластер – полнейшая помойка, потому что улица перед нами выглядит страшнее, чем худшие трущобы в месте, где я родился. Все дома разваливаются, большая часть окон забита досками, а в рядах зданий видны провалы там, где старые строения были снесены или частично разобраны на стройматериалы. Горящих фонарей почти нет, и если бы не инфракрасные сенсоры на шлеме, я почти ничего не мог бы разглядеть в ночной темноте.

– Ну и где все? – спрашиваю я.

– Ждут, пока корабли из виду скроются, – коротко отвечает Хансен.

Над нами поднимается корабль и с ревом исчезает в грязном ночном небе. Слышен хлопок пробивного заряда – это второй взвод взрывает дверь на крыше. Пока что все работает как часы.

– Опаньки, – говорит кто-то из отряда.

Мой тактический дисплей отображает сотни красных ромбов, когда бунтовщики выбираются из убежищ и снова окружают здание администрации. Не представляю себе, как в этих переулках и темных углах могло укрыться от взгляда столько народу, но все они теперь высыпали обратно на улицу, сначала парами, потом десятками и, наконец, сотнями. Я проверяю карту и вижу, что слева от нас, на стоянке, которую сторожит четвертый взвод, творится то же самое.