Джеймс Кори - Гнев Тиамат

Тереза кивнула.

– Извини, – сказала она. – Я ошиблась в ответе.

– Я этого ожидал. Затем и пригласил тебя. Ты со временем научишься мыслить так, как я. Научишься быть таким вождем, в какого я превратил себя. Иногда это требует усилий. Кое-что придет само с возрастом. А кое-что, думаю, придет, когда ты… изменишься.

– Изменюсь?

– Преобразишься. Станешь бессмертной. Я говорил с доктором Кортасаром, и пора приступать. Конечно, это займет время, но с начала эксперимента я так много узнал. То, чего не мог знать, будучи просто… просто человеком, наверное.

Отец взял ее за руку. Переливы его глаз и кожи на миг стали ярче. И в голосе, когда он заговорил, слышалось гулкое эхо:

– Я теперь вижу многое, чего не видел прежде. Ты тоже увидишь.

Элви видела, как Сагали, ожидая ее ответа, заранее выставляет щит. Видела по тому, как он сжал челюсти, какими пустыми стали глаза. Она зацепилась ступней за скобу на стене, рукой держалась за другую. И искала в себе ярости или вспышки головокружения, хоть какого-то телесного проявления, соответствующего его реакции. А нашла только слабое разочарование.

Когда он вызвал ее к себе в кабинет, она сразу заподозрила плохие новости. Сейчас, когда всю команду спешно разбудили и подняли на ноги, все сказанное в рубке, даже самым тихим голосом, в минуту становилось общеизвестным. Так действует на людей страх. Заставляет быстро делиться сплетнями.

– А если я против? – спросила она. – Поскольку мы оба знаем, что я против этого плана.

– Я немедленно передам ваше мнение верховному консулу Дуарте, – сказал Сагали. – Для него, так же как для меня, важно, чтобы вы поняли, что мы серьезно воспринимаем вашу озабоченность.

– И от этого что-то изменится?

– Начистоту? – спросил Сагали.

– Идите вы… Еще одна бомба. После… – Она свободной рукой обвела палубу, подразумевая пространство кольца, исчезнувшие врата и все прочее. На то, чтобы осмыслить огромность случившегося, у нее было три дня, и все равно не хватило. Не умещалось в голове.

Зато трех дней хватило Сагали, чтобы представить доклад, а Дуарте – чтобы его оценить и ответить. Вероятно, за этот срок Сагали и не успел бы надавить и получить приказ заткнуться. Да он и не пытался. От того и разочарование.

– Существует протокол. При неудачном переходе любого корабля мы посылаем за те же врата бомбу. Другого способа огласить свои намерения у нас нет.

– И смотрим, лишимся ли еще пары врат?

– Мы понесли потери… значительные потери, – сказал Сагали. – Однако, обдумав их, верховный консул пришел к выводу, что они не являются эскалацией со стороны врага.

– И как он пришел к таким выводам?

Сагали выставил руку ладонью наружу, но взгляд его смягчился, скорее предлагая выслушать, нежели приказывая замолчать. Элви скрестила руки и кивнула, показывая, что готова слушать.

– Атаки врага оказывались неэффективными – в том смысле, что наносили несущественный основной ущерб. Потеря сознания, пережитая нами в системе Сол после гибели Паллады, могла стать смертельной для строителей протомолекулы, но против нас оказалась малодейственой. Реакция, имевшая место в системе Текомы, была бы мелочью в любой другой системе. Результат оказался… прискорбным только из-за особенностей, так сказать, ландшафта, которые больше нигде в империи не повторяются.

– То есть я просто неудачно выбрала атолл Бикини? – вставила Элви.

– Вас никто не винит в случившемся, доктор. Вы не могли предвидеть большего, чем мы все. Напротив, стратегическую ошибку допустил я. Я воспринял непригодную для человека природу системы как преимущество, упустив из виду возможные последствия.

Он развел руками.

– Или, – предположила Элви, – это была ловушка.

– Не представляю, как…

– Нет. Помолчите. Теперь моя очередь. То, что мы наблюдали в системе Текомы, никак не походило на предыдущие взаимодействия. Мы оставались в сознании. Нам не изменили восприятия, ничего подобного. Это было нечто совсем иное. А если поискать в этом логику? Найти будет нетрудно.

– Покажите, прошу вас.

– Звезда не была природным феноменом, ее сделали. Причем сделали из системы, напоминавшей Сол. Ее изготовили и нацелили на врата. Нацелили, как самострел, связанный с дверной ручкой. И наш корабль-бомба ее активировал. Может, он заставил кого-то на нас оглянуться и тем самым спустил курок. Не знаю. Но все было устроено как самострел-ловушка.

У Сагали стал такой вид, словно он откусил от подгнившей галеты.

– Интересная интерпретация, – процедил он.

– Это была самая большая пушка, какая только возможна при данных физических законах вселенной. И более того. Станция создавалась с учетом такого события. Она приняла гамма-выброс коллапсирующей нейтронной звезды и уцелела.

– Вы находите это существенным?

– Я нахожу это очевидным доказательством, что мы столкнулись с противником вне своей весовой категории и пора бы перестать его пинать.

– Кричать нет нужды, доктор.

Элви разжала кулаки и постаралась расслабить челюсти. Кровь горячо прилила к лицу – она не знала, от страха, от гнева или другой эмоции, вполне соответствующей подобной ситуации. Система Сагали предупреждающе прогудела, но он ее заглушил.

– Я не возражаю вам, – сказал он. – Но как должно выглядеть ваше «перестать пинать»?

– Не посылать бомб за врата – для начала.

– Предположим. Или полностью отказаться от врат. Вы и это посоветуете? При таком решении погибнут некоторые колонии, но, возможно, это приемлемые потери. Однако в прошлом конфликте закрытие сети врат не спасло тех, кто ими пользовался. К тому времени, как мы снова включили систему, они были мертвы.

– Я предлагала не начинать конфликта.

– Конфликт начался задолго до возникновения Лаконии. Корабли пропадают уже десятки лет. В чем бы ни была причина, она возникла до того, как мы узнали о ее последствиях. Самый простой способ подорвать любую стратегию – это свернуть ее без веских причин. Верховный консул в курсе происходящего. Он полагает, что план «око за око» по-прежнему сохраняет свои достоинства.

– И вы намерены ему следовать.

– Я выполняю приказы, доктор. Я – лаконский офицер, – сказал Сагали. – Как и вы.

Настроение команды «Сокола» проявлялось в мелочах. Джен вместо того, чтобы в задумчивости то и дело забегать в столовую, приросла к своему рабочему посту. Травон шлялся по кораблю, нервно постукивая большим пальцем по среднему при каждом обновлении данных с «Тайфуна» и Медины. Сагали большей частью не выходил из кабинета, избегал Элви, Фаиза и остальных научников, как будто их неодобрение для него что-то значило.

Где-то рядом с Мединой некий капитан вытянул короткую соломинку, и «Каприз Мирона» был избран кораблем-бомбой. На главном экране рой погрузчиков и дронов растаскивал груз из его трюма. Слабые вспышки их маневровых напоминали Элви кишение термитника.