Екатерина Лесина - Оплот добродетели

…а он еще, получив деньги, уехал и бросил кузину с этим самым экспонатом…

Глупости.

Какие же глупости… и неужели эти самые глупости настолько важны, чтобы убить? И не только Лотту, но и других людей, совершенно непричастным ко внутренним дрязгам семейства Эрхард?

— Поцелуй меня, — она сказала, а потом решилась и, встав на цыпочки, сама поцеловала человека, который вдруг стал… важен?

И наверное, это не любовь.

Совсем не любовь. Какая любовь без бабочек и ослабевших колен? Без головокружения и желания поделиться счастьем со всем миром? Лотта знает толк в любви, она о любви семнадцать книг написала, так что…

Ей просто нравится целоваться.

Вот с этим вот человеком.

Здесь и сейчас.

— Я ведь не железный, — пробормотал он. А Лотта хихикнула. Точно не железный, хотя и похож, но железо мертво, а Кахрай живой.

Теплый.

И гладить его столь же приятно, как и целовать.

— Я тоже, — она посмотрела снизу вверх. И покраснела. И он тоже покраснел, что было совсем смешно.

— Это неправильно.

— Почему? — Лотта прикусила губу. Кажется, от нее сейчас сбежит мужчина. Это было обидно. Что она не так делает?

— Потому, что нехорошо пользоваться ситуацией…

— Скоро мы умрем. И я не хочу жалеть о том, что была ситуация, которой можно было пользоваться, а я не пользовалась, — она положила руки на грудь и с удовольствием услышала, как часто и громко бухает в ней сердце.

— А если не умрем?

— Тогда подождем еще одной ситуации. Чтобы сравнить.

…потом, позже, Лотта поняла, что сравнить и вправду стоит. А лучше несколько раз, для точности сравнения, ведь, как учил ее почтеннейший мэтр Аттонио, ведущий специалист и консультант Созвездия по экономическим вопросом, точность анализа тем выше, чем шире база данных.

Над базой придется работать.

Но в целом…

…в целом даже хорошо, что эпидемия и бездна. А то бы она не решилась. И не узнала бы, сколь ошибочны были ее представления об этом самом. Последний роман придется переписывать.

Определенно.

…когда цикл завершился, Тойтек закрыл глаза и сосчитал до ста. Его вдруг охватило несвойственное прежде волнение. Оно отозвалось дрожью в руках, и ознобом. Хотя, вероятно, озноб — это уже не от нервов.

— Вы… — ему тяжело давались просьбы. И в другом месте, в другое время он просто распорядился бы, но теперь сама мысль, что единственный человек, оставшийся рядом, обидится, пусть даже Тойтек вовсе не собирался никого обижать, приводила в ужас. — Не могли бы…

Он спрятал мелко подрагивающие пальцы за спину.

— Конечно. Думаете, получилось?

В кварцевых пробирках лежал порошок. И с виду он походил именно на тот порошок, который Тойтек получал в настоящей лаборатории. Глупо потянуло попробовать его на вкус.

Или вот понюхать, но…

— Сейчас нужно добавить жидкость, а затем…

Он сглотнул.

Сама тонкая часть их плана. Порошка было немного, пусть Заххара и запустила новый цикл синтеза, благо, нулевой образец сохранился, но и того, что имелось, хватит для эксперимента.

Эксперимента, который в случае неудачи будет стоить сотни и тысячи жизней.

Нельзя думать об этом.

Он, в конце концов, ученый. Он гордился аналитическим складом ума и неподверженностью эмоциям. А теперь вот эмоции захлестывали, изрядно мешая работать.

— Нам понадобится кто-то из техников…

— Старший механик, — пробирки были отставлены в сторону. — Я отправила запрос, надеюсь, подтвердят…

Тойтек кивнул.

И дрожь унялась сама собой. Подтвердят, куда деваться, но станет ли человек посторонний слушать безумного ученого и… Заххару? Она выглядела слишком красивой, чтобы признать за ней право и на ум.

— А вы… потом, когда все закончится, вернетесь домой?

— Скорее всего.

Она поняла Тойтека. Его нежелание говорить о деле… и о том, что одну из двух пробирок придется отставить… или нет? Болезнь распространяется, но если локализовать ее в самом начале, то лекарства понадобится меньше. Того самого лекарства, которое пока существует в воображении Тойтека. Из одной пробирки получится около пятиста доз.

Две — тысяча.

Три — полторы тысячи… если все сработает, а он надеется, что все сработает, поскольку сама мысль о неудаче повергает в ужас, а ужас мешает думать. Так вот, если сработает, то он защитит полторы тысячи человек, у которых еще не проявились симптомы или же болезнь находится на начальной стадии.

Просто математика.

Цикл синтеза занимает пять часов. Еще два — стабилизация в поле. Итого, семь. Добавить еще час на переносы, разбавление, закладку в дозатор, сами инъекции… около восьми-девяти по итогу. Это много. За восемь-девять часов людей с ярко выраженными признаками станет больше.

Как и тех, у кого иммунитет ослаблен.

Тойтек потер лоб и сказал:

— Идем.

— Куда?

— К механикам. Так будет быстрее, — он развернул кресло, все еще не желавшее признавать за пациентом право двигаться.

…лекарство…

…он не дотянет до третьего цикла, поскольку симптомы уже проявились. И страх в душе требовал заняться именно лекарством, ведь, если оно будет, Тойтек спасет всех.

А если нет?

Если его идея — обыкновенная обманка? Если он потратит время, и свое, и чужое, а в итоге… в итоге те пятьсот человек, которые получили бы вакцину и защиту, умрут?

Заххара встала за спиной.

И пробирки взяла, правда, переставила сперва в защищенный титановый ящик-переноску. И просить не пришлось. Эрику тоже никогда не приходилось просить, она все сама знала. А Тойтек был дураком, принимая и ее, и знание это за данность.

Извиниться бы.

Нет, отловить. И в суд подать. Но извиниться тоже.

Дышать стало легче, правда, искин пиликнул, напоминая, что пациентам стоит отдыхать, и если сам пациент против, то имеется для того хорошее снотворное, а то ведь с бодрствованием этим кардиограмма просела, и пульс стал неровным.

Ничего.

Как-нибудь… главное, объяснить кому-то… хотя бы Заххаре, раз уж она за спиной стоит. Сообразительная. А в идее нет ничего сложного, это еще древние придумали… подобное подобным, только испытаний устроить не на ком.

Хотя… тут у него скоро будет отличнейший полигон.

И сам Тойтек в нем первым номером.

— Держись рядом, — сказал он Заххаре, которая и не вздумала отходить, а вот дверь в лабораторию заблокировала, что правильно. — Смотри. И запоминай. Запись включи. Пригодится. Будет связь — отправь Совету. Плевать на патенты…

…никогда-то они особо Тойтеку не нужны были, хотя, конечно, самолюбие тешили.

— Собрался умереть? — вкрадчиво поинтересовалась Заххара. И возникло ощущение, что так просто его не отпустят.

— Возможно, придется.

— Посмотрим.

Лифт спускался.

Медленно.