Игорь Вереснев - Реквием по вернувшимся [СИ]

Впрочем, пока что ничего не указывало на предстоящее запустение. Столица работала и отдыхала, управляла и веселилась. Рихард любил этот город. Восхищался им, когда в детстве приезжал на экскурсии, позже, когда доводилось бывать здесь в командировках, и сейчас, когда стал его жителем. Огромный город давал ему ощущение собственной значимости и необходимости. Это могло показаться странным, но это было так. Когда он бродил по вечерним бульварам и площадям, среди толп смеющихся, о чём-то разговаривающих друг с другом или погружённых в личные проблемы людей, он ощущал, что не зря живёт в этом мире. Он был одним из тех, кто оберегал его.

Рихард Берг, старший офицер Службы Безопасности Космофлота, инспектор по особо важным делам, воинское звание полковник. Тридцать четыре года, женат, дочь четырёх лет. Рост сто восемьдесят сантиметров, вес семьдесят восемь килограммов, атлетическое телосложение, глаза серые, волосы светлые. Особые приметы – шрам на левом виске. Всё это было записано в досье Берга. Шрам он заработал десять лет назад, когда служил в тайной полиции, во время ликвидации группы Алима. Мирная, толерантная Еврόссия то и дело становилась мишенью для террористов всех мастей, «революционеров» любых идеологических раскрасок. Хотя какая идеология у террористов? Сбесившиеся шакалы больше заслуживали права называться людьми, чем эти подонки. Во всяком случае, Рихард был в этом уверен. Шайку Алима, на которую он вывел полицию, работая под прикрытием, накрыли удачно, без шума и суеты. Но главарь успел таки понять, кто их «сдал», выхватить пистолет и выстрелить. Он был метким стрелком – с двадцати шагов, навскидку, попал Рихарду в висок. Но пуля по какой-то прихоти судьбы не раскроила оперативнику голову, а, срикошетив от височной кости, завязла в стене. В госпитале врачи лишь качали головами и бормотали что-то невнятное о чудесном везении. Берг отделался контузией и шрамом на том месте, где пуля содрала плоть с черепа.

Если бы он и дальше служил полевым агентом, то пришлось бы сделать пластическую операцию, – уж очень заметной была «особая примета». Но Рихард неожиданно получил приказ о переводе, а офицерам СБК работать под прикрытием не приходится. Так что шрам на виске остался воспоминанием о молодости.

Ещё в досье говорилось, что инспектор Берг увлекается многоборьем, в свободное время любит играть в шахматы и читать, преимущественно классику. Только свободного времени у инспектора Берга почти не было. Ребята из тайной полиции искренне считали службу в СБК синекурой. После перевода Рихард очень быстро убедился, что такие представления, мягко говоря, не соответствовали действительности. Какие там шахматы! На жену и дочь времени часто не хватало. Только и оставалось, что успокаивать себя надеждой, – ещё год-два оперативки, а там перейдёт на кабинетную работу, будет каждый вечер возвращаться домой, как нормальный человек. И займётся таки воспитанием Кариночки. Но пока не получалось. Пока все домашние заботы лежали на плечах Лилия. Пусть жена его и не была писаной красавицей, зато обладала двумя незаменимыми качествами – умением терпеливо ждать и не задавать вопросов.

Рихард поставил мобиль на стоянку Главного Управления Космофлота, захлопнул за собой дверцу и огляделся по сторонам. Летом здесь было особенно хорошо. Белая тридцатиэтажная башня Управления стояла в двух сотнях метров от реки. Эти две сотни метров были тоже подведомственной территорией: ухоженный сквер с лесенками и аллеями, клумбами и фонтанчиками, беседками и рощицами берёз. В самом низу, у воды, сквер заканчивался старыми плакучими ивами, а противоположным торцом упирался в нижний ярус транспортной магистрали, отгораживаясь от неё несколькими рядами каштанов.

Стоянка мобилей располагалась как раз напротив главного входа. Налево, ближе к реке, – места для сотрудников, направо, в сторону выезда на магистраль – для посетителей. Места слева были пронумерованы, и нумерация эта могла сказать посвящённому о внутренней иерархии учреждения больше, чем штатное расписание. Мобиль инспектора Берга стоял на двенадцатой площадке. И означало это ровно то, что он был двенадцатой персоной в табеле о рангах Космофлота Еврόссии. Очень не плохо для тридцатичетырёхлетнего инспектора. Учитывая, что первым был Председатель Совета по Космическим Исследованиям, вторым – начальник Управления, а третьим – шеф Берга, руководитель Службы Безопасности Космофлота.

Над парадной дверью висели часы – круглые, архаичные, с двумя массивными стрелками. Рихард взглянул на циферблат и крякнул невольно. Двенадцать – двадцать три. Значит, из самолёта он вышел два часа четыре минуты назад. Планировалось, что визит домой займёт не более часа, но не уложился. В конце то концов, что ж, человеку и с семьёй повидаться нельзя?! Всего и успел, что немного повозился с Кариночкой, а потом принял наскоро душ. «Наскоро», правда, не совсем верно сказано, потому что душ они принимали вдвоём с Лилией. Но не мог же он отказать ей после трёх недель разлуки? Это свинство настоящее получилось бы!

Да, три недели в командировке у чёрта на куличках (иначе орбитальную базу Энцелада и не назовёшь), а три дня назад – срочный вызов к шефу и приказ сдать неоконченное дело помощнику. Это могло означать всё, что угодно, вплоть до незапланированной аудиенции у Папы Римского. Но вероятнее всего означало, что где-то в их ведомстве случилось ЧП. А ведала СБК всем космосом, ближним и дальним, всеми космическими кораблями и орбитальными станциями, всеми планетами, лунами и астероидами. Короче, всем, что находилось вне пределов Земли.

В центре аллеи стояли гранитные монументы – памятники Мережу и Хагену, легендарным капитанам прошлого века. Рихард покосился на них, сложил фигу и незаметно показал капитанам. В среде космонавтов бытовало поверье, что это помогает от любых напастей. А капитаны не обидятся. Были они мужики весёлые и остроумные, недаром о них столько анекдотов сложили.

Охранник с короткоствольным бластером через плечо чуть слышно прищёлкнул каблуками, когда Берг шагнул во вращающуюся стеклянную дверь. Вряд ли парень знал фамилию прошедшего мимо человека, и уж тем более – должность. Но службу он нёс не первый год, «стояночный табель о рангах» изучил. Рихард остановился у турникета, склонился к сканеру сетчатки. Довольно заурчав, сработала система распознавания. Вернее, система сработала беззвучно, а заурчали, открываясь, двери лифта.

Эта дорога внутрь здания предназначалась для сотрудников. Посетители сразу за дверью сворачивали направо, к бюро пропусков. Там находился второй лифт. И число кнопок на панели того лифта было меньше – количество этажей в здании, которое ПОСЕЩАЛИ не совпадало с тем, в котором РАБОТАЛИ. Управление охранялось по схеме «А», так же, как Президентский Дворец, Дворец Собраний и ещё несколько правительственных учреждений. Ребята из Государственной СБ – то бишь службы безопасности, ведавшей делами внутриземельными, – даром хлеб не ели. Парень с бластером у входа – это так, символ, настоящая охрана была незаметна. Рихард знал, что где-то по периметру здания и на крыше спрятаны системы дальнего обнаружения и лазерные пушки, способные в секунду испарить ядерную боеголовку мощностью в сотню мегатонн на расстоянии от нескольких километров до сотни метров.