Сергей Сизарев - Претенденты [litres]

– Я… Мне очень жаль это слышать. А маму можешь позвать?

– Не могу.

– Почему?

– Она погибла пять лет назад, во время бомбардировки Реясильвии.

Всё-таки не вдовушка. Неужели сама девочка? Ну, это было бы слишком! Впрочем, дети сейчас рано созревают.

– Сколько тебе лет?

– Десять.

– Скажи… тебе кто-то помогает?

– Да, мне дядя Саша помогает. Мой папа… – девочка зашмыгала носом. – Когда мой папа умирал на руках дяди Саши, тот поклялся их боевым товариществом, что не оставит меня – поможет мне встать на ноги без родителей. Он очень добрый, продукты мне приносит, одежду. Мне всё это в детдоме пригодится – там не разгуляешься. Просто пока что некому меня туда сдать – вся моя родня погибла на Весте, а земная бюрократия такая долгая… Вы ведь жена дяди Саши, да?

– Да, – глухо ответила Марфа. Её уже душили рыдания, по щеке прокатилась слеза.

– У вас очень хороший муж. Дядя Саша – он, как мой папа. Смелый и сильный, добрый и отзывчивый.

– Он такой, – подтвердила Марфа. Ей было невероятно стыдно, что она могла думать о муже так плохо.

– Я могу вам чем-то помочь, тётя Марфа? – спросил нежный голос в трубке. – Если да, вы скажите. Я попробую.

– Нет, всё хорошо. Извини, – уже плача, ответила Марфа и прервала звонок, не в силах продолжать разговор.

Когда Графен вошёл в спальню, то нашёл Марфу зарёванной. Он поспешил к ней, но она, сверкнув глазами, отвесила ему звонкую пощёчину, а потом разрыдалась в его объятиях.

– За что? – спросил Александр таким ровным голосом, будто это нужно было чисто для проформы – чтобы было что вписать в графу «Причина».

– Как ты мог! – возмутилась Марфа, всхлипывая и стуча кулаками ему в грудь. – Как ты мог скрывать от меня ту девочку?

«Мне трындец», – отчётливо понял Графен.

– Ты же понимаешь, что это нельзя так оставить? – спросила Марфа.

– Да, – хрипло выдавил из себя Александр, побелев словно мел.

– Мы должны её удочерить! – воскликнула Марфа жарко.

– Чего? – оглушённо пробормотал Графен.

– Её заберут в детский дом. Это же дочь Николая, твоего боевого товарища. Ты обещал ему перед его смертью, что позаботишься о ней, и что ты делаешь? Носишь ей еду и одежду. Я поговорила с этой девочкой всего пару минут, а уже люблю её всем сердцем! Ты должен привести её к нам и познакомить.

– Ты говорила с ней?

– Да, по телефону.

– Она позвонила?

– Нет, я ей. Я должна знать, где ты пропадаешь каждый день, Саша!

– Пусть лучше её сдадут в детдом, – сказал Графен. – Не нужно её сюда приводить. Ты не понимаешь, чего просишь. Она не очень хорошая девочка – капризная, жестокая и много врёт.

– Ты наговариваешь на неё, потому что не хочешь перекладывать эту тяжесть со своих плеч на мои? Это глупо, Саша. Как её зовут?

– Астра.

– Астра? – переспросила Марфа. Она была уверена, что буквально недавно уже слышала это странное имя, но не смогла вспомнить, где и когда.

– Решено! Ты приводишь её к нам на обед в субботу. Олежек как раз будет дома – они с Астрой примерно одного возраста. Ему нужно общаться с девочками, а не только с курсантами.

– Я попробую, – нехотя согласился Графен. Похоже, он ошибался насчёт того, что ему конец прямо сейчас. Конец ему наступит в субботу. Потому что когда Марфа увидит Астру, она всё поймёт.

– Я приготовлю много вкусного. Что любит Астра?

– Клубничное мороженое, говяжьи стейки и крымское полусладкое, – сказал Графен правду.

– Она же ещё ребёнок, – удивлённо заморгала Марфа.

– Она тот ещё ребёнок! – угрюмо отозвался Александр.

Олежек появился на пороге в пятницу вечером – в форме суворовского курсанта, с многочисленными нашивками поверх фирменного кителя – «Покорителям марсианского Олимпа», «Рабочие отряды Энцелада», «Луна-сортировочная», «Союз православной молодёжи Солнечной системы», «Готов к орбитальному труду и планетарной обороне», «Лагерь отдыха Артек-Меркурий», ну и конечно же «Мой папа – космодесантник».

Они не виделись месяц – курсанты ходили на учебном фрегате «Палладий» к Венере.

– Исхудал весь, – всплеснула руками Марфа. – И на чем только штаны держатся?

– На эрекции! – горделиво ответил младший сын.

– Отец, глянь, дурачка вырастили, – сказала Марфа Графену.

Они все переобнимались и перецеловались, а потом пошли на кухню ужинать.

– Скоро у тебя будет сестрёнка, – подмигнула сына Марфа.

Тот скосился на её живот и сказал:

– Непохоже, что сестрёнка на подходе.

– Дурак, приёмная сестра. Мы удочерим осиротевшую девочку, дочь папиного боевого товарища, погибшего на Марсе.

– Она хоть красивая? – деловито осведомился Олежек.

– Посмотри, как твой сын себя ведёт, – сказала Марфа Графену.

– Он твой любимчик. Ты его избаловала. Лично мне больше нравится предыдущий, – отозвался Графен.

Олежек покраснел, но промолчал – суворовское воспитание дало о себе знать.

Астра не стала выбирать для этой встречи фальшивое лицо и осталась со своей настоящей внешностью – белокурой славянской девочки. Именно такой Графен и увидел её впервые, на «Либерти Уан» – тогда она назвалась Олесей. Астра надела простой льняной сарафан и белые босоножки на пробковой подошве, а на голову нацепила широкополую шляпу из цветной соломки. Погода стояла жаркая и сухая.

Графен представил Астру Марфе и сыну. Сели за стол. Еда была русская традиционная – блины со шпротами, окрошка на коле, рыбный пирог с тунцом. Марфа чуть ли не облизывала девочку – хвалила её и ухаживала за столом, подавая еду и напитки, а потом взялась показать Астре сад, и Графен понял, что она хочет поговорить с гостьей один на один. Отец и сын пошли в гараж – смотреть реактивный мотоцикл «Иж-Ямаха», оставшийся от деда – у мотоцикла опять что-то случилось с прямотоком. «Пердит, а не летит», как говаривал покойный отец Графена.

Марфа показывала Астре цветы – георгины, гладиолусы, хризантемы и, конечно же, астры. Так они удалились от дома и скрылись за вишнёвыми деревьями. Тут была площадка для бадминтона, надувной бассейн и колодец. Всё закачивалось сараем, к которому был прислонён ржавый одноместный автожир со сложенными лопастями.

Астра понимала, что сейчас будет серьёзный разговор, поэтому когда Марфа взмахнула рукой, чтобы отвесить пощёчину, девочка уклонилась без проблем – из разговоров с Графеном она знала об этой привычке его жены. В отличие от Александра, рожа у неё была не казённая. Раз не получилось с правой, Марфа тут же зарядила с левой, но девочка уворачивалась так ловко, словно ладони Марфы и лицо Астры были магнитами с одинаковой полярностью.

Разозлившись, Марфа пнула Астру – даже Графен говорил, что пинок жены – как у лошади, быстрый и сокрушительный, но и тут гадкая девчонка уклонилась так естественно, будто каждый день своей жизни провела с Марфой наедине. После нескольких пинков в пустоту они стояли напротив друг друга – Марта тяжело дышала, Астра держалась за живот – она много съела за столом, и теперь ей было тяжело вот так скакать.