Сергей Сизарев - Претенденты [litres]

Ещё один наёмник, очень похоже, что их старший, переругивался с одним из охранников через окошко в закрытых воротах. Молодой охранник на смеси русского с ломанным хеленмарским пытался убедить поляка, что надо выпустить гражданских – на территории остались паломники и посетители музея, то есть женщины, дети и старики.

Выслушав охранника, наёмник вытащил пистолет и выстрелил прямо через ворота. Полетели щепки. С той стороны раздался крик, и лицо в окошке исчезло. Стрелявший радостно рассмеялся и пошёл к кашевару.

– Мы связывались с монастырём, чтобы они отвели всех людей от ворот, – сказал ментат. – Видимо, этот наивный юноша до последнего пытался договориться.

– Надеюсь, он остался жив, – ответила Ламия и спросила у ментата: – Долго ещё?

– Уже скоро ударим. Буквально вот-вот, – пообещал тот, но «буквально вот-вот» растянулось на полчаса.

– Российское законодательство запрещает корпорациям иметь собственное высокоточное оружие, – как бы извиняясь за задержку, пожаловалась Ламия.

– Но если очень хочется, то можно? – догадался Илья.

– Приходится выкручиваться. Искать обходные варианты. Из-за этого бывают задержки. Но я тебя уверяю, наше высокоточное оружие…

Дракон не договорила. Что-то ударило прямо в ЛМП, стоявшие у ворот монастыря, прямо из зенита. Словно гигантским молотом ударили по грязи. Во все стороны полетели тонны грунта. На месте удара образовался тридцатиметровый кратер. Сейсмическая волна встряхнула весь монастырь… и надвратный храм стал медленно заваливаться в кратер.

Ламия громко выругалась. Ментат закрыл лицо руками.

Илья спросил:

– А что это вообще было?

– Авария в космосе. С внешней подвески грузового челнока, во время орбитального маневра, сорвался транспортный контейнер с грузом металлического осмия. Контейнер разрушился в атмосфере, но слитки сгореть не успели, – ответил ментат.

Броневики «Систем безопасности Касперских», благодаря воздушной подушке, форсировали реку в двух местах и с ходу огнём уничтожили польских наёмников, окруживших монастырь. Один броневик поляки уничтожили, другой изрядно потрепали, но без ЛМП их судьба была предрешена. Сдаваться они не собирались, да и в плен их никто не брал.

Когда скоротечный бой закончился, за ними тремя прислали наименее пострадавший броневик. Ввиду того, что северные ворота больше не работали, специально для них открыли южные.

Корпоративный спецназ переговаривался, обеспечивая безопасность:

– Всем холдать граунд пять минут. Хэдквотерсы сэнданули бэкап, но фэйсами щёлкать рано. Не релаксируем. Всем быть рэди. Шутать онли по команде. Копите меня?

– Копим.

– Бриллиантово.

В первую очередь Ламия распорядилась помочь раненым – как среди военных, так и среди гражданских.

Спецназовцы хорошо разбирались в полевой медицине и у них были перевязочные средства. Среди пострадавших дракон заметила того молодого охранника, что безуспешно пытался образумить главаря наёмников – он потерял руку, но, по крайней мере, остался жив.

– Ну что, сынку, помогли тебе твои ляхи? – спросила его Ламия.

– За что они нас так? – простонал парень. – Мы же братушки!

– Братушки?

– Ну да, по космоинтеграции. Корхонен же покаялась перед всем цивилизованным миром за грехи русского тоталитаризма. Мы же контрибуции платим за советскую оккупацию стран Балтии и постсоветские преступления перед человечеством. От межпланетных ракет отказались, как они хотели… Мы же тоже хотим войти в дружную семью постгуманистических народов…

Дракон ответила:

– Им мало того, что мы покаялись. Им мало, что мы платим контрибуцию. Они успокоятся только тогда, когда заберут у нас всё, а нас самих втопчут в грязь и перережут горло. Вот тогда они нас простят. Может быть. Но, скорее всего, нет… Скажи-ка, ты русский?

– Да.

– Православный?

– Да.

– Этого достаточно, чтобы каждый из них хотел твоей смерти.

Парень заплакал, и Ламия оставила его на попечении медика.

Митрополит Алексий принял их в просторном зале, но не сразу. Сначала к нему пошёл ментат – разведать обстановку. Из коридора они слышали, что разговор шёл на повышенных тонах. Как оказалось, тот надвратный храм был домовым храмом митрополита, и владыке очень не понравилось то, что с ним случилось.

Ментат клятвенно обещал, что корпорация пожертвует на восстановление монастыря и возместит моральный ущерб. Он упирал на то, что они всё-таки прогнали поляков и привезли мальчика, а орбитальный удар… ну да, вышло неловко, но это исключительно по неопытности. Когда буря слегка улеглась, ментат рискнул пригласить остальных.

Митрополит протянул Илье руку, и тот не растерялся – поцеловал как положено и назвался сам.

Ламия решила последовать его примеру, но владыка отдёрнул руку:

– А ты куда?

– Я православная, ваше высокопреосвященство, – ответила та.

– Кто ж тебя, дракона, крестил?

– Архиепископ Марсианский, Фобосовский и Деймосовский.

– Феофан? Тьфу на него. Ему волю дай, он и чёрта покрестит, – пробормотал митрополит.

– Он так и говорит, что драконы суть бесы, сделанные из людей, – сказала Ламия. – Феофан мой духовник.

– И что – хороший духовник? – прямо спросил Алексий.

– Ну так… Последний раз написал «Убьёшь кого – присылай видео из глаз. Обсудим».

– Да уж, Феофан неисправим. Ладно, раз мальчика доставила в целости, честь тебе и хвала, – владыка Алексий протянул ей руку, и она поцеловала. Он с тревогой оглядел пальцы и перстень. Видимо, даже поцелуй дракона казался ему опасным.

– Ты ведь подручная Ольги? – спросил он.

– Она моя родная сестра.

– Ох, с огнём играете, Касперские! Ладно, отойдём на пару слов, – он поманил её в сторону от мальчика.

– Что про отрока скажешь? – спросил митрополит.

– Отличный выйдет царь, – ответила Ламия. – Знает и людей, и постлюдей по всей Системе – кто чем дышит. Умеет договариваться практически со всеми, причём так, чтобы компромисс – в его пользу. Не герой. Очень осторожный, но когда надо – решителен и находчив.

– Тебя послушать, он клад какой-то, – хмыкнул митрополит. – Ни одного недостатка?

– На самом деле, есть один, – призналась Ламия. – Понимаете, батюшка, он немного бандит.

– Немного бандит? – рассмеялся Алексий. – За почти два века президентства народ успел привыкнуть, что все правители – немного бандиты. Так что хорошо. Проще пройдет переход к монархии. Рюрик вот тоже был немного бандит.

– Кстати, про переход к монархии. Как быть с нашей Суоми-красавицей?

– Ты про Корхонен? Госпожа президент готова санкционировать переход мирно, если мы предоставим Финляндии независимость, а также гарантируем ей лично и её суомской клике свободу, безопасность и определённый барыш.