Сергей Сизарев - Претенденты [litres]

В полёте девочка открыла глаза и покосилась на Ламию.

– А ты вообще кто? – спросила она слабым голосом.

– Даша-на-подхвате, – ответила Ламия, пожав плечами. – Шестерю на важных людей.

– Важные люди велели отвезти меня в биореактор?

– Нет… Я просто обнаружила, что люблю спасать детей. Последнее время они постоянно попадаются мне по работе.

– Я не ребёнок… Что на тебе за форма? Выглядит ужасно.

– Лейб-гвардии спецназа его императорского величества кремлёвский гренадёрский полк, – уточнила Ламия. – А насчёт формы… ты это напрасно. Монархисты говорят, форма – огонь, в лучших традициях.

– Удобно хоть?

В ответ Ламия грязно выругалась на хеленмарском, потом добавила на русском:

– Особенно ментик.

– Я так и знала, что этим всё и закончится, – пробормотала девочка. – Избы перекрасят. Мужичков по-другому оденут… Скажи мне, что с Графеном?

Ламия рассказала.

Она принесла Астру в лабораторию, где лежал Графен.

В палате был только Артём, корпоративный ментат Касперских.

– Госпожа вице-президент, – приветствовал он Ламию.

Та опустила девочку на кресло-каталку и подкатила к кровати.

– Всё должно быть совсем хреново, раз вы пытаетесь его оживить, – сказала Астра. – Какова реальная ситуация?

– Это конфиденциальная информация, – начал было ментат, но Ламия прервала:

– Пока держимся, но дела у государя императора идут неважнецки. Элита его ни в грош не ставит, все пытаются манипулировать, дерутся за места в Регентском совете, который разросся уже до пятнадцати человек. Моя сестра Ольга – председатель, на пару с Гендовским они образуют диумвират, но её положение крайне шаткое, потому что у неё мало связей тут – в Российской Федера… Империи, то есть.

– А что Папа Гендо?

– У Гендовского есть связи и влияние, однако его боятся и ненавидят. Он ещё менее популярен, чем Ольга… Нам нужен новый регент, чтобы спасти монархию – регент, которого бы любил народ… Регент, которого не сможет свалить элита – из страха, что в ответ получит всенародное избиение богатых.

– Вам нужен Графен, чтобы образовать триумвират… – Астра, оторвав взгляд от лица Александра, повернулась к Ламии: – Он реагирует на что-нибудь?

– Нет.

– Зачем ты меня сюда привезла?

– Я хотела, чтобы ты жила, – призналась Ламия. – Папа Гендо отдал тебя только с тем условием, что ты поможешь привести Графена в сознание, но, по большому счёту, это было только предлогом спасти тебя. Иногда мы проигрываем и падаем, но должны вставить и шагать дальше.

– Тогда положи меня к нему, – попросила Астра.

Ламия так и сделала. Астра неловко забралась на Графена и легла, прижав ухо к его груди.

– Дарья Львовна, она повредит… – возмутился ментат, но та отмахнулась:

– Артём, там нечего повреждать, успокойся.

– Здравствуй, Графен, – прошептала Астра. – Я предала тебя. Ушла, когда ты больше всего во мне нуждался. Прости меня. Я сама едва не умерла… Но я это заслужила. Хотя знаешь, когда я перестала есть и пить, они не пытались хоть как-то это изменить… Так обидно, когда всем наплевать, жива ты или нет. Когда никто не придёт и не спасёт, просто потому что любит тебя и хочет, чтобы ты жила…

Астра всхлипнула и зашмыгала носом:

– Даже на тебя им плевать – ты нужен, чтобы решить их текущие политические проблемы. А там – хоть совсем помирай… Когда меня заперли, у меня была связь с тобой через имплант. Я знал, что ты живой, а потом связь пропала, и я поняла, что тебя не стало… И я расхотела жить. Потому что мы связаны, Графен. Мы с тобой как два спутанных протона, летящие на субсветовой скорости в межзвёздном газе. Сколько бы парсеков нас ни разделяло, мы связаны, и что бы ни случилось с тобой, это произойдёт и со мной – в ту же секунду… потому что пространства и времени нет. Мы рядом, мы одно. Наша жизнь – это иллюзия движения из точки А в точку Б. И где бы ты ни был, Саша, я скоро окажусь там же. Просто подожди…

Астра потянулась – её лицо оказалось над лицом Графена и, открыв ему рот, прижалась губами. По телу девочки прошли судороги, и густая металлическая жижа стала вытекать в горло Графена.

– Что она делает? – заволновался Артём, собираясь вмешаться.

– Не трогай их. Просто смотри, – удержала его Ламия.

И они смотрели. Этот металлический поцелуй длился почти минуту. Потом Астра устало уронила лицо ему на щёку.

– Я доделаю то, что не смогла тогда. Ты будешь только моим. Никому тебя не отдам… – прошептала она и закрыла глаза. – Нейротоксин… Вот дебилы. Вытащили из тебя мой имплант зачем-то, а этого делать нельзя. Они у меня особенный, с защитой от извлечения. Если удалить, человек не очнётся.

Тело Графена вздрогнуло, выгнулось дугой, исторгло хрип вперемешку с металлическими брызгами. Графен открыл глаза, бешено озираясь.

– Что такое? – произнёс он.

– Ты был немножко неживой, – ответила Астра. – Но это закончилось.

Графен заметил, что на нём лежит девочка-дракон.

– Астра… Что ты делаешь?

– Разворачиваю имплант контроля.

– Прекрати немедленно, – сказал он.

Астра не ответила.

– Ты прекратила?

– Прекратила, – злым голосом ответила девочка.

– Хорошо, – вздохнул Графен. – Я был мёртв?

– В коме, – ответила Ламия, подойдя к постели.

– Как моя семья? Они живы?

– С ними всё в порядке.

– А что со страной?

– Боюсь, Российская Федерация перестала существовать, – сказала Астра раньше, чем Ламия успела ответить.

– Что? – встрепенулся Александр. – Как так?

– Теперь на её месте какая-то Российская империя, – ответила девочка. – Представляешь?

– Слава Богу, – с облегчением вздохнул Графен. – А правит кто?

– Какой-то паренёк не из местных, – ответила Астра. – Говорят, у него проблемы. Его не шибко слушаются, так что ты снова понадобился, чтобы стать при нём регентом.

После секундного размышления Александр ответил:

– Я готов.

– Они съедят тебя, – девочка-дракон взяла его лицо в свои ладони. – Давай убежим, Графен. В мире так много мест, где нас никто не найдёт. Ты будешь только моим, а я только твоей. Мы будем семьёй. Только ты и я.

– У меня есть долг, Астра. У меня есть моя Родина, моя семья и мой народ. Я должен их защищать.

– А как же я, Графен? – скуксилась Астра.

– Ты тоже моя семья, – он обнял её, прижав к себе. Она несколько раз всхлипнула и утихла.

Ламия созвонилась с сестрой, чтобы сообщить новости. Вскоре к Графену пришёл Гендовский – обнял и расцеловал, пусть для этого пришлось заодно обнять приникшую к Александру Астру. Девочка посмотрела на Гендовского самым убийственным образом, и тот виновато отвернулся.

Прямо тут – в лабораторной палате – состоялось заседание того, что впоследствии станет Тайным советом.