Сергей Синякин - Марсианская роза [сборник]

Он помолчал и с неопределенной интонацией повторил:

— Исполнительный…

— Его использовали втемную, — сказал Бакунов. — Но это его не оправдывает — беспринципный малый. Уже одни инструкции о возможной ликвидации агентов должны были его насторожить. Ты догадался, почему они так боялись записей бурового андроида?

— Да, — сказал пан Станислав, продолжая думать о чем-то своем. — После того, что произошло, это было несложно. Для чего существует буровой андроид? Для буровых работ в плоских горизонтах. Если их так пугают записи, значит, он до чего-то добурился. Судя по всему, каждый из андроидов, который был уничтожен у них, рано или поздно доходил до какого-то марсианского подземелья. Вот картинок с этим изображением они и боялись. Теперь это легко сообразить. Знаешь, Дмитрий, а ведь я поверил, что она предала. Я поверил. Значит, и во мне есть что-то гаденькое. Ага, раз бросила, значит, может и предать.

— Не казни себя, — сказал Бакунов. — И потом, все равно ничего не понятно. Откуда у нее связь с Дефлером, который проходит в нашем деле подозреваемым? Почему она ходила серой мышкой, ведь мы-то знали, какая она? Откуда у Дефлера твоя идентификационная карточка? Слишком много вопросов, Станислав, слишком много вопросов. А ответов пока нет.

— Ладно, — капитан Држебецкий с силой вытер лицо. — Ты прав, совсем не время раскисать. Не будем об этом. Так что мы имеем? Мы имеем дело по контрабанде на Землю опасных образцов инопланетной жизни. Мы имеем убийцу, который пока находится вне нашей досягаемости. Думается, если мы попробуем арестовать его, то получим еще один труп. И у нас Танжер, который почти ничего не знает. И компания «Фан», о которой мы ничего не знаем. И марсианское подземелье, которое находится неизвестно где. Генерал Панов, на которого ничего нет. Не густо!

— Не все так плохо, — сказал Бакунов. — Ты же знаешь, разведка — мое ремесло. Я привык держать в рукаве козырного туза.

После смены святое дело выспаться.

Когда я не высыпаюсь, у меня, блин, вдруг появляется ощущение, что все происходящее со мной уже имело место раньше. Состояние, которое называется «дежа-вю». Психиатры утверждают, что это происходит от усталости. А мне, блин, кажется, что мы живем не одну жизнь, а несколько. И что-то в нашей нынешней жизни совпадает с тем, что происходило в жизни прошлой.

Я не собирался сидеть на Марсе весь срок контракта.

Но теперь мне стало интересно, почему Лука не разрешает мне трогать Дефлера. И вообще много вопросов возникало, особенно когда мы вернулись в купол после смены. Там за время нашего отсутствия многое произошло.

Во-первых, в звездном управлении было совершено два убийства. Ну то, что грохнули Гехта, неудивительно, он многим поперек горла стоял. Деньги, блин, занимал, а отдавать не собирался, плевать на всех хотел только потому, что у него полицейская карточка, к чужим бабам приставал. Мне про него много чего рассказали. А вот кому помешала ихняя баба, я даже представить себе не мог. Глупая овца. Во-вторых, шел слух о том, что разбился, упав с мотонарт, лейтенант Танжер. Мне в это не верилось. Танжера я видел в куполе, когда на смену выходил, а потом из купола на поверхность Марса никто не выбирался. По всему получалось, что Гехта и эту бабу Анну Гецлав мочили друг Луи с Лукой, возможно, они и лейтенанта пытались завалить, только у них не получилось. Но все равно, горячо становилось на Марсе, слишком горячо, и мне это, блин, не нравилось.

Все равно Дефлера мне надо было валить, и тут наплевать мне было на указки Луки. Но выяснить кое-что все равно не мешало бы. Рассказывать правду мне никто не собирался, но для этого у меня были свои домашние заготовки.

Вода шла тоненькой струйкой, но мне к этому не привыкать было. Я умылся, даже зубы ухитрился почистить, потом намазал лицо «волосянкой» и вытер лицо салфеткой. Удобную штуку придумали химики, намажешься, вытрешься, блин, и недели две никакой щетины на лице. И не надо бритвой махать. Я бы этому мужику памятник поставил, у меня волос прет, как на кабане, утром побреешься, к обеду, блин, в зеркало не глядись — щетина лезет. А потом я сел на край ванны и стал раздумывать, что мне делать дальше.

В зеркале отражалось худое и довольно симпатичное лицо. Было невозможно представить, что оно окажется принадлежащим какому-то старичку из нобелевских лауреатов, которые горбятся на науку всю жизнь, чтобы в самом конце ее, возможно, получить признание такой же, блин, кучки ученых идиотов.

С «мокрушниками» мне было не по пути.

И потом, это не мной подмечено, это народная мудрость гласит — с кем поведешься, от того и наберешься. Конечно, заманчиво было бы срубить копейку, сделать Дефлера и вернуться домой на белом коне и в белоснежном костюме, как Лимонадный Джо, про которого на прошлой неделе фильм показывали. Изо всех положений он выходил невредимым и в чистом костюмчике. Как он все повторял? «Чтобы метко мужу бить, надо колалоку пить!» Не знаю, что это за «колалока» такая, дерьмо, наверное, вроде пепси-колы, но про муху он заметил в самый раз.

Взял я из своей сумки четыре банки заветного пивка и отправился к кровати Луки, новости обсудить. По моим расчетам он уже должен был проснуться. Две банки в одной руке, две в другой — каждому, значит, свое. В комнате мы с ним вдвоем были, самое время поговорить.

Лука лежал на постели, закинув ноги на грядушку кровати, и смотрел телевизор.

— Держи! — кинул я ему пару банок и плюхнулся в кресло.

— О-о, — сказал Лука, разглядывая банки. — «Клинское классическое»! Не по средствам живешь, Молчун. Откуда такая роскошь? Вроде бы в местных барах я «Клинского» не видел!

— И не увидишь, — сказал я, отхлебывая из открытой банки. — Это я еще с Земли прихватил, душу, значит, отвести, когда вконец приспичит!

— А тебе, значит, приспичило? — спросил Лука и припал к своей банке.

Красиво капитан сыграл этого Танжера.

Вся ловушка была построена на лимите времени — несомненно, Танжер получил четкие инструкции не допустить ознакомления сотрудников звездной полиции с памятью андроида и следовал этим инструкциям неукоснительно. А в данном случае у него в запасе было минут десять, когда он мог отсутствовать, не вызывая подозрений. Капитан именно на этом и сыграл. И выключил Танжера из игры. Вот теперь мы могли работать свободно. Предполагать, что среди нас был еще один предатель, не стоило. Подобные игры очень дорого обходятся противнику. Он не мог позволить себе роскошь вербовать половину звездников. Да это ему и не требовалось. Вполне хватало и Танжера с секретаршей. Я и не знал, что когда-то она была женой нашего капитана. Сразу же встал вопрос: не подставил ли ее Танжер умышленно, чтобы выбить капитана из равновесия. Увы! Ответа на этот вопрос не было.