Сергей Синякин - Марсианская роза [сборник]

Старый Марс не вынес бы такой правды!

Небо быстро темнело, яркие звезды усеивали небосклон, мутной молочной полосой вытянулся с запада на восток пояс астероидов, а внизу под этим космическим великолепием просыпался и пробовал свои силы робкими неуверенными порывами ночной ветер. Он врывался на пустые улицы, кружился вокруг голубых хрустальных минаретов, трогал невидимыми лапами изящные башни, стучался в закрытые окна пустых домов, ерошил спокойные холодные воды приготовившихся ко сну каналов, поднимал в пустыне песчаные облака и вел себя домашним зверьком, решившимся немного порезвиться в отсутствие своего хозяина.

Некоторое время капитан Уильямс и Джонатан Купер ждали: не мелькнет ли в мертвом городе какое-то движение, не появится ли какая-нибудь неясная фигура, не промчится ли галопом через пустое морское дно этакий призрак из седой старины верхом на закованном в латы древнем коне невозможных кровей, с небывалой родословной.

Город был пуст.

Город был мертв. Он не способен был родить чудо. Где-то в глубине гулкого чрева города еще бродили редкие марсиане, которые не способны были что-то изменить в мире. Они были беззащитны и бесполезны, как индейцы, когда-то продавшие белым свой континент.

Марсианская почва, окутавшись трепетным маревом, пыхтела, подобно доисторическому грязевому вулкану. Вдали одиноко белел ледяной шапкой Олимп, который марсиане называли Повелителем звезд — Маго маги.

— И все-таки я его поймаю, — упрямо сказал Джонатан Купер.

— Это просто легенда, не более, — возразил капитан Уильямс. — Ты бродишь в погоне за сказкой. А сказки никогда не даются в руки, они подобны миражу, они способны только манить и заставлять тосковать о несбыточном. Помнишь Спендера? Он убил несколько человек именно потому, что поверил в сказку. Джонатан, мифы чаще всего бывают опасными.

— Я его поймаю, — сказал Купер.

Долгое время он собирал марсианские легенды, потом однажды в тонком серебряном фолианте вычитал историю о марсианском сирине и заболел ею. Отныне его помыслы были направлены на то, чтобы найти сирина, но это было недостаточным для него, — Джонатан Купер хотел не просто увидеть сирина, он хотел его поймать. Сказочная птица, чарующая слушателей своим фантастическим пением. Необыкновенное существо с белоснежным опереньем, и в каждом пере сверкал изумруд или аквамарин, соперничающий блеском со звездами. Птица, обещающая богатство и жизнь, полную довольства и праздного ожидания конца.

— Не знаю, — с сомнением сказал капитан Уильямс. — Не знаю, будет ли это хорошо. Если история перестает быть мифом, она всегда становится заурядным событием нашего прошлого. Великое будущее всегда только у мифов.

— Сирин, — не слушая его, пробормотал Купер. — Говорят, его пение очаровывает, его можно слушать часами. Если это так, наверняка найдется немало людей, готовых заплатить деньги, чтобы послушать сирина. На этом можно хорошо заработать. Я выберусь из этой ямы, я отправлюсь со своим сирином на Землю, там мне будут платить, чтобы послушать моего сирина, — в глазах у Купера был лихорадочный блеск человека, внезапно познавшего истину.

— Не думаю, что это будет совсем уж легкой задачей, — с сомнением сказал капитан Уильямс. — С тех пор как из посаженных Дрисколлом деревьев на Марсе взошли и подставили солнцу ветви огромные леса, можно потратить жизнь и не найти сирина. Думаю, добыча не дастся вам слишком легко. Нет, Купер, удача не для вас. Если бы это было возможным, я не сомневаюсь, что сирина давно бы уже поймали сами марсиане. И это они сейчас бродили бы с птицей по площадям своих городов, заставляя нас платить деньги для того, чтобы послушать его сказочное пение.

Купер поморщился.

— Марсияшки, — с отвращением сказал он и сплюнул на лунно-белоснежную поверхность улицы. — Марсияшки! Не говорите мне о них, капитан. Нынешние марсияшки деградировали, они уже совсем не похожи на своих предков. Где им ловить за хвост птицу удачи, если они уже не образуют народ и просиживают свою жизнь, вдыхая дым керловых палочек. Много ли вы видели в жизни наркоманов, способных на решительные действия? А мне это важно, мне это очень важно, а потому я обязательно поймаю сирина. Слышите, капитан Уильямс, я обязательно его поймаю! И не будет его в лесах. Легенды говорят, что сирин чаще всего появляется на городских окраинах.

— Дай бог, — сказал капитан. — Только не надо истерик. Копите эмоции внутри себя. Разве я возражаю? Я готов даже помолиться за вашу удачу, если только это может помочь.

Они брели по пригороду. Башенки и минареты были соединены друг с другом различными переходами, все было занесено песком, и на домах лежала печать запустения и смерти. Город был загадкой, которую загадывает смерть.

Во мраке двора сидел одинокий мужчина. Из его рта вырывалось голубое пламя, которое обращалось в маленькую нагую женщину. Она плавно извивалась в воздухе, что-то шепча, вздыхая. Она была живой и вместе с тем походила на фантомное изображение, на странную тень, живущую в памяти марсианина. Мужчина судорожно вдохнул ее обратно, на мгновение взметнулись ее огненные волосы, и до астронавтов донесся запах тлеющего керла.

Марсианин вздохнул, потом снова выдохнул воздух, любуясь своим творением, и это было действительно так, — на женщину стоило смотреть, она была драгоценным произведением искусства, которого земляне так и не приняли, а оставшиеся в живых марсиане уже неизбежно начали забывать.

Они прошли мимо марсианина, прошли по гулкому пустому переулку, окруженному похожими на белые льдины домами, углубляясь на самое марсианское дно, где между зубами спящих золотокожих мужчин струились чертики из красного песка, а женщины превращались в лоснящихся змей, которые покачивались над землей, разглядывая пришельцев желтыми глазами с узкими вертикальными зрачками. Над городом призрачной молочной тенью беззвучно катился тонкий серп Деймоса, струились разноцветные сплетения звезд, и где-то у горизонта вставало бурое облако пылевой бури, которая гнала перед собой узкие полоски песчаных кораблей, стремящихся вернуться в город до начала гремящей вакханалии, в клочья рвущей паруса и путающей хитрую оснастку мачт.

Город тихо постанывал, он собирался с силами, еще раз проверяя на прочность свои минареты, башни и узорчатые крыши домов.

— Пожалуй, нам не стоит здесь задерживаться, — озабоченно сказал капитан Уильямс. — Я слышал, что с людьми, которые остаются в марсианском городе в разгар ненастья, иногда случаются диковинные и страшные вещи.

— Я останусь, — сказал Купер. — Если верить легендам, сирины появляются именно в периоды ненастья. Стоит рискнуть, капитан. Кто не рискует, тот никогда не срывает джек-пот.