Игорь Грищенко - Легенды Млечного пути [СИ]

Профессор начал медленно прогуливался по балкону из стороны в сторону.

— Ну, как нам рассказали, мы знаем, после этого времени тут, на этой планете, люди стали сходить с ума, ополоумели, потом эксперимент решили прекратить, что тут было, каким образом вы живёте до сих пор? — спросил, запинаясь, Парус.

— Да, действительно, молодой человек. Как точно сказала Ваша очаровательная спутница, до двухсот лет продолжительность жизни в вашем, насколько мне представляется, самом развитом Мире Галактики, проходит без существенных психологических изменений. Так было и у нас. Планета была специально подготовлена под эксперимент. Выбрана. Облагорожена. Замечательные условия. Живи и радуйся. Вы же любите жизнь? — сказал прищурясь профессор.

Элен приоткрыла рот, но ничего не ответила. Парус молча смотрел.

— Ну так вот, — продолжил Адонай, — нас привезли сюда в количестве нескольких сотен человек. Мы были юны. Выращенные на Зевсе, около 18 лет отроду. Воспитанными были в самых замечательных традициях морали и нравственности так называемого Содружества. Мы жили довольно счастливо. Нам помогали роботы, довольно простые. Но всё же. Мы растили детей. Занимались искусством, наукой. Кому-то нравился физический труд. А затем все пошло наперекосяк. Стали появляться индивиды, которым, представляете, дорогие мои гости, которым наскучила такая прекрасная жизнь. Они вырастили детей, познали разные науки, выразили себя в творчестве, одним словом, много чего успели сделать. Их дети стали взрослыми. И у их детей появились дети. А молодость всё не заканчивалась. Вот тут-то и стали прорезаться инстинкты. Человек это животное. Морали и нравственности, заложенной в детей, которым была подарена вечная жизнь, хватило на две сотни лет, а после — стало происходить чёрти, что.

Парус и Элен слушали с открытыми ртами.

— Стали случаться первые случаи насилия. Людям наскучила спокойная комфортная жизнь без хлопот и забот. Некоторые стали злыми, агрессивными. Начали случаться убийства. То, чего ранее никто припомнить не мог. У нас ведь не было никаких специальных общественных институтов, которые бы охраняли законы. Законов-то даже самих поначалу не было. Некоторые стали употреблять психотропные средства, разрушая себя. Чуть позже последовали вспышки самоубийств. Люди убивали себя по одному и даже группами. Лишь немногие сохранили адекватность поведения, трезвость суждения и принципы морали и нравственности, согласно которым была воспитана первая партия, тех, кого вырастили ещё на Зевсе. Нескольким первым поколениям детей родители принципы эти передали. Но хватило этого до поры, до времени. Самыми стойкими оказались люди глубоко творческие, те, кто погрузился в свой труд без оглядки. Художники, писатели, скульпторы создали тут массу всего. Буквально всё было заставлено их творениями. Но, со временем, некому стало восторгаться их творчеством. Учёные же изучали и изучали, получая удовольствие, от исследования глубины нашего мира.

Когда нас поселили на этой планете, нам оставили научные сведения, но в ограниченном объеме, так сказать с точки зрения безопасности. Чтобы мы ничего эдакого не сотворили, в перспективе. Как вы знаете, планета была покрыта защитными спутниками, которые воспрепятствовали бы вылету из неё, если бы мы изобрели что-нибудь способное, равно как и попаданию на планету каких-нибудь случайно залетевших гостей. Также эти спутники экранировали волны, поэтому получать информацию извне и посылать её за пределы планеты мы не могли. Ну да в этом и не было нужды. Все прекрасно представляли себе, как живут на других планетах. Множество информации было нам дано. Мы знали, что прогресс в других Мирах и не достиг какого-то качественно другого этапа, и что люди там живут значительно менее комфортно, чем мы здесь и уж точно нам было известно, что они не имеют дара вечной жизни. Были те, кто хотел выйти за пределы планеты. Но для этого у нас не было научных и технических знаний. Да и зачем? Сменявшиеся друг за другом поколения правления Содружества следили за нами. Мы это чувствовали. Но нам было все равно. В спутники, кстати, были вмонтированы системы наблюдения.

Спустя пятьсот лет население планеты, разросшееся с нескольких сотен до нескольких миллионов, стало стремительно уменьшаться. Перестали рождаться новые дети, несмотря на жизнь без хлопот и забот. Здесь воцарился хаос. Были и те, кто убивал из удовольствия. Люди сбивались в стаи. Некоторые пытались овладеть властью, но в таком обществе, это оказалось безуспешным. Я и группа таких же учёных, создали себе лабораторию, честь находиться в которой я вам и предоставил, гости мои, дорогие. Мы отстранились от внешнего безумного мира, погрузились в науку. Здесь мы оказались в безопасности, и процессы ликвидации, запущенные Советом Содружества нас не коснулись. Мы понимали, как много нам дано, что мы можем исследовать природу мира, в котором живём и что время не властно над нашими мозгами и телами.

— И что, среди учёных все было в порядке? Они не сходили с ума? — спросил изумлённый Парус.

— Сходили, конечно! Далеко не все было в порядке и в нашем царстве. И среди учёных случались грустные истории. Самоубийства. Попытки забрать с собой в небытие разработки свои и чужие. Всё это случалось. Мы ревностно к этому относились. Стали подозрительными друг к другу. Стали дублировать, защищать информацию. Подойдите сюда, к краю балкона, загляните вниз. Парус и Элен подошли, наклонились через перила и увидели внизу, на дне колодца, огромное количество машин, вычислительных приборов, каких-то огромных колб, ёмкостей, светящихся, двигающихся устройств, машин и аппаратов.

— Что это? — спросила Элен.

— Снова не удивили своим вопросом Вы меня, девушка, ну да ладно, отвечу Вам, что это и есть лаборатория, в которой находятся плоды почти тысячи лет трудов учёных этой безумной планеты.

Рассказ Профессора прервал откуда-то появившийся голос, сказавший, — Господин, у нас ещё один гость.

— Спасибо, Лиана. Сегодня мы богаты на гостей. Пусть заходит.

Он посмотрел на Паруса и Элен.

— Вам любопытно, кто такая Лиана? Это искусственный интеллект, продукт моего творения, ею я занимался в промежутках между основной своей работой.

Двери, через которые Парус и Элен попали ранее в это помещение снова открылись и через них вошёл теперь Шерман Вотс.

— Ну что же, ещё один следопыт. Ну здравствуй, парнишка, — спокойно и неторопливо произнёс Адонай.

Сыщик, всегда державший себя в руках, вдруг оторопел. Он находился рядом с Профессором, Парусом и Элен, переводя взгляд последовательно с одного на другого. Несколько минут все стояли в тишине. Смотрели друг на друга.