Роберт Хайнлайн - Пасынки Вселенной. История будущего. Книга 2 [сборник litres]

После этого каждый получил свой скафандр, и Маккой показал, как их надевать. Для начала облачение нужно было разложить на палубе и расстегнуть переднюю молнию, тянущуюся от шеи к промежности. Затем раздвинуть ткань пошире, сесть в отверстие и натянуть нижнюю часть на ноги, совсем как колготки. Далее втиснуться в каждый рукав так, чтобы кисти рук влезли в тяжелые, но гибкие рукавицы. Наконец, надо было сгорбиться и откинуть голову назад, чтобы она попала в шлем.

Либби аккуратно повторил все движения Маккоя и встал на ноги – уже в скафандре. Затем проверил молнию, которая отвечала за герметичность скафандра. По краям она была снабжена двумя мягкими уплотнениями, которые в закрытом состоянии плотно прилегали друг к другу и герметизировались давлением воздуха изнутри. Внутри шлема находился пластиковый мундштук для выдоха, который соединялся с фильтром.

Маккой суетился вокруг новобранцев, проверяя застежки, подтягивая там и сям пояса и поясняя, как пользоваться элементами оснащения, которые находились у скафандра снаружи. И вот, удовлетворенный, он доложил на центральный пост, что его отделение прошло базовый инструктаж и полностью готово к выходу на поверхность астероида. Разрешение на получасовую прогулку для акклиматизации было получено.

Группами по шесть человек Маккой проводил своих пехотинцев через воздушный шлюз на поверхность астероида. Либби первым делом зажмурился от непривычного блеска скал. Солнце находилось в добрых двухстах миллионах миль отсюда и купало планетку в радиации, равной лишь пятой части того, что расточалось на старушку-Землю. Однако поверхность астероида нестерпимо блистала из-за полного отсутствия атмосферы. И Либби был весьма рад своему янтарному фильтру. Солнце, уменьшившееся до размеров одноцентовой монетки, сияло над головой на совершенно черном небе, немигающие звезды теснили не только друг друга, но и само верховное светило.

В наушниках Либби раздался голос одного из товарищей:

– Ух ты! Горизонт-то совсем близко. Спорим, что он не дальше мили отсюда.

Либби глянул на голую, совершенно плоскую равнину и машинально прикинул.

– Меньше чем треть мили, – выдал он.

– С чего ты взял, Малец? И кто тебя вообще спрашивал?

В ответ на грубость Либби решил быть еще точнее:

– На самом деле – одна тысяча шестьсот семьдесят футов, учитывая, что мои глаза – на высоте пяти футов и трех дюймов.

– Фигня какая-то. Малец, не пытайся казаться умнее себя.

– Почему нет? – ответил Либби. – Если астероид круглый и имеет диаметр в сто миль, то горизонт, само собой, должен находиться как раз на таком расстоянии.

– Ой-ой! Чья бы корова мычала.

Маккой прекратил перебранку, обратившись к обидчику:

– Ну-ка угомонись. Скорее прав Либби, а не ты.

– Либби прав на все сто, – раздался незнакомый голос. – Я получил такую же цифру, делая вычисления для штурмана, прежде чем уйти из рубки.

– Серьезно? – снова подал голос Маккой. – Ну, если старший квартирмейстер говорит, что ты прав, Либби, значит ты прав. Только как ты узнал?

Либби слегка зарумянился:

– Я… я не знаю. В общем, это единственно правильное решение.

Старшина и квартирмейстер посмотрели на него с удивлением, но воздержались от комментариев.

К концу «дня» по корабельному времени (для Восемьдесят восьмого период вращения составлял восемь часов тринадцать минут) работа уже вовсю кипела. Корабль был посажен у гряды приземистых холмов. Капитан выбрал небольшую, смахивающую на чашу долину, нескольких тысяч футов длиной и вдвое меньше шириной, чтобы разбить в ней постоянный лагерь. Его должны были снабдить крышей, загерметизировать и наполнить воздухом.

Внутри холма, который отделял корабль от долины, предстояло устроить кубрики, кают-компанию, офицерские квартиры, лазарет, комнату отдыха, штабные помещения, каптерки и прочее. Через холм надо было прорыть туннель, соединяющий все эти помещения и переходящий в десятифутовую герметичную трубу, плотно состыкованную с шлюзом правого борта корабля. Трубу и туннель планировалось оснастить конвейерным транспортером для перемещения людей и грузов.

Либби был приписан к команде кровельщиков. Он помогал монтажнику, таскаясь по холму с переносным атомным нагревателем. С этой штуковиной было нелегко управляться из-за массы в восемьсот фунтов, но весила она при этом всего шестнадцать. Остальная часть команды расправляла и готовилась устанавливать вручную гигантский полупрозрачный тент, который должен был послужить «небом» их маленькой долины.

Монтажник отыскал на склоне, ведущем в долину, отметки, наладил нагреватель и начал вырезать в скальной породе глубокую горизонтальную выемку, похожую на ступеньку. Он двигался вперед, держась одного и того же уровня с помощью линии, прочерченной мелом вдоль всей скалистой стены. Либби спросил его, когда тут успели провести разметку.

– Элементарно, – ответил тот. – Два квартирмейстера взяли теодолит, установили на высоте ровно в пятьдесят футов над дном долины и прикрепили к нему прожектор. Затем один из них, как метеор, промчался по кругу, чиркая мелом на высоте, которую показывал луч.

– Наша крыша будет точно на высоте пятьдесят футов?

– Нет. Скорее, на высоте сто футов в среднем. Из-за давления воздуха она раздуется.

– Нормального земного давления?

– Половина от нормального.

Либби на мгновение сосредоточился, затем на его лице отразилось недоумение.

– Но послушайте, эта долина имеет тысячу футов в длину и более пятисот в ширину. Если брать давление в половину от пятнадцати фунтов на квадратный дюйм и учитывая, что крыша будет в виде арки, нагрузка составит одну и одну восьмую миллиарда фунтов. Какая ткань выдержит такое напряжение?

– Паутина.

– Паутина?

– Да, паутина. Крепчайшая штука в мире, прочнее лучшей стали. Синтетический паучий шелк. Марка, которую мы используем для крыши, имеет прочность на разрыв в четыре тысячи фунтов на погонный дюйм.

Либби, ненадолго задумавшись, выложил:

– Ага, при периметре около ста восьмидесяти тысяч дюймов максимальное давление на верхнюю точку свода будет около шестисот двадцати пяти фунтов на дюйм. Хороший запас.

Монтажник облокотился на нагреватель.

– Что-то вроде того, – кивнул он. – Ты, парень, похоже, силен в арифметике.

Либби удивился:

– Мне просто нравится знать все точно.

Они быстро продвигались по склону, делая гладкую ровную канавку, в которой «паутина» будет заякорена и настолько «притерта» к скале, что купол окажется вполне герметичным. Раскаленная добела лава извергалась из-под резца нагревателя и неторопливо стекала под гору. Коричневый дым, в который превращалась испаряющаяся скальная порода, почти мгновенно конденсировался в вакууме и оседал белым порошком. Монтажник показал на него: