Анна Платунова - Везучая Натали [СИ]

Роланд… Он ведь правда ее задушит, посмей она сказать хоть одно лишнее слово…

Ната подняла глаза на свою стаю. Вот они, стоят, прижавшись плечами, и смотрят на свою Альфу. Натали боялась, что они будут злиться за то, что она не расправилась с Роландом, пока еще могла, но по глазам видела: они понимают. А еще Ната только сейчас осознала, что такой финал был неизбежен. «Серые» действительно рассчитывали на то, что горстка юных девушек и парней способна устроить переворот? Даже будь они в сто раз сильнее и проведи в подготовке не месяц, а год — даже тогда они не смогли бы хладнокровно убить своих родителей. Ладно, тех, кого считали родителями. Провальный и глупый план…

Голос Понтия продолжал бормотать что-то в ухе. Он не умолкал с тех пор, как Роланд подчинился коду «Черная звезда» и все пошло не так. Ната не вслушивалась, просто вытащила наушник и бросила на пол.

— Ну что, фиговая из меня получилась Альфа… — сказала она, сморщившись, чтобы не разреветься. — Вы отличная команда! И, думаю, со временем мы стали бы не только командой… Мы бы стали семьей…

Натали никогда не была сильна в таких разговорах, вот и сейчас не знала, что говорить. Понимала только, что надо сказать что-то правильное на прощание, но, как ни старалась, не могла подобрать нужных слов. Будто растеряла вдруг весь словарный запас, превратившись опять в ту глупую девочку, какой была всего несколько недель назад.

Но была ли она глупой на самом деле? Была ли злой и эгоистичной, такой, какой все привыкли ее видеть. И такой, какой она сама привыкла видеть себя. Почему-то сейчас вся прошлая жизнь казалась такой далекой, будто случилась с другим человеком. На самом деле она только сейчас чувствовала себя той, кем должна была быть, — лидером, который должен заботится о других, не о себе… Если бы только получить второй шанс…

— Простите, — сказала она, не зная, что здесь еще можно добавить.

Они, ее стая, не сговариваясь сжали правую ладонь в кулак и прижали к груди. У них никогда раньше не было такого жеста, они даже не договаривались ни о чем подобном, но Ната безошибочно угадала их молчаливое послание — «мы с тобой». Объединена ли была стая телепатической или еще какой-то связью — неизвестно. Главное, что они понимали друг друга без слов.

— Роланд, проводи Натали в ее комнату, — сказал Скандор. — Следи.

«Следи»… Как собачке.

По утрам Натали всегда спускалась в кабинет отца на персональном лифте, теперь же этот лифт поднимал ее наверх. Она уже не надеялась когда-либо увидеть свою комнату, но, оказавшись среди привычных вещей, даже удивилась собственным ощущениям — возникло чувство, будто и не уходила.

Комната была в том самом виде, в каком Ната оставила ее, уходя в то утро. Странно даже, почему здесь не убирали? Кровать смята, на полу валяется прозрачная упаковка от последнего школьного костюма. На прикроватном столике стакан из-под коктейля. Она провела пальцами по поверхности столика — даже пыль не вытерта.

А потом подумала, что ее отцу… Вернее, Скандору Флину — трудно теперь было называть этого человека своим отцом — не чуждо что-то человеческое. Может, он хотел сохранить частицу ее в этой комнате. Может, даже заходил вечерами, сидел на этой кровати, вспоминая дочь. Ната подумала, как много в людях намешано всего противоречивого и как трудно иногда с этим жить.

Ната нажала на панель — часть стены отъехала в сторону. Ей стало любопытно, на месте ли ее детские сокровища, которые хранились здесь, спрятанные в коробки. Она довольно небрежно всегда относилась к вещам, не берегла дорогие подарки, гаджеты теряла на каждом шагу. Но иногда сокровищем становилось что-то совершенно нелепое и смешное на первый взгляд.

Вот в этой коробке, например, хрупкие, пожелтевшие листья. Она принесла их домой после того, как гуляла с Джеком по парку. Джек. Она про него совсем забыла. Надо же.

А вот смешная кукла, связанная из носового платка. Однажды Натали, как обычно, устроила в машине истерику, по поводу чего, сейчас даже не смогла вспомнить. Стыдно даже, уже такая взрослая была девица. Водитель вытер ей нос платком, а потом завязал на нем узелки — ручки и ножки. Сделал куколку и протянул ей. Она фыркнула: «Я не ребенок!» Но куклу все же сохранила.

— Роланд, смотри, что я нашла! — крикнула она, забывшись. Роланд молчаливой тенью следовал за ней по пятам. — Это ведь ты мне тогда…

Она обернулась и осеклась. Его глаза были как темные провалы: ни мыслей, ни чувств…

Ната вздрогнула и разревелась, прижимая к щекам эту нелепую куклу из носового платка. Никогда больше Ройл не вытрет ей слез, не прижмет к груди… Никогда, никогда, никогда…

Зато и умирать будет не так обидно — все, кто ей дорог, уйдут вместе с ней.

Натали присела на кровать. Роланд встал рядом, глядя в одну точку поверх ее головы. Она взяла его за руку: пусть он не знает и не чувствует, но Ната обманывала себя тем, что, возможно, какая-то частичка Роланда глубоко-глубоко в его душе ощущит тепло ее ладони.

Интересно, сколько еще здесь сидеть? Пусть все закончится поскорей.

Только как сумрачно тут. Ната задрала голову — так и есть: защитные экраны почти полностью заглушали солнечный свет.

— Свет, — крикнула она.

Матовые стены мгновенно стали прозрачными, подчиняясь приказу. В комнату хлынули яркие лучи, заполнили каждый уголок. Хоть напоследок полюбоваться на чистое небо…

Ната откинулась на подушки, устремив взгляд на синюю бесконечность, раскинувшуюся над ней, насколько хватало глаз. Легкие белые облачка как шапочки сливок на чашке с кофе. Кофе… Она его тоже больше не попробует. Не прокатится с Роландом на аэрокаре. Не поцелует его. Ничего уже больше не будет… Как же так.

В небе над ее головой вдруг появилась темная точка, которая стремительно росла, приближаясь. Ната даже на секунду позабыла свои беды и удивленно подняла брови, наблюдая. Какой-то лихач забрался так высоко, выше всех трасс и зданий. Штраф ему вкатят огромный! Если поймают, конечно.

Но еще сильнее она удивилась, когда поняла, что аэрокар, не снижая скорости мчится прямо на стеклянный куб, в котором расположена спальня Наты. И очень быстро мчится — еще секунда и врежется.

— Пригнись! — крикнула Ната Роланду, не зная, поймет ли он ее, дернула его за руку, потянула за собой на пол. Упала, больно стукнувшись локтями, и тут же перекатилась под диван, действовала, полагаясь на инстинкт Альфы, и он ее не подвел. Роланд остался стоять на месте, его чувство самосохранения больше не работало. К счастью, куб был изготовлен из материала, который от удара рассыпался в мелкую крошку, не представлявшую смертельной опасности. Правда, этим мелким, но острым песком запорошило все в спальне, а лицо Роланда и его руки испещрены были алыми точками, но он даже не сдвинулся с места.