Анна Платунова - Везучая Натали [СИ]

— Ой… Прости меня!

Ройл уже снова застыл: объект на месте, значит, нуждается только в наблюдении.

— Ничего себе! — присвистнул Джек. — Ну ты сильна! Я слышал, конечно, но поверить не мог… Убедилась, кстати: он нас не выпустит просто так. И даже боль не может привести его в чувство. Честно, гуманнее пристрелить.

Он вновь поднял аргиус.

— Ты отвернись, если тебе тяжело на это смотреть.

Наверное, надо отпустить его. Не мучить. Если надежды нет, то ни к чему длить страдания.

Если только… Может быть, он где-то все еще там…

— Джек, дай мне минуту! Там время идет по-другому, только минуту, мне хватит…

— Где там? О чем ты вообще?

Она махнула рукой — некогда было подбирать слова.

— Попробую его вытащить.

Ната взобралась с ногами на кровать — иначе бы ей не удалось заглянуть Роланду в глаза. Встала на самый край, взяла его лицо в ладони, которые мгновенно стали липкими от крови. Все его лицо было залито ею — из раны на голове и от маленьких порезов.

— Мой бедный, — прошептала она.

— Ната, у тебя минута. Дольше тянуть нельзя.

— Да, да, ладно…

Минута. Она могла только надеяться, что, «нырнув», получит больше времени.

Вздохнула и, отыскав, нащупав его ускользающий взгляд, бросилась, как с обрыва в реку.

И тут же закричала от ужасной боли: показалось, будто она упала в бассейн с кипятком. Хотелось выбраться, сбежать поскорее — это вовсе не было похоже на привычную ей долину, заполненную звездочками-воспоминаниями. Все здесь пылало, горело огнем. И на первый взгляд не осталось ничего, кроме пламени.

Как же больно.

— Роланд! Ройл!

И звать бесполезно, никто не придет.

Но вдруг в огненной реке словно появилось дуновение прохладного ветра, освежающий поток омыл ее, остужая пламя, и Ната пошла по нему, как по дороге.

И ощущение того, что она идет по какой-то твердой поверхности, все усиливалось с каждым шагом. В конце концов ей стало казаться, что она шагает по тропинке, ведущей через темные холмы. Над головой — черное ночное небо без единой звезды, но по крайней мере нет уже того огненного ада, а только душная, липкая жара.

А потом постепенно стало светлеть, и это было удивительно, потому что небо по-прежнему оставалось черным, но в сумраке начали проступать очертания предметов. Долина, покрытая чахлыми деревцами, листья на них обессиленно повисли, иссушенные жарой. Проселочная дорога и земля, по которой шла Натали, казалась каменной — черная и спекшаяся. Впереди чуть в стороне от дороги вставала башня. Ната видела ее серые гладкие стены, зубцы и маленькое окошко на самом верху. В окне на секунду мелькнула чья-то фигура, но отсюда трудно было разглядеть, кто это — мужчина или женщина.

И как только она смогла рассмотреть башню, как в ту же секунду оказалась у ее подножия: у этого мира были свои правила игры.

— Эй! — крикнула она, задрав голову.

Стена на ощупь была шершавой и теплой, хотя камень обычно сохраняет прохладу.

— Ну и как мне проникнуть внутрь, интересно, — пробормотала Ната, ни к кому не обращаясь.

Про время она старалась не думать, но где-то внутри себя продолжала видеть браслет, наливающийся красным.

— Привет, — произнес чей-то тонкий голос наверху.

Из окошка высунулся мальчишка, он свесился наполовину, рискуя вывалиться, и смотрел на гостью. Его силуэт сливался с черным небом, поэтому трудно было разглядеть лицо. Ната догадалась скорее по голосу и коротким волосам, что перед ней мальчик.

— Пустишь меня?

— Ага, ладно. А то там опасно, ты знаешь?

— Опасно?

— Да. Здесь дракон, и он все сжигает. Я тут спрятался и жду. Но даже не знаю, сколько еще смогу ждать — камни нагреваются.

По стене скользнула серая тень, Ната отпрянула, а потом разглядела, что это всего лишь веревка, которую скинул мальчик.

— Забирайся!

Ну что же. Ната никогда не умела карабкаться по канату, даже в школе это упражнение ей не давалось. Но, может быть, достаточно представить, что она умеет, и тогда все получится?

Ощущения, правда, были вполне реальны — руки саднило от грубых волокон, колени она тоже довольно быстро стерла, пытаясь отталкиваться от каменной кладки. Через подоконник она перевалилась, как мешок с тряпьем. Как же так-то, она ведь Альфа. Невероятно сильная, ловкая и… Ната растерялась даже, подыскивая эпитеты. Ладно, похоже, здесь эти трюки не работают.

На полу перед ней стоял темноволосый мальчик в белой рубашке, смотрел внимательно, словно ожидая, что она ему скажет.

— И давно ты тут сидишь? — спросила Ната, потому что это единственное, что пришло ей в голову. Окружающая ее действительность была так реальна, что она временами забывала, где находится.

— Не помню, — ответил он, пожав плечами.

— А кого ждешь?

— Не помню тоже… — Голос стал грустным.

— А как зовут тебя, помнишь? — Ната присела рядом с ним на колени.

— Уголек… Кажется…

Натали взяла его за руки, заглянула в лицо. Уголек. Роланд. То, что осталось от его души. И если она его вытащит сейчас — каким образом, Ната пока и сама не знала, — не останется ли взрослый мужчина с разумом ребенка? Вряд ли бы он этого хотел…

— Дай хоть обниму тебя, — прошептала она. И, не дожидаясь ответа, прижала к себе мальчишку.

— Я тебя жду? — спросил Уголек, уткнувшись ей в плечо.

Ната чувствовала его легкое дыхание, тонкие руки доверчиво обвили шею.

И Натали поняла, что не сможет, никак не сможет бросить его здесь. Ну, пусть он никогда не будет прежним Роландом, но разве он меньше станет любить жизнь? В мире столько всего прекрасного. Пусть он будет внутри только ребенком, но ведь именно дети так непосредственно и искренне радуются каждому дню. И откуда ей знать, чего бы хотел Ройл на самом деле. Он точно не из тех людей, что сдается, вот и сейчас до последнего держался, ждал ее.

Над поверхностью земли пронесся низкий гул, башня содрогнулась. Сухой горячий воздух ворвался в единственное окно: сразу стало тяжелее дышать.

— Дракон, — объяснил Уголек. — Все ближе.

— Так, понятно. А выйти можно из башни или только по канату?

— Здесь есть ступеньки, но спускаться опасно. Там смерть ходит…

— Ты так сейчас это сказал, словно Смерть — это старуха с косой, в черном капюшоне. — Ната пыталась пошутить, разрядить обстановку, но Уголек оставался серьезным, даже еще сильнее сжал губы.

— Так и есть. Косы я, правда, не видел. Но плащ у нее черный, это точно. Я хотел выйти, а она по лестнице ходит — вверх, вниз. Только в эту комнату не заглядывает, потому я здесь и сижу.

— Прелесть какая, — пробормотала Ната, которая вовсе не горела желанием повстречаться с самой Смертью. — Значит, через окно!

Но там их ждал неприятный сюрприз — от толстого каната, который Ната оставила свисать из окна, сохранился только конец, привязанный внутри башни. Та часть, что оставалась снаружи, превратилась в пепел — видимо, Дракон пролетел слишком близко и сжег канат своим дыханием.