Тамара Пикулина - Семь миров: Импульс [СИ]

Вес был значительным, понимая, что Марсий долго не продержится, Ёнк поспешно пополз вверх, как по канату. Излучение жгло ему руки, но он упрямо карабкался вверх и был уже совсем близко. Марсий с ужасом смотрел на него вниз. Его охватил панической силы страх, что они сорвутся и их тела размажет о кристаллы.

— Отец, держись! — закричал тулонец, видя, что Ёнка скручивает судорогой от боли.

Ёнк непонимающе посмотрел на Марсия, затем схватился за его руку и по ней перебрался на его спину.

— Рычаг! — закричал Атла, болтавшаяся внизу.

Только рычаг мог перевернуть звездолет, именно к нему Ёнк и полз. Дотянуться до него было слишком сложно. Пришлось встать на плечо подвешенного на одной руке Марсия и использовать всю длину своего невысокого тела. Тулонец с трудом выдерживал нагрузку. Ёнк давил ему шипованным ботинком на ухо. Марсий кричал от напряжения и боли. Мышцы его дрожали от нечеловеческого напряжения. Еще бы секунда, и онемевшие пальцы разжались бы, все они слетели бы вниз на кристаллы, но Ёнк успел. Он дернул рычаг, прятавшийся под панелью, и звездолет быстро начал выравниваться.

Корабль медленно повернулся вокруг своей оси, приняв правильное положение. Атла слетела на гладкий пол. Ёнк, все еще задыхаясь от волнения, уже проверял пространство. Марсий держался за пульсирующую от напряжения руку. Никто из них не верил, что удалось пережить столкновение.

— Ты назвал меня отцом? — удивленно переспросил Ёнк Марсия.

Марсий молча на него посмотрел. Атла отвела глаза в сторону, она знала, что случилось с родителями Марсия, и понимала, почему именно это слово пришло ему в голову.

— Неважно. Нужно наладить движение судна, — произнес Марсий.

Втроем они принялись за работу.

— Обидно, что мы так сильно потеряли в скорости, — сетовал Ёнк.

Он вновь проложил маршрут. Марсий восстановил систему. Атла задала скорость. Можно было передохнуть.

— Сейчас все чисто, но теперь проверяем пространство непрерывно, — сделал вывод Ёнк. — Эта звездная система непредсказуема. Вероятно, здесь кто-то есть.

— Да, — согласилась Атла.

Они долгое время сидели в тишине. Ёнк впервые не стал спускаться в лабораторию, а остался с ними.

— Твой отец погиб? — неожиданно спросил он Марсия.

Тулонец был сильно удивлен. Это был первый личный вопрос от пацифа. И по взгляду казалось, что ему действительно было интересно узнать ответ.

— И отец, и мать, — сухо ответил Марсий.

— На твоих глазах, — догадался Пациф.

— На моих глазах, — грустно подтвердил тулонец.

— Расскажи, — попросила Атла.

— Я никогда и никому этого не рассказывал, даже своим друзьям, — произнес Марсий.

— Расскажи тогда своим врагам, — улыбнулась жрица, показав пальцем на себя и на Ёнка. — Расскажи, тебе нужно это рассказать. У нас есть в запасе несколько месяцев тишины.

Неохотно, но Марсий стал рассказывать.

Для юного Марсия Аппа-Лауна это утро было особенным. После трех декад обучающего этапа, проведенных на спутнике, получив все необходимые знания, изучив инструкции и изрядно потрудившись на тренажерах, он получил сертификат на пилотирование тулонских ферромагнитных капсул.

По традиции первый полет юные пилоты осуществляли на капсуле своих отцов. Проснувшись раньше всех в бункере для новобранцев, Марсий, часто дыша от волнения, стал настраивать себя на полет. На соседней полке, свесив руку и приоткрыв рот, лежал Карий. Он крепко спал. Изучая безмятежное и умиротворенное лицо друга, которому предстоял похожий день, Марсий постепенно стал успокаиваться, представляя, как, сидя по правую руку от отца, на месте второго пилота, он будет мчаться навстречу Ониксу вдоль извилистых скал Каты, опережая остальных юниоров.

Незаметно для себя он снова уснул. Он видел во сне, как отец улыбается, и чувствовал на себе его довольный взгляд. Их капсула устремлялась все дальше, и постепенно Марсий стал замечать, что уже не на Кате вовсе. Пейзаж изменился. Внизу текли реки, небо из зеленовато-оранжевого превратилось в голубое, скалы покрылись зелеными наростами, а кроваво-красный цвет звезды Оникса сменился бледно-желтым. В следующий миг он почувствовал, что теряет управление. Резко развернувшись к отцу, он увидел пустоту. В новом мире он был один. Капсула теряла высоту, и, перепрыгнув на пустующее место первого пилота, он стал выравнивать ход. Он был у самой поверхности воды, когда капсула поддалась управлению и, растянувшись, понеслась по течению реки. Марсий посмотрел вниз и вздрогнул от ужаса. По воде плыли мертвенно-бледные тела его родителей.

Вскрикнув, он резко поднялся на постели, чем разбудил остальных. В то же мгновение в спальный отсек вошел воспитатель и, объявив о подъеме, призвал юных пилотов собираться на площади.

— Что с тобой? — испуганно спросил Карий.

— Дурной сон.

— Опять видения?

— Видения… — задумался Марсий. — Я бы не сказал. В том смысле, что, когда я вижу их, они кажутся мне явью. Я не должен сегодня лететь, — неожиданно произнес он.

Карий оторопел.

— Почему?

— Плохое предчувствие, — задержав дыхание, ответил Марсий.

Друг осуждающе посмотрел на Марсия, но отговаривать не стал. Марсий был бледен и взволнован. Казалось, что в эту ночь он совсем не спал. Предстоящий полет не мог испугать Марсия, дело было в его необъяснимых видениях, и брать на себя право советовать Карий не стал.

— Если так, тебе придётся объясняться с отцом, — закивав головой, произнес друг.

— Знаю, — отвернувшись, прошептал Марсий.

Просторный прямоугольный зал был залит искусственным светом неоновых ламп. Юниоры выстроились на плацу. Марсий выглядел уверенным и собранным, но внутри не находил покоя, желая провалиться сквозь несколько этажей военной обучающей базы, лишь бы не лететь сегодня и не обрекать на полет отца. Его попытка прикинуться больным не сработала. И получив в награду за ложь нелестный отзыв от медперсонала базы, он старался придумать новый способ избежать полета, но ничего не шло на ум.

— Рассредоточиться по капсулам! — поступил приказ от человека в синей форме.

Раздался топот бегущих ног. Марсий поспешил к капсуле со знакомым номером и инициалами его фамилии. Запрыгнув внутрь, он еле сдержался от испуганного вздоха. Помимо широко улыбающегося отца, на борту находилась мать. Мадам Аппа-Лаун служила в Тулонском строю в звании второго пилота и, воспользовавшись служебным положением, пришла на показательные выступления, пожелав увидеть полет сына лично. Также поступила и мать Кария, и многие из тех, чьи дети в этот день выпускались из летной школы.