Георгий Реймерс - Загадка впадины Лао. Соната-фантазия [повести]

— Точь-в-точь, как в пионерских походах, — вспомнила детство Марина.

Покончив с едой, Вахтанг стал торопить друзей осматривать берег, но Роман не терпел экспромтов и охладил его пыл.

— Никто никуда не пойдет, пока не приберем за собой и не составим план работы, — заявил он.

— Правильно, — поддержала Марина.

Сложив в таз посуду, она вылила туда остатки чая и бросила Вахтангу полотенце.

— Я буду мыть, а ты вытирай, да поживее!

Тот состроил трагикомическую мину.

— Какая проза! Ученый-исследователь, вместо свершения великих открытий, осваивает смежную профессию судомойки.

— Любой труд украшает человека, — наставительно сказал Роман и принялся чистить кастрюлю.

Когда с хозяйственными делами было покончено, друзья решили испытать в воде акваланги, а потом проплыть на шлюпке и осмотреть часть острова со стороны моря.

Пока парни относили к морю акваланги и стаскивали с берега шлюпку, Марина забралась в палатку переодеться. Вахтанг обернулся к лагерю.

— Мари-ина! Ты скоро? — крикнул он.

— Иду-у.

— Один акваланг готов, — заявил Роман. — Проверьте его, пока подготовлю второй.

— Чур, я первая! — подбегая, крикнула Марина.

Проверяя подводное снаряжение, Марина с Вахтангом долго ныряли в маленькой бухте. Роман сидел на камне и поглядывал на часы.

Молодые люди так увлеклись красотами подводного мира тропиков, что вылезли на берег только под вечер.

— Наконец-то. А я думал ночевать будете под водой, — недовольным тоном заметил Роман.

— Не ворчи! Гляди, какую рыбину подстрелили! — Марина подала ему крупную скаровую рыбу красивой радужной расцветки.

Развязав брезентовый мешок, Вахтанг высыпал собранных на дне иглокожих и моллюсков.

— Ладно, потом разберемся. Садитесь в шлюпку, — распорядился Роман.

Вернулись к лагерю уже в темноте. Кроме шумных птичьих базаров, ничего интересного на голых неприветливых скалах они не увидели. Там не было ни малейших признаков пребывания людей.

Молодые люди изрядно устали. Наскоро перекусив, они улеглись спать.

Первым на вершину скалы вышел Вахтанг и втащил туда уцепившуюся за веревку Марину. Следом за ними взобрался и Роман.

Теперь друзья находились на самой высокой точке острова. После утомительного подъема хотелось отдохнуть, и они уселись над обрывом.

Осмотр острова оказался нелегким делом. Чтобы преодолеть беспорядочные каменные нагромождения, требовались недюжинные альпинистские навыки. Дело осложнялось тем, что кроме веревки, никакого снаряжения у них не было. Выручил Вахтанг. Выросший в горах, он был прирожденным альпинистом. Если бы не его сноровка, от подъема на скалу пришлось бы отказаться.

С вершины был виден весь остров. Созданный капризом природы причудливый ансамбль черно-коричневых скал в лазурной оправе морских вод поражал суровой красотой.

Ослепительное солнце, лихой посвист ветра, долетающий снизу глухой рокот прибоя и пронзительные крики птиц усиливали впечатление.

— Ой, ребята, какая же здесь красотища! — восторгалась Марина.

Роман пожал плечами.

— А что тут такого? Камни да море.

Вахтанг с сожалением взглянул на приятеля.

— Эх, Ромка! Несчастнейший ты человек, не замечаешь ничего прекрасного.

Отдохнув, Марина взяла кинокамеру.

— Ребята, идея! — крикнула она. — Под нами птичий базар. Спустите меня на веревке. Я там сниму замечательные кадры.

Роман подошел к обрыву и заглянул вниз. На выступах отвесной стены сидело множество птиц. Они то слетали к морю, то вновь садились на карнизы и с криками толклись в воздухе, словно мошкара в летний вечер. У подножья скалы мерно дышал океан. Роман почувствовал, как у него захватывает дух и отшатнулся.

— Тебя всегда тянет куда не следует. Один раз чуть за борт не вылетела, теперь хочешь голову сломать. Ты, Марочка, определенно плохо кончишь, — убежденно заявил он.

Вахтанг тоже был против рискованной затеи, но Марина настаивала, и парни в конце концов уступили. Они надежно обвязали ее веревкой и начали спускать с обрыва.

Появление человека произвело на птичьем базаре переполох. Вокруг Марины заметались тысячные стаи. Повиснув над пропастью, она с увлечением снимала на цветную пленку гнездовья и их перепуганных обитателей.

Сперва все шло хорошо, но вскоре птицы осмелели. С отчаянными криками они стали нападать на нарушительницу их покоя. Марина отмахивалась, когда птицы подлетали слишком близко, и старалась поймать их в кадр.

Но вот крупная чайка задела крылом кинокамеру, и Марина чуть не выронила ее из рук. Тут же последовал чувствительный удар по затылку, за ним другой, третий… Теперь стало не до съемок. Стараясь перекричать птичий гомон, Марина завизжала что было силы и, прижав киноаппарат одной рукой к груди, другой закрыла лицо. Удары крыльев и крепких клювов градом посыпались на нее со всех сторон, и ей бы не сдобровать, но парни быстро смекнули, в какую беду попала их подруга. Не мешкая, они вытащили ее наверх и невольно рассмеялись.

Вся в синяках и царапинах, Марина выглядела как после хорошей драки. Но девушка отнюдь не была испугана. Она улыбалась, а глаза блестели от возбуждения.

— Вот это дали они по мне! — воскликнула Марина.

— То-то ты и визжала, как недорезанная, — с улыбкой заметил Роман.

— Зато кадры какие! Уникум! Шедевр!

Вахтанг вынул из кармана платок и принялся вытирать ей лицо. Роман покачал головой.

— Ох и отчаянная же ты! Не дай бог, жена такая попадется.

Было уже за полдень. Друзья направились в обратный путь. Спуск оказался не легче подъема, и им пришлось связаться веревкой. Вахтанг подстраховывал идущую впереди Марину, а сам то и дело посматривал на ее загорелое плечо, видневшееся из-под разодранной блузки.

Вернулись в лагерь к вечеру. Пока умылись, перекусили, солнце склонилось к горизонту. От моря потянуло прохладой. Друзья забрались на прибрежную скалу, полюбоваться закатом.

Солнечный диск, заливая океан расплавленным золотом, опускался все ниже, ниже… Вот сейчас коснется воды, зашипит, потонет в клубах пара… Но солнце, словно боясь окунуться, как бы приостановилось. Пылающая багровая дорожка пролегла от него до берега. Теперь уже не шар, а раскаленный овал повис над океаном. Постепенно сплющиваясь, солнце все уменьшалось, уменьшалось… Уже видна только золотая полоска, но и та становится тоньше, короче… Блеснула последняя искра, и алый пожар на небосклоне начал ослабевать. Притаившаяся за островом сиреневая тень вырвалась на простор и поплыла по небу, гася яркие краски вечерней зари.

Роман громко зевнул.

— Ну что, спать?

— Мы еще посидим, — ответил Вахтанг за себя и за Марину.