Светлана Тулина - Стенд [СИ]

А дракон на виске у Стась действительно был красным — Бэт утверждал, что только этот краситель надежно и с гарантией перекрывает амазонский татуш.

— Э! — нахмурилась вдруг обладательница стальной улыбочки — У нас и так по восемь часов на брата! Я свои не отдам, так и знайте! Лучше этого лежебоку потесните, ему все равно и до полуфинала не добраться!

— Не пыли, — Бэт отмахнулся. — Сам буду натаскивать, по особой программе. На заявочных выставлю, убедишься, он — просто сказка!

— Ни минуты не дам. Самой мало.

— И не надо. Я «Хорст» купил.

Клацнули металлические зубы. Взвизгнули отпущенные ремни — у второй сорвалась рука. Парень на койке сел, моргая голубыми глазами. Спросил неуверенно:

— Это еще сон или уже нет? Я про «Хорст» не ослышался?

Стась и раньше-то чувствовала себя в этом номере не слишком уютно, а теперь и вовсе испытала острый приступ клаустрофобии.

— «Хорст»… — голос девицы охрип, — «Хорст», мать твою. Три года просили… А теперь — ради этого… хлюпика?!

— Этот хлюпик уделал тебя, как куколку! Он принесет нам не меньше эпохи. — Бэт довольно хихикнул. — Я не шучу. На десять «Хорстов» хватит. Пошли, красавчик, успеешь еще с ними поболтать.

Насчет братишки — это тоже была его идея. Вернее, он поддержал первую стасину полуинстинктивную находку. Если ты не был изначально готов психологически или не прошел специальных тренингов — полностью перестроиться на другой пол очень сложно. Все равно у окружающих тебя людей остается какое-то смутное ощущение фальши. А оно нам надо? В случае же братишек — никаких проблем! Они же, паразиты, и так насквозь фальшивые, их даже солидные квиры сторонятся — так чего же вы хочете? Даже голосовые связки резать не придется.

Волосы — это тоже его идея.

Мягкая, длинная огненно-красная грива чуть ли не до пояса, стянутая в тугой высокий хвост — специально, чтобы продемонстрировать две великолепные залысины. При виде таких-то залысин кто усомнится, работа не на подсознание даже — на подкорку. Кожа, правда, зудела, но Бэт утверждал, что это на день-два, не больше, остаточный эффект стимулятора роста.

А на виске — хвост красного дракона.

Умный мальчик этот Бэт.

Номер его был смежным. Она еще успела заметить, прежде чем захлопнулась дверь, как девицы быстро переглянулись, а потом первая ткнула парня локтем в бок, прошипев:

— Говорила же тебе, идиоту! Нет бы чуть-чуть пошевелиться, «Хорст» бы нашим был, на все сто, а теперь дождались… Лентяй несчастный!

Это очень мало походило на начало добрых и дружеских внутрикомандных взаимоотношений.

Стась взглянула на Бэта и поняла, что он тоже слышал. И услышанное почему-то его весьма развеселило.

Стенд. Средне-верхний уровень. Эльвель.

Гордость — забавная штука.

Она нелогична, бессмысленна, смешна, неудобна в обращении. И — очень живуча. Практически неистребима. И невероятно беззащитна при этом — веселенькое сочетание. Она так забавляет, если смотреть на нее со стороны — о, только со стороны! Куда уж нам, мордой не вышли. Гордость — товар хрупкий, дорогой. Где уж ее сохранить на пронзительном верхнем ярусе, насквозь продуваемом и незащищенном?

Сорвется — и вдребезги, и осколки смешаются с ветром, даже если была, даже если пытался…

Но ее так легко и забавно использовать, когда имеется она у других! Конечно, ежели ты достаточно циничен и нагл, чтобы показывать зубы на виду у арбитров и не обращать внимания на благородно-негодующую кривизну их рож.

Скалясь со всем возможным ехидством и даже постукивая по острым передним зубам ногтем большого пальца, Эльвель занимался именно этим, находясь там, где находиться ему было, мягко говоря, не положено. И не просто находясь, а вися вниз головой в нагловато-развязной позе.

Он даже провел подушечкой пальца по острой грани верхних резцов — движение, не узнать которое невозможно, тем более непристойное, что не было игрой, натуральным было, до крови, — и увидел, удовлетворенный, как парочку из самых приличных передернуло.

Сам же он при этом не ощутил ничего. Только горечь и легкое пощипывание в порезанном пальце. Он давно уже ничего не ощущал. Но был уверен, что на таком расстоянии они не разглядят цвет его прищуренных глаз, сработает поза и жест.

Да за одну такую позу — не говоря уж о вовсе возмутительном и неподходящем для приличного юноши жесте — его, не задумываясь, вышвырнули бы с любого мало-мальски заботящегося о собственной репутации уровня. А отсюда, между прочим, вышвырнули бы с особенным удовольствием.

Но…

Она самая.

Он не зря выбрал себе вбок-ветку немного повыше арбитражной эс-сейтри. Ненамного. При желании, повиснув на носках и вытянувшись, он мог бы легко коснуться края наклонной сетки рукой. Но все-таки — выше уровня глаз тех, кто на ней находится.

И теперь вся проблема собравшегося на эс-сейтри общества заключалась в том, кто же из арбитров первым его увидит.

О, нет, не то чтобы они не видели его на самом деле — все они все прекрасно видели, каждый из них, с самого начала. Стоит только на рожи их кислые посмотреть, чтобы убедиться. И, что совсем уж забавно, каждый из них точно так же прекрасно знает, что и другие тоже видят не менее хорошо, и точно так же знают, что и он тоже видит, но…

Гордость.

Вслух признать перед окружающими, что ты, подобно какому-то орсу, замечаешь что-либо выше своего горделиво опущенного носа?.. Тогда, может быть, ты еще и на небо смотришь, а?!

Не-ет.

Никто из них не поднимет голову первым, как бы им всем ни хотелось зашвырнуть его в облака, смешав с ветром. За удовольствия всегда надо платить. Хотя бы тем, что терпишь присутствие выродка, которого в приличном обществе неприлично и замечать.

Гордость — удовольствие дорогое.

Здесь было холодно и скучно. Эльвель слишком привык к открытому горячим ветрам верху, чтобы чувствовать себя комфортно там, где явственно ощущалось зябкое дыхание нижней площадки. Он надеялся услышать о себе немало гадостей после вчерашней выходки, но арбитры пока говорили лишь о Тех-Что-Приходят-Снизу. Эльвель злился и скучал.

Пока не понял, что арбитры делают это специально. В отместку.

Разумеется, они не могли не заметить два десятка прекрасно натасканных рль с новой песенкой о малыше и его маленькой штучке, которую он никогда не забывает дома. Эльвель рассадил их вчера на самых тонких и труднодоступных верхне-ветках с пятиночным запасом сиропа у каждой. Песенка была достаточно похабной, а рль — молодыми и голосистыми, сам выбирал! — чтобы можно было вполне рассчитывать на должный эффект.

Игнорируют.

Ну ладно, это мы еще посмотрим, кто кого. Любопытно будет взглянуть, как вы сумеете проигнорировать, если переложить эту песенку на оверсайф… А ведь хотелось, аврик свидетель! Вот бы тогда запрыгали!